— Они оба там, — сказал он, возвращаясь. — Тиган храпит. Она храпит всю свою жизнь. Когда ей было четырнадцать, я записал особенно шумный храп — звучит так, словно поезд едет в туннеле. На следующее утро я дал ей послушать запись храпа.

— Надеюсь, она вас поколотила?

— Уронила на мои колени кувшин холодного молока. Мама велела мне все убрать, а затем извиниться. — Его ресницы опустились. — Великая женская солидарность.

Шелби широко улыбнулась:

— И больше вы ее не дразнили.

— В отместку Тиган стала сажать лягушек в мои футбольные бутсы.

— О нет! — Шелби закрыла рот рукой, но смех вырвался наружу. — Лягушек?!

— К счастью, я ни одну из них не раздавил. — Он пошевелил голыми пальцами. — А ведь у меня большие ноги.

— Я заметила.

Смех Шелби утих. Теперь они молча, сидя на софе, смотрели друг на друга, и Декс вдруг увидел, какие у Шелби красивые глаза.

Ее ресницы дрогнули, опустились, затем она снова взглянула на него:

— Наверное, мне пора отправляться в постель.

— Это был долгий день для нас всех.

— Хороший день.

Декс тоже так думал.

— Если вам будет нужна помощь в том, чтобы… — Его взгляд упал на ее губы… — Я хочу сказать, если вам понадобятся желающие опробовать новый рецепт кексов…

Ее глаза снова заискрились.

— А разве можно что-нибудь придумать лучше, чем моя выпечка?

— Я могу что-нибудь подсказать…

— Что-нибудь совсем новое или более традиционное?

— Главное, чтобы сахарная глазурь была сладкой, а середина — легкой и влажной.

— Так какие будут предложения? — прошептала Шелби.

Декс положил руку позади нее:

— Что касается ингредиентов, необходимо вносить требуемое количество в нужное время.

— Понимаю. — Ее губы изогнулись. — Совет касательно температуры?

— Температура должна расти, пока не станет высокой и постоянной.

— А конечный продукт, я полагаю, это…

— Тот, который будет таять во рту.

Соблазн был слишком велик. Декс подался вперед, и, когда его губы коснулись ее, сквозь тело словно прошел электрический разряд. Шелби задрожала, словно тоже почувствовала это. Затем ее глаза закрылись, и он сильнее наклонил голову.

В тот же миг ее глаза снова открылись.

— Вы говорите совсем как эксперт. — Ее голос звучал томно. — Но боюсь, я никому не позволяю слоняться около моей кухни.

Пульс Декса бешено стучал. Наконец до него дошел смысл ее слов, и он нахмурился:

— Никому?

Шелби отодвинулась от него:

— Я здесь не для этого.

— Я знаю, но…

— Я хочу сказать, разве вам не хватает побед?

— Шелби, ни о каких победах речь не идет. Я…

— Что, если бы в комнату вошел ваш брат? — Шелби снова овладела собой, провела рукой по волосам и взглянула в сторону коридора. — Мальчику и так пришлось пережить неприятное событие.

— Я бы не назвал это неприятным…

— А если вы видели, как его мать приставала к другому мужчине? Бедный Тейт тоже мог это видеть. Все-таки должен же он верить близким ему людям!

Это сразу же отрезвило Декса.

Декс нахмурился.

— Вы правы, — сказал он. Шелби права во всем. Он встал на ноги. — Я собираюсь принять холодный душ, а затем лягу спать. — Один. — И не волнуйтесь. Пока вы здесь, клянусь, больше к вам не прикоснусь.

Через два дня они вчетвером посетили Диснейленд. Тейту понравилось все: от аттракционов и до угощений. Декс никогда не видел своего братишку таким возбужденным и счастливым. Глядя на то, как мальчик прыгает от переполнявшей его энергии, Декс снова задумался о детях. О своих.

Но пока он еще молод, ему только тридцать!

А затем наступила катастрофа…

— Ты оставляешь меня, Ти? — дрожащим голосом спросил Тейт.

Тиган, в шикарных кроссовках и велосипедных шортах, присела, чтобы смотреть брату в глаза:

— Мы говорили тебе, милый, я не могу остаться с тобой все время, что ты здесь.

Ей только что позвонили на мобильный, и Тейт слышал, о чем шла речь. Декс застыл рядом, внезапно позабыв про свой крендель со сливочным сыром.

