— Прошу к столу, господа! — пригласил он. — Откушайте за моим столом, пока наш генеральный откупщик не лишил нас последнего!

Губернатор наполнил свою тыквенную миску, отломил кусок хлеба и принялся есть в молчании, которое разделяли и интендант с колонистом.

— Выходит, — внезапно заговорил он, — вы не слишком-то рады появлению господина де Сент-Андре?

— А с чего бы нам радоваться?.. Можете мне поверить, все колонисты как один будут против него! А какие, интересно знать, надежды мы можем связывать с этим человеком? У нас такое впечатление, будто он относится к своей должности на острове как к увеселительной прогулке с молоденькой красоткой! А поскольку ей он не может принести ни пользы, ни вреда, то с чего бы и нам возлагать на него хоть какие-нибудь надежды?

— Что ж, может, так оно и есть! — заметил Жак. — Я увижусь с ним по возвращении в форт. И настоятельно посоветую поговорить с колонистами, прежде чем принимать какие бы то ни было решения. В сущности, вы совершенно правы, пусть знает, что думают о нем на острове!

Солнце было уже в зените, когда двое всадников добрались до окрестностей Сен-Пьера. Ужин накануне уже давно был напрочь забыт. С высоты холма, что возвышался со стороны моря над городом и фортом, Дюпарке любовался аккуратными плантациями табака, цветущими деревьями у подножья красного холма, низкими, почти на уровне земли, фисташковыми деревьями, узколистными зизисуфами, розовыми яблонями, ярко выделяющимися на темно-зеленом фоне амон ослепительно желтыми сапотовыми деревьями, а справа скатертью расстилались изумрудные просторы Карибского моря.

Невольно, даже не отдавая себе в этом отчета, он искал глазами дом, где Сент-Обен, выполняя данное ему обещание, мог поселить чету де Сент-Андре. Однако в беспорядочном нагромождении пальмовых крыш он не смог различить ни одного нового строения.

Единственное, что он заметил, это какое-то непривычное оживление на набережной, и вскоре понял причины, когда, миновав густо заросший каннами, бамбуковыми стеблями, толщиною с добрую человеческую ногу, и древесным папоротником поворот дороги, увидел бухту, где на якоре стояло какое-то трехмачтовое судно.

— Похоже, — обратился он к Лесперансу, — мы поспели как раз вовремя. Не исключено, что люди с этого корабля поджидают нас уже не один день!

Интендант с сомнением покачал головой.

— Вы отлично знаете, господин губернатор, — заметил он, — что, если бы этот корабль приплыл вчера, мы, несмотря на ранний час, узнали бы об этом нынче утром, когда покидали Кабре. Нет, скорее всего, он прибыл только сегодня… А возможно, не более часа назад…

Оба тут же пришпорили своих лошадей и галопом поскакали к городу. Шум городских винокурен и небольших сахарных заводиков заглушал даже назойливое жужжание москитов, которых в этот час было особенно много.

— Поскачем прямо в форт? — поинтересовался Лесперанс. — Или сперва заедем на пристань и узнаем, что там происходит?

— В форт! — коротко ответил губернатор.

Часовой уже успел предупредить Сент-Обена, и не успел губернатор миновать сторожевой пост, как тут же увидел спешащего ему навстречу кузена.

Он едва успел осадить лошадь. Потом ловко спешился и, распрощавшись с интендантом, набросил поводья на шею лошади, подозвал одного из часовых и доверил кобылу его заботам.

— Приветствую вас, дорогой кузен! — воскликнул он, раскрывая объятья.

Капитан тотчас же бросился навстречу, и они крепко расцеловались.

— Ну так что, — справился Сент-Обен, — как прошла поездка?

— Прекрасно! — воскликнул Дюпарке. — Результаты превзошли все самые радужные ожидания. Уже очень скоро вокруг Форт-Руаяля вырастет еще одно селение — пусть пока и небольшой, но как-никак новый город. Строятся дома, прибывает все больше и больше колонистов. Мне даже докладывали, будто местные колонисты, которые живут там уже больше года, не довольны таким притоком новых поселенцев, будто не понимают, что это лучше для их же собственной безопасности! По крайней мере, теперь мы сможем отразить там нападение любого неприятеля, откуда бы он ни появился! А что здесь, как идут дела?

