– Неважно, – сказала Лилиан, взяв его за руку под прикрытием дружественного полумрака. – Мы можем остаться здесь, пока не придет время встретиться с Болли на Нью-Бонд-стрит. Ты же знаешь, я обожаю кинематограф.

– И я тоже, надеюсь, – пробормотал Дэн и, словно для того чтобы подтвердить свои слова, нежно и очень выразительно сжал ее руку.

Как обычно бывает с подобными развлечениями, кинолента являла собой смесь комедии и трагедии, чтобы не пребывать долго на одной ноте. Но Лилиан с любопытством ожидала, когда начнут показывать сцены с авиацией. Когда, наконец, все появилось, девушка даже тихо вскрикнула от удовольствия, увидев, как Дэн возился у своего аэроплана – все его приготовления были точно запечатлены. Холлидей и сам оказался очень удивлен тому, как точно были воспроизведены все его действия, при этом у него возникло странное ощущение, что он столкнулся с собой лицом к лицу. Стараясь не пропустить ни одного кадра, он неожиданно сильно удивился, потому что в какой-то миг увидел перед толпой массивную госпожу Джарсел, прошедшую перед камерой. На мгновение она остановилась, словно высматривая кого-то в толпе, и Дэну удалось хорошо рассмотреть ее сильное лицо. Ошибки быть не могло, поскольку госпожа Джарсел была видной женщиной, и когда она наконец исчезла с экрана, Дэн удивился странному стечению обстоятельств, благодаря которому узнал, что госпожа Джарсел была на авиаплощадке в Блэкхите в тот день, когда таинственным образом убили инспектора Дарвина. Ее присутствие напомнило о том, что она владела странными духами с Суматры, а это, в свою очередь, напомнило о господине Пэнне и о запахе, исходящем от одежды мертвого Чарльза Муна. Более того, теперь Дэн был убежден, что госпожа Джарсел имеет отношение к банде, и более того, к двум трагедиям, которые поставили правосудие в тупик. Он обрадовался, что пообещал Лилиан досидеть до того времени, когда начнется повтор фильма. Но когда Лилиан захотела встать – они досмотрели до того момента картины, с которого начали просмотр, Дэн убедил ее подождать и посмотреть сцены с авиацией еще раз.

– Так забавно наблюдать себя со стороны, – наигранно пробормотал Дэн.

Лилиан надулась.

– Хотела бы я тоже оказаться в кадре, – вздохнув, сказала она, но охотно согласилась подождать.

Второй просмотр окончательно убедил Холлидея в своей правоте. Госпожа Джарсел по-королевски прошествовала мимо камеры. Единственное, что смущало Дэна: госпожа Джарсел была хорошо одета и никоим образом не пыталась замаскироваться. Если бы она приехала в Блэкхит с преступными намерениями, то, без сомнения, надела бы вуаль, чтобы никто не смог разглядеть ее лица. С другой стороны, госпожа Джарсел вела уединенную жизнь в Шипике. В Лондоне ее никто не знал, поэтому она могла решить, что ей нет необходимости прятать лицо. Более того, если выпадет шанс и ее узнают, несмотря на грим, ей начнут задавать неприятные вопросы. Однако не осталось никакого сомнения в том, что она находилась в месте старта гонки, когда был убит инспектор Дарвин. Дэн решил в ближайший вечер отправиться в Шипик и расспросить местных жителей. Он был молчалив во время послеобеденного чаепития с дамами, позволив Лилиан щебетать за двоих, пока она в красках пересказывала госпоже Болстреаф содержание фильма. Конечно, обе дамы заметили, что господин Холлидей «немного не в себе», но тот лишь отмахнулся, сославшись на головную боль. А потом, оставив дам, Дэн отправился на вокзал, чтобы узнать, когда будет ближайший поезд на Фаувлей. Он так спешил, что не сообщил Фредди Лоуренсу ни о своем удивительном открытии, ни о своей поездке.

В шесть часов Холлидей сел в экспресс в Сент-Панкрасе и уже в девять часов оказался на перроне Фаувлея. Было слишком поздно, чтобы ехать в Бесвик, поскольку к тому времени, как Холлидей добрался бы до подножья холма, по длинному склону которого предстояло карабкаться к Шипику, отель «Павлин», вероятно, уже бы закрылся, а ведь именно он являлся целью юноши. Поэтому Дэн решил переночевать в Фаувлее и снял номер в привокзальной гостинице. На следующий день, рано утром, он отправился на поиски Джорджа Пелгрина. Дэн хотел поговорить с ним. Джорджа он нашел без труда. Портье отвел Холлидея к Пелгрину и передал тому вещи гостя. Джордж, в свою очередь, проводил Дэна на платформу, откуда отходил местный поезд в Бесвик. А по дороге Дэн задал несколько хитрых вопросов.

