Согласно воспоминаниям самого М. Крлежи, которые, однако, не всегда подтверждаются исследованиями современных историков, в 1912 г. он пытался перейти границу и пробраться в Сербию с намерением участвовать в борьбе против турок[433]. Но сербские власти с недоверием отнеслись к кадету австро-венгерской армии, и он, едва не поплатившись жизнью за свои романтические иллюзии, был возвращен в империю Габсбургов.
Атмосфера закрытого военного учебного заведения угнетала Крлежу, которого все больше охватывала тяга к литературе и искусству. В 1913 году, получив отпуск в академии «по состоянию здоровья», он уехал в Париж, где пробыл дольше положенного срока, за что и был отчислен из «Людовицеума». (В своих собственных воспоминаниях он вновь утверждал, что это было связано со второй и опять-таки неудачной попыткой побега в Сербию. Вопрос о том, имела ли место эта попытка на самом деле, остается открытым.)
Двадцатилетний молодой человек поселился в Загребе и целиком отдался занятиям литературой. Он перечитывает Ф. Ницше, который надолго захватил его воображение, читает также О. Уайльда, М. Штирнера, А. П. Чехова и других современных писателей.
Первые литературные опыты Крлежи относятся к началу 1910-х годов. Начинающий писатель обратился к драматургии. Однако необычная форма его ранних философских пьес, близких к эстетике символизма, отпугивала издателей и театральных чиновников. Лишь после того, как одну из драм Крлежи одобрил видный австрийский писатель и критик Герман Бар, стремившийся понять дух славянских культур, загребские «мэтры» допустили молодого автора на страницы печати. В 1914 году в газете «Книжевне новости» была опубликована пьеса «Легенда», посвященная последним дням жизни Иисуса Христа, а затем и сочинение на современную тему — «любовная карнавальная драма» «Маскарад».
М. Крлежа начинает активно участвовать в политической и литературной жизни хорватской столицы. Он задумывает драматическую пенталогию, посвященную, как он писал в дневниках, «пяти гигантам, пяти монументальным фигурам: Христу, Микеланджело, Колумбу, Канту и Гойе». Одновременно он вступает в ожесточенную полемику с отечественными традиционалистами, упорно не желавшими включать его произведения в театральный репертуар. По-прежнему интересуясь политикой, Крлежа начинает читать литературу социалистического направления, общается с хорватскими социалистами.
Начало Первой мировой войны вызвало у М. Крлежи разочарование в деятелях II Интернационала, которые, вместо того чтобы, исходя из своих многочисленных резолюций, остановить побоище, встали на позиции защиты национальных интересов «своих» стран. Он разочаровывается и в хорватской социал-демократии, возглавлявшейся тогда В. Букшегом, В. Корачем и Ю. Деметровичем. Это подтолкнуло его к изучению русского марксизма и впоследствии вызвало интерес к личности В. И. Ленина.
В декабре 1915 г. М. Крлежа был мобилизован и направлен в 25-й полк хорватского ополчения, бывшего составной частью австро-венгерской армии. Перед предстоящей отправкой на фронт молодой писатель сжигает свои рукописи. В июле и августе 1916 г. он находится в окопах «русского фронта» в Галиции, где становится свидетелем «Брусиловского прорыва». Вскоре, однако, по состоянию здоровья он освобождается от военной службы и возвращается в Загреб.
Под воздействием пережитого и под впечатлением гибели на войне нескольких друзей, М. Крлежа приходит к мысли об абсурдности войны. Творческим проявлением этой позиции становятся его стихотворения. Он начинает работу над циклом антивоенных новелл под горько-ироническим названием «Хорватский бог Марс», который после публикации отдельной книгой в 1922 году привлек внимание и читателей, и литературной критики. Выступает он, говоря современным языком, и как военно-политический аналитик. В 1917 г. газета хорватских социал-демократов «Слобода» помещает несколько его комментариев развития событий на фронте.
