И тут я увидела то, что не должна была увидеть…. Нет не так…. Я не хочу это видеть. Не нужно было, чтобы я увидела, как он снял перчатку с правой руки, и его пальцы с запястьем тут же вспыхнули. Правая рука волшебника полностью покрылась серебристым пламенем. Яркое искристое пламя точно такого же цвета, как и его волосы. Ужас, охвативший меня, сразу же будто парализовал все тело.

— Ой…. Не удержал…. Все из-за того, что здесь я плохо питаюсь….

Вот почему Кайра так испугалась в тот раз, когда он своими пальцами коснулся ее щеки на лице. И вот почему он всегда носил перчатки. Жар всегда был внутри него. И как я раньше не заметила. Пламя охватило всю его руку, но остановилось, и исчезло когда он снова надел перчатку. Он всегда напоминал мне сгусток пламени, а оказалось он сам им являлся. Кто же он такой?

— Я останусь….

— А не боишься? Токио будет уничтожен.

— Поместье клана Асудзима тоже находится в Токио, в другом Токио…. Ты ведь владеешь магией измерений, в скольких Токио ты побывал?

— В четырех параллельных мирах, где есть Япония. В том числе я был в Эдо, городе который только в будущем стал называться Токио. Эдо, в котором располагается родовое поместье клана Асудзима.

Двери лифта открылись и в лаундж качаясь зашел Гвэн, усталый и вымотанный. Похоже, подражать своему учителю для него не так легко. Кристалл, который он носил на шее, и все время оберегал как самое ценное сокровище, стал светится еще больше…. похоже они и правда собрали достаточное количество человеческих душ.

— Хозяин, я почти закончил приготовления к созданию призрачного ключа. Мне нужно еще пять тысяч душ, и кристалл будет готов к перевоплощению. Но с момента как вы применили Пепельное Солнце, людей приходит все больше и больше.

— Естественно, Гвэн. Так как страх — самый мощный двигатель, что запускает человеческие желания. Начиная с завтрашнего дня, я буду использовать всю мощь конгломерата «Ash», чтобы подчинить себе до конца кабинет министров, и полностью захватить государственный контроль над городом.

— Будут ли у вас какие-то особые распоряжения, учитель?

— Да. Гвэн. Я хотел попросить вас обоих. Приведите мне Саманту Ханнингтон.

— Вы решили держать чистую душу поближе к себе, учитель?

— Нет, Гвэн. Стало немного скучновато, тебе не кажется? Использовать ее в качестве резонанса ключа и гробницы мы сможем в любой момент, а вот испытать ее напоследок…. Проверим насколько ее душа по-настоящему чиста. Я кажется, придумал великолепный способ это сделать.

И вот опять на его лице возникла зловещая, кошмарная, коварная улыбка. Он задумал нечто ужасное. Настолько ужасное, что кошмар его мыслей отражался в его улыбке. Но всегда, каждый раз когда он задумывал нечто неимоверно жестокое и ужасающее, его лицо оставалось сказочно красивым, милым и спокойным. Для него понятие жестокости вообще не существовало. Он думал, что поступает правильно. Методы не имеют значения, важно, что он добивается поставленной цели. Он получит то, что хочет. В глубине этой планеты, в недрах этого мира спит его возлюбленная. Я не знаю, правда ли девушка, спящая под городом, его настоящая любовь. И что-то подсказывало мне, что она далеко не конец кошмарных замыслов волшебника. Он пробуждает ее ради чего-то. Ради чего-то…. Еще более ужасного.

Я спокойно двинулась к лифту и Страйфилд следом. Выглядел он с каждым днем все хуже, как он надеется сразить с пепельным магом, едва держась на ногах? Когда мы оказались одни в лифте, он откинулся на перила, жадно глотая воздух, он был весь мокрый, и словно задыхался.

— Давно хотела спросить…. Ты же собираешься сражаться с ним, ты что самоубийца? Я конечно не волшебница, но даже мои глаза видят — твое тело и твоя душа на последнем издыхании…. Как ты будешь с ним сражаться магией один на один?

Он лишь засмеялся, как-то вяло и потерянно, а затем закашлялся. Его пробивала едва заметная дрожь. Его состояние критическое. Неизвестно останется ли он вообще жив после создания «призрачного ключа» для гробницы. Я начинала злиться. Какого черта я вообще волнуюсь о его состоянии?