Пелгрин оказался здоровым детиной с сонными голубыми глазами и неспешными, тяжеловесными манерами. Судя по всему, умом он не отличался. Дэн удивился, почему такая умная женщина, как госпожа Джарсел, заинтересовалась этим человеком, и обнаружил любопытную реакцию на имя дамы.

– Недавно я останавливался у вашей тетушки в отеле в Шипике, – начал Дэн, в то время как Джордж нес его багаж по подземному переходу. – И она сказала, что вы любимчик моего хорошего друга – госпожи Джарсел.

– Ага, – любезно усмехнулся Джордж. – Так и есть. Я родом из Шипика, а она проявляет интерес ко всем, кто из этого городка. «Позовите Джорджа», – просит она всякий раз, уезжая в Лондон. И я стараюсь сделать все точно так, как она просит.

– Думаю, она часто бывает в Лондоне, и это очень хорошо для ваших карманов, – беззаботно заметил Холлидей.

– Почему нет, – задумчиво протянул Пелгрин. – Она редко уезжает из Шипика, почти не выезжает из Фаувлея. Раз в несколько месяцев она по делам бывает в Лондоне. «Джордж, – говорит она, – я еду поискать новых друзей». Или: «Джордж, мне сегодня нужно повидать своего юриста…» Она, госпожа Джарсел, добра и ко мне, и к тетушке Мэриан. И если честно, мне хотелось бы, чтобы она почаще ездила в Лондон, – уныло закончил Джордж. – Всякий раз, как она едет, она дает мне полкроны. Ах, если бы она чаще ездила в Лондон!

– Так, выходит, она домоседка, – подытожил Холлидей.

– Ухаживает за своей подругой, мисс Армоир, – согласился Джорж.

– И для меня госпожа Джарсел сделала много полезного, – между делом заметил Дэн, заходя в купе первого класса. – Она уговорила господина Винсента выделить мне аэроплан.

– Ага, – вздохнул Джордж. – Я его знаю. Настоящий скупердяй.

– Точно… А после того как я получил биплан, госпожа Джарсел хотела поехать на старт гонки Лондон – Йорк, чтобы лично поприветствовать. Думаю, вы слышали о гонках?

– Конечно, – согласился Джордж, а потом назвал точную дату начала гонок. – В тот день многие отправились в Лондон, люди ехали в Йорк, поглазеть на аэропланы. Только вот миссис Джарсел среди них не было.

– Она поехала в Лондон, а не в Йорк…

– В этот день она никуда не ездила, – упрямо продолжал Джордж. – Она всегда просит «послать за Джорджем», так что, если бы она куда-то поехала, я бы знал. В тот день она осталась дома. Я уверен.

– Точно, – разочарованно протянул Дэн. – А ведь мне хотелось увидеть ее перед гонкой, Пелгрин, ведь это именно она уговорила господина Винсента дать мне аэроплан.

– Клянусь вам, она не видела вас, в этот день она в Лондон не ездила, ни утренним, ни вечерним поездом. В тот день она не покидала Шипик. Ее тут не было… и в Лондоне не было… уже несколько месяцев. Она всегда дает мне полкроны, – закончил Джордж.

Дэн понял намек и дал носильщику чаевые.

– Вот и все. Надеюсь, что госпожа Джарсел теперь будет чаще ездить в Лондон и вы, наконец, обогатитесь.

– Да, мне нужны деньги, я очень нуждаюсь в них, – заявил Джордж Пелгрин, с улыбкой поправил челку на лбу и стал долго и пространно рассказывать о своих личных делах, о своей девушке, и говорил, пока не подали поезд.

Что до Дэна, то молодой человек был сильно озадачен. Согласно фильму, госпожа Джарсел, без сомнения, побывала в Лондоне в день гонок. Но грузчик утверждал, что в этот день ее не было на вокзале Фаувлея. Тем не менее не существовало никакого другого пути, которым она могла бы воспользоваться. Конечно, по словам госпожи Пелгрин, у госпожи Джарсел в распоряжении было три автомобиля, и она могла отправиться в Лондон на одном из них. Имелся всего один шанс на то, что она так поступила, но Дэн не знал, как это проверить. Не спрашивать же мисс Джарсел в лоб, как она могла покинуть Шипик. Однако если она ходила в Блэкхите, не скрываясь, почему она должна это отрицать? Быть может, она признается, что отправилась в город… скажем, на автомобиле… и будет отрицать какую-либо связь со смертью Дарвина. Не то чтобы Дэн был достаточно глуп, чтобы обвинять ее, поскольку не имел никаких доказательств, кроме духов, а это была слишком тонкая соломинка, чтобы на нее опереться. Однако госпожа Пелгрин могла что-то знать. Именно к ней Дэн решил обратиться за информацией.