— Мы можем поговорить об этом позже, — сказала Тиган.

— Позже, — сказал Тейт, — тебя не будет.

Эти несколько дней с Тиган доставили мальчику много радости. В свои двадцать шесть лет она могла стать ему отличной матерью. Элоиза Хантер позволяла другим ухаживать за своим сыном. Сама проявляя к нему равнодушие.

— Милый, ты же слышал — меня в Сиэтле ждут клиенты, — сказала Тиган, стараясь не чувствовать себя виноватой.

— Я не хочу, чтобы ты уезжала!

— Давай поступим так, — предложила Тиган. — Поживи пока у Декса, а потом переезжай ко мне. У моей подруги есть мальчик твоего возраста. Думаю, вы подружитесь.

Мальчик засиял улыбкой:

— А можно я поеду прямо сейчас?

— Нет, милый. Завтра мне надо быть в другом месте, — объяснила Тиган. — Очень важный человек попросил меня об этом. Я не хочу показаться грубой и отказаться от встречи.

Глаза Тейта наполнились слезами.

И Тиган не выдержала:

— Я никуда не поеду. — Она взглянула в сторону Декса и Шелби: — Если вы не возражаете, я останусь здесь еще на пару дней.

Декс пожал плечами:

— Оставайся столько, сколько хочешь.

Но было видно, Тиган чувствовала себя некомфортно.

«Был ли этот важный человек ее другом? Она никого не упоминала, — задумалась Шелби. — Это могла быть как деловая, так и дружеская встреча».

— Нет, Ти. — Тейт старался казаться храбрым. Он моргнул, прогоняя слезы: — Ты поезжай! Почему все взрослые постоянно куда-то уезжают? И Коул собирался в поездку с одной тетей. Она сказала, я могу поехать с ними в следующий раз.

Сердце у Декса упало. Бедный ребенок! Должно быть, ему кажется, все хотят от него избавиться. Но он ничем не может помочь. Разве что перевести разговор на другую тему.

— Кто хочет чизбургер? — спросил Декс, доедая свой крендель.

— У меня другая идея, — сказала Тиган.

Декс поджал губы. Он уже видел этот взгляд — он всегда появлялся у сестры, когда та принимала решение, которое уже никто не мог изменить.

— Что, если ты поживешь у меня с недельку? Декс, ты не возражаешь?

— Конечно, не возражаю.

Все, что ему хотелось, — чтобы его младший брат был сыт, находился в безопасности и был счастлив. Вот только насчет еды… Здесь можно было усомниться, зная пристрастие Тиган к здоровой пище.

Декс поднял Тейта на руки, и братишка прошептал ему в ухо:

— Люблю тебя, Декс.

— Я тебя тоже люблю, приятель.

В фильмах дети и собаки всегда трогали сердца. В жизни — тем более. Декс поставил своего маленького брата на ноги, прежде чем в его горле успел образоваться комок.

— Постарайся не переедать тофу. Твоя сестра — милая женщина и все такое, но ее вкусовые предпочтения — упаси боже!

— Обещаю, — улыбнулся в ответ Тейт. — Могу я прокатиться еще раз?

— Давай я сначала всех вас сфотографирую. — Глаза у Шелби влажно сверкали, когда она вытащила свой телефон. — Сначала я сфотографирую вас обоих.

Она сфотографировала сначала мальчиков, затем всех Хантеров, а затем Тиган и Тейта, после чего телефон взяла Тиган.

— Теперь вас двоих, — обратилась Тиган к Шелби и Дексу. — Пожалуйста, обниметесь.

Нормальные мужские инстинкты говорили Дексу последовать словам Тиган и обнять Шелби, но он заставил себя подождать, пока Шелби сама не подойдет к нему. На губах ее застыла неуверенная улыбка, глаза стали круглыми.

Они с Шелби улыбнулись, Тиган сделала снимок, и Декс выдохнул.

Он сделал ошибку, повернувшись к Шелби в тот самый момент, когда она взглянула на него. Их взгляды встретились, улыбки разом потухли, их обоих снова охватило предвкушение — совсем как тогда, на софе… Только притяжение на этот раз было много сильнее. Шум вокруг них словно утих, и все, о чем мог думать Декс в эту минуту, так это о том, как сильно ему хочется снова прижаться к ее губам, снова ощутить, пусть на долю секунды, ее реакцию.