Весь мир этого поколения карьеристов вращался вокруг того, кто кого обскачет или, наоборот, окажется обойденным. Кто получит в правительстве чин королевского делопроизводителя восьмого разряда с прибавкой к жалованью и доплатой, кто станет королевским нотариусом или главным государственным обвинителем. Кто получит дворянский титул, баронство, продвижение по службе, должность доцента, концессию на производство спирта, вырубку лесов или на ведение дел переселенцев. Знаменитый и бессмертный Исидор Кршняви[122], автор изображения Матери Божьей с шестью перстами, изничтожал в городе все, что было красиво и представляло хоть какую-нибудь архитектурную ценность, а мадам Ива Род[123], его зеркальное отражение в области литературы, сочиняла лирические стихи. Провинциальные учителя закона Божьего воспитывали малолетних девочек, укачивая их на своих коленях, и на этой почве разыгрывались такие ужасные скандалы, что наш верист Йоза Ивакич[124] счел себя обязанным написать на эту тему веристскую новеллу; гимназисты из чувства смутного протеста кончали жизнь самоубийством на глазах своих преподавателей. Город Аграм[125], столицу Королевства Хорватии, Славонии и Далмации[126], несмотря на напряжение этой явно декадентской ситуации (что, при кажущейся стабильности, было симптомом распада всего центрального венского и австрийского организма), город Аграм это ничуть не беспокоило. Здесь принимали высокопоставленных чиновников, приветствовали высоких членов сиятельного дома, вывешивали флаги, услаждали себя концертами ансамблей пожарников и фейерверками, а печать была полна сообщений о грандиозных банкетах в отелях «Царь», «Рояль», «Империал», о собраниях генералитета и высшего духовенства, о главном прокуроре Броше, о «фельдцойгмейстере фон Бороевиче», о «фельдмаршал-лейтенанте фон Грба», о благодарственных мессах и процессиях Тела Господня, о факельном шествии в честь кумы градоначальника Мальвины Холяц и, наконец, о его превосходительстве господине бане Хорватии[127]. Немало народу ломало головы над тем, почему личность его превосходительства бана Хорватии при открытии почти каждого танцевального сезона представляла очередная новая невзрачная фигура[128]. Гимназисты втайне заговорщически шептались о том, что все это надо бы взорвать динамитом, а банов одного за другим перестрелять, как собак, прямо на золотом кресле, на котором они восседали[129]. Фран Супило в то время в согласии с программой «Омладины»[130] готовился к своему самому тяжкому и самому доблестному бою с ветряными мельницами, закончившемуся бегством в Лондон и безумием. Но об этом позже. Механизм деятельности хорватского Са́бора на площади Святого Марка был в то время[131] весьма прост и напоминал принцип действия какой-нибудь примитивной машины. 18 мадьяронов + 9 глав областной администрации (великих жупанов) + 1 радикал + икс необходимых франкофуртимашей или сербов из Независимой партии[132]; необходимое количество — 51. (50+1!!! — число, превышающее половину голосов, испробованный так называемый регулятор демократии). Марионетки, сидевшие на деревянных скамейках Са́бора, напоминавших школьные скамьи, а именно подкупленные евреи, графы, патриархи, радикалы и «граничары»[133] или подчинялись и голосовали за проект [автономного] бюджета — все это вместе взятое называлось «проголосовать за бюджет», или, если эти куклы не принимали бюджет, их распускали высочайшим рескриптом. Человек, которому предоставлялась честь время от времени огласить высочайший рескрипт и по высочайшему повелению распустить Са́бор, именовался баном Хорватии. Это был своего рода фельдфебель, который всегда говорил от имени «верхов». «Верхи» — это высочайшая династия в Бурге, на Балльхаусплац, граф Эренталь, градоначальник Люгер, с одной стороны, а с другой — лакей с бакенбардами, в ливрее, Векерле, или премьер-министр граф Иштван Тиса[134]. «Верхи» — это означало «дуализм», «прагматическая санкция», «параграф 59 статьи XXX 1868 года», и «верхи» всегда чего-то хотели или, напротив, ничего не хотели. «Верхи», например, хотели Куэна, требовали аннексии Боснии, процессов по обвинению в государственной измене, отказа от «железнодорожной прагматики», нарушения хорвато-венгерского соглашения, введения венгерского языка в школах, а также в учреждениях и спортивных клубах, продажи морского побережья на метры, маленькой мировой войны, а лавочка на площади Святого Марка все это всеподданнейше утверждала и становилась во фрунт[135]. Это была королевская табачная лавка для розничной торговли во главе с грубым фельдфебелем, высокородным Николой Томашичем, который выдумал в ответ на все на это свою циничную «wurst»[136], или, в переводе на хорватский, «наплевательскую» позицию: «Так надо! Этого требуют верхи! Если вам не нравится, давайте разойдемся! У меня в кармане рескрипт. Мне — плевать!»