— Страйфилд, ты говорить разучился? Чему ты ухмыляешься? Твой учитель садист, влюбленный в жестокость, он и тебя не пощадит!

Наконец он удостоил меня взгляда. В его взгляде осталась лишь одна печаль, оставленная магией:

— Хаори. Магия забрала у меня все, что было. И последним, что она у меня заберет будет моя собственная жизнь. Ибо магия заражает мозг волшебника, и рано или поздно он умирает от опухоли, которая разрастается по мере того, как ты становишься сильнее и старше. Я обречен умереть….

— Но…. Это же твое желание, победить Волшебника Измерений и стать таким же как он.

Он снова откашлялся и посмотрел на меня еще более печальным взглядом:

— Ты не понимаешь, стать таким как он просто не возможно. Я всего лишь человек, который может до определенного предела использовать магию. Но она меня все равно сожрет изнутри. Магия — это паразит для человеческого тела. Учитель же….

Было заметно, как мои зрачки слегка расширились, снова и снова волшебник заставлял меня испытывать страх. Я испугалась, видя как сейчас его ученик Гвэн Страйфилд, говорит о нем…. Испугалась той силы, которой он владел.

— Ты не понимаешь, Хаори…. учитель не человек и никогда, как я думаю им не был. Поэтому он не может умереть от магии…. Он создан для нее. Он сам и есть магия…. Поэтому я уже давно смирился с тем, что даже если я сражусь с ним, то проиграю….

— Тогда зачем?! Зачем так отчаянно хочешь смерти от его руки?!

Почему этот лифт всегда так долго едет? Почему мне его жалко? Почем мне вдруг стало его так жалко и так захотелось ему помочь. Хаори, что ты делаешь? Нужно пользоваться лояльностью волшебника и убегать отсюда. Остаться здесь — это попасть в большое кровавое представление волшебника.

— Потому, что я не хочу быть поглощен ужасающей магией. Не хочу умереть от нее…. Она решила мою судьбу, забрала у меня будущее, опустила во тьму и грязь. Я не хочу, чтобы она съела мой мозг…. Я хочу умереть от руки учителя, столь чистого создания, что не запятнан никакой грязью. Неужели так и не заметила, Хаори, будучи рядом с ним? Несмотря на то, что он испытывает людей жестокостью, у него есть на это право. А почему? Потому, что он всегда будет выше их морали.

— Кто он такой!? Кто он на самом деле, сначала он мне казался просто человеком, но его аура просто ужасает мощью, я никогда такого не встречала.

Он выдохнул, и я заметила, как кровь выступила в уголке губ. У него началось внутреннее кровотечение.

— Я не знаю…. Я ничего он нем не знаю. Я путешествовал с ним всю свою жизнь, но ничего о нем не знаю. Но той ночью, когда он уничтожил мой родной город, он позволил мне словно заглянуть внутрь него самого…. И я увидел там бесконечный источник магии, его силу…. В нем полыхало пламя, настоящее пламя серебристого цвета, такого же как его волосы.

Да, точно такое же, какое я видела несколькими мгновениями ранее.

— Неужели тебе никогда не хотелось узнать кто он? Или что за девушка спит под городом? Как она там оказалась? И почему он называет ее своей возлюбленной? И ты не спрашивал?

— Я видел сон, в котором учитель разговаривал с девушкой, похожей на Акашу, но называл он ее другим именем, может у Акаши несколько имен, но…. Все это очень странно.

— Значит, ты неуверен, что Акаша, девушка, спящая под городом — Источник Всезнания, конечная цель волшебника? Он сказал мне, тогда на крыше, когда я услышала голос, что девушка, спящая под городом клон. Но когда, я спросила — «Чей она клон?». Он ответил мне — «Ты все равно не поверишь мне, если я скажу. А, если скажу, мне придется снять перчатку и сжечь тебя до тла».

— Тогда, можно предположить, что Акаша и есть клон той девушки, которую я видел во сне с учителем. Во сне ту девушку в белом платье с капюшоном он назвал именем Эльреба….

— Кайра спрашивала его тогда…. Об имени Эльреба. И еще, ты и я оба знаем о странном пламени внутри него, у тебя и правда нет никаких идей?