В октябре 1917 г. Крлежа поступает на службу в Канцелярию по оказанию помощи жертвам войны. Он публикует в газетах и журналах статьи о положении загребской бедноты, о том, как отражаются военные действия на жизни простого народа. Вдохновленный идеями Октябрьской революции в России, Крлежа пишет драму «Христофор Колумб», которую посвящает В. И. Ленину. Герой этой «символико-экспрессионистской», по определению хорватских критиков, пьесы изображен современным Колумбом, преодолевающим инерцию истории и увлекающим людей к новым горизонтам[434].
В обстановке явного распада Австро-Венгерской монархии (осень 1918 г.) Крлежа все глубже погружается в политику. Вместе со своими друзьями, в том числе и известным впоследствии коммунистом Дж. Цвийичем, он обращается к руководителю хорватских социал-демократов В. Корачу, который предлагает ему писать в уже знакомую писателю газету «Слобода». Крлежа все больше выражает свою приверженность революционным идеям, он склоняется к ленинской концепции социализма. Это вызывает недовольство В. Корача и приводит их к разрыву в 1918 г.
В спорах о будущем славянских народов бывшей монархии Габсбургов М. Крлежа, сохранивший приверженность своим идеям свободной независимой Хорватии, в 1918 г. выступает против так называемой «интегралистской» эйфории — то есть эйфории от объединения южных славян в одно монархическое государство и теории «единой» нации, фактически отрицавшей этническую и политическую индивидуальность не только хорватов и словенцев, но и самих сербов, не говоря уже о других народах, вошедших в Королевство СХС. 1 декабря 1918 г., в день провозглашения Королевства СХС, вместе со своим другом, писателем и журналистом А. Цесарцем он пишет письмо принцу-регенту Александру I Карагеоргиевичу, предлагая ему во имя югославянского патриотизма отречься от престола.
В 1919 г. вместе с А. Цесарцем и другими товарищами М. Крлежа создает журнал революционного направления «Пламен», который, как позднее выяснилось, частично финансировался на деньги Венгерской Советской республики. В первом номере журнала Крлежа выступает с программной публицистической статьей, в которой, как ему казалось, производит окончательный расчет с хорватской литературной традицией — устаревшим к тому времени модернизмом, а также и с политической традицией — иллиризмом XIX в., переродившимся в идеологию так называемого «интегрального югославизма».
Деятельность Крлежи в эти годы обширна и многогранна. Он становится признанным поэтом. Кроме нескольких стихотворных сборников, выходит из печати уже упоминавшаяся прозаическая книга «Хорватский бог Марс». Осенью 1922 года состоялась премьера его драмы «Голгофа», ставшая центральным событием загребского театрального сезона. Критики всех эстетических и политических направлений признали успех Крлежи-драматурга и ставших на долгие годы его верными сотрудниками режиссера Бранко Гавеллы и художника сцены Любо Бабича. (Напомним, что в книге «Поездка в Россию» Бабич является одним из персонажей очерка Крлежи о современной живописи.) На премьере «Голгофы» присутствовали К. С. Станиславский и артисты МХАТ, на следующий день открывавшие свои гастроли в Загребе. Гости из России оценили спектакль очень высоко, о чем оставили впоследствии опубликованные записи[435].
Несмотря на свою близость к левым социал-демократам, М. Крлежа сохранял свою особую позицию по многим вопросам. Это и положило начало его столкновениям с партийными ортодоксами разных оттенков. В частности, в 1919 году он не принял участия в съезде в Белграде 20–23 апреля, на котором была создана единая Социалистическая рабочая партия Югославии (коммунисты). Свое решение он обосновывал тем, что был против создания единой партии в рамках единой Югославии. Правда, с 1920 года он принимает все более активное участие в деятельности партии, переименованной в Коммунистическую (КПЮ), в частности преподает в партийной школе. При этом он выступает и в поддержку главной оппозиционной по отношению к монархии и властям Королевства СХС партии Хорватии — Хорватской республиканской крестьянской партии Стьепана Радича.