Сент-Обен указал рукой в сторону моря.

— Нынче утром сюда приплыло невольничье судно… «Люсансе», с пятьюстами восьмьюдесятью восьмью неграми на борту, некоторые из них, говорят, весьма недурны…

— Вы распорядились сделать все, что положено?

— Двое лекарей уже на борту, с ними Лефор и Байардель. Если все будет в порядке, то уже нынче после полудня капитан доложит вам о результатах.

— Если я не смогу принять его сам, вы уж займитесь этим от моего имени, кузен.

И стремительной походкой Жак увлек Сент-Обена в сторону своих апартаментов. Вместе они ступили на узкую лестницу, где было сыро, даже несмотря на палящую жару, прошли по длинной галерее и уже остановились перед дверью губернаторского кабинета, когда тот справился:

— Кстати, как насчет Сент-Андре с супругой, удалось вам поселить их где-нибудь подальше от форта?

Сент-Обен с досадой щелкнул языком.

— Ах, кузен… Лучше не говорите мне об этой дамочке де Сент-Андре! У меня такое впечатление, будто она нарочно делает все, только бы досадить нам. А меня так просто возненавидела, в этом нет никаких сомнений… Взбалмошная, несносная дамочка! Особенно зла она на вас — уверяет, будто с вашей стороны было не слишком учтиво отправляться в Форт-Руаяль назавтра после прибытия генерального откупщика… Она уже справлялась о вас раз десять, никак не меньше, то у меня, то у капитана Байарделя, то у Лефора…

— И что же? Выходит, они остаются здесь?

— Увы, кузен… Я хотел поселить их где-нибудь возле пика Питон-Желе… Замерзшего Питона… Думается, — с насмешливой улыбкой добавил Сент-Обен, — трудно было бы придумать более подходящее место для этого господина де Сент-Андре, у которого такой вид, будто он проглотил шпагу, и притом не с того конца… Но каменщик в тот момент работал в Морн-Руже, у колониста Бассака, а поскольку вы не хуже меня знаете, каким влиянием пользуется Бассак в Суверенном совете, я предпочел не настаивать и не забирать у него каменщика, в котором, похоже, он сейчас и вправду остро нуждается.

Не отвечая, Дюпарке открыл дверь в свой кабинет. Там все было в том же порядке, в каком он оставил перед отъездом. Потом тут же подбежал к окну, откуда можно было увидеть рейд и стоящие на якоре корабли, однако, даже не удостоив внимания покачивающееся на волнах невольничье судно, проговорил:

— Стало быть, мадам де Сент-Андре вместе со своим супругом по-прежнему здесь, в тех же самых апартаментах, что мы предоставили в их распоряжение?

Несколько минут он, казалось, внимательно разглядывал бриг, чьи алые паруса ярко выделялись на зеленой морской глади.

— Что ж, — заметил он, — в конце концов, может, оно и к лучшему…

Он отошел от окна и приблизился к кузену.

— Знаете, я узнал насчет четы Сент-Андре немало прелюбопытнейших вещей, — умышленно понизив голос, сообщил он. — А что вы? Пришлось вам говорить с ним? Узнали что-нибудь интересное?

— Боже праведный! Ну и хлам же присылает к нам господин Фуке! В день вашего отъезда я был призван к его изголовью. Он желал знать, когда, каким образом и где вы могли бы его принять. И позвольте вас заверить, что настроен он был отнюдь не благодушно — возможно, по той причине, что окно в его спальне всю ночь было настежь открыто и москиты разукрасили его морщинистую кожу волдырями величиною с голубиное яйцо! В общем, пока я не увидел его в то утро, признаться, мне и в голову не могло прийти, что это такой дряхлый старикашка. Щеки дряблые, висят, как груди у тех негритянок, которых торговцы живым товаром даром раздают колонистам, уже заплатившим им за дюжину рабов! Клянусь всеми святыми, это была какая-то мумия в ночной рубашке… Я сказал ему, что вы уезжаете и будете отсутствовать несколько дней…