Но, к сожалению, это еще не все. У нас всегда находились люди, проповедовавшие своего рода «активность», вмешательство в наши плачевные и безнадежные обстоятельства и при этом так поносили иезуитов и Игнация Лойолу[137], будто Игнаций Лойола был лично ответственным за безысходное положение нашей угнетенной страны. Одни такого разбора активисты стали агитаторами и агентами королевского сербского правительства радикалов[138], другие в качестве сторонников «чистого искусства», «l’art pour l’art», выступали за «свободу творчества и наслаждений». Такова была наша интеллектуальная элита. Сегодня, спустя пятнадцать лет и учитывая все, что за эти пятнадцать лет произошло, не подлежит никакому сомнению, что наши интеллектуалы до смешного скользили по поверхности, путались вокруг сути вещей, и события влекли их за собой. Без убеждений, без воли, без знаний, без программы, без характера. Будь в людях той поры хоть какая-нибудь сила и талант, естественно, они ответили бы на беспримерное давление тех лет сопротивлением, гораздо ярче выраженным и масштабным, чем тогдашние попытки протеста. Сопротивления, если не считать политических концепций Франа Супило, не было. Политика той эпохи впустую, без всякого результата проглотила сотни и сотни имен. Отношение к столь несокрушимым на вид центральноевропейским силам было лживым до софистики и диалектичным до фарисейства. Зеленея от унижения, делаясь белее стены, люди целовали руку Сильнейшего, а когда им время от времени плевали в лицо, они в порыве рабского самоуничижения утирались и, услужливо усмехнувшись, снова кланялись. «О, пожалуйста! Это пустяки. Мелочи. Вы всего-навсего высочайше соизволили плюнуть нам в физиономию». У нас процветали аморальные журналистские шуточки, а подлинные значения понятий таяли, как снежинки в огне. Чахоточные таланты пописывали кое-какую беллетристику, но эту так называемую литературу с четырехсотлетней традицией никто не читал. Болото. Топь. Грязь. Кошмар. Таковы были характерные слова и символические мотивы той эпохи. Люди становились унионистами прежде всего потому, что вынуждены были бороться за кусок хлеба насущного, а потом уже из так называемых убеждений, а от унионистских убеждений до положения платного шпиона был всего один шаг. За каждым углом наших людей подстерегал дьявол; а между поклоном дьяволу и целованием его лапы, держащей иудины сребреники, с одной стороны, и непримиримым национальным радикализмом, с другой, разница была лишь в оттенках, в нюансах. Ох уж эти наши нюансы! Не существовало ни взглядов, ни концепций, ни конструкций. Подо всем этим, подобно прозрачному туману, трепетали чувства, романтический ретроспективный взгляд в тысячелетнее, давно исчезнувшее наше королевское прошлое, какие-то призраки королей в дамасских шелках и в доспехах, подобно привидениям являвшиеся некоторым нашим выдающимся личностям, епископам и каноникам. И это было все. Грязь. Тяжкая грязная почва Паннонской низменности, а под ней бледное романтическое ощущение своей принадлежности к неопределенному, туманному хорватству или югославянству. вернуться Кршняви (Kršnjavi), Исидор (1845–1927) — начальник департамента богословия и образования в автономном правительстве Хорватии в период правления бана К. Куэна-Хедервари, в 1906–1910 гг. входил в националистическую, ориентированную на династию Габсбургов Истинную хорватскую партию права во главе с Й. Франком. Профессор Загребского университета, художник и историк искусства. вернуться Род (Rod) Ива, наст. имя Искра (Iskra) Штефа (1869-?) — литератор, автор стихов, новелл и переводов с французского языка. Вторая жена И. Кршняви. вернуться Ивакич (Ivakić), Йоза (1879–1932) — хорватский литератор, с 1920 г. заведующий литературной частью Хорватского национального театра в Загребе. Известен тем, что написал рецензию о якобы скандальном провале спектакля по пьесе М. Крлежа «Галиция», который был запрещен за час до премьеры. Рецензию не успели вынуть из набора, и она вышла на следующий день в одной из белградских газет. вернуться Аграм (Agram) — немецкое название Загреба. вернуться Хотя формально автономная Хорватия официально называлась Королевство Хорватии, Славонии и Далмации, в административно-политическом отношении оно не было единым: Далмация входила в австрийскую часть Австро-Венгрии. вернуться Вероятно, имеется в виду Брошан (Broschan), Мирослав (1850–1911) — юрист, чиновник, принимавший участие в процессе по обвинению пятидесяти трех сербов в государственной измене; Бороевич фон Бойна (Boroević von Bojna), Светозар (1856–1920), по национальности серб. Сын фельдфебеля пограничных войск. Барон (1917), фельдмаршал (1918). В 1907–1912 гг. — командующий VII (с 1913 г. — VI) округа гонведа — венгерского ополчения в Загребе, фактически командующий его составной частью — хорватским ополчением (domobranstvo). Во время Первой мировой войны воевал на русском и итальянском фронтах. В 1918 г. предложил свои услуги Национальному вече в Загребе, но был отвергнут. Умер в Австрии в нищете. Грба (Grba), Раде — один из командующих загребским округом хорватского ополчения, предшественник С. Бороевича. Отправлен на пенсию из-за симпатий к сербам. Военный писатель. Процессии Тела Господня — пышная процессия в день праздника Тела и Крови. вернуться Имеется в виду, что со второй половины 1900-х и до 1918-х гг. власти Австро-Венгрии часто меняли банов Хорватии. После двадцатилетнего правления К. Куэна-Хедервари (Khuen-Héderváry) банский престол занимали: Теодор Пеячевич (Pejačević, 1903–1907), Александр Ракодцай (Rakodczáy, 1907–1908), Павао Раух (Rauch, 1908–1910), Никола Томашич (Tomašić, 1910–1912), Славко Цувай (Cuvaj, 1912–1913), Иван Скерлец (Skerlecz, 1913–1917) и Антун Михалович (Mihalović, 1917–1918). вернуться В 1912–1914 гг. членами организации «Омладина» — гимназистами и студентами — было совершено три неудачных покушения на банов Славко Цувая и Йована Скерлеца. вернуться «Омладина» («Omladina», молодежь — хорв.) — молодежная националистическая политическая организация в Хорватии. Постепенно эволюционировала в сторону «югославского национализма» — представления о единой «югославянской» нации. вернуться То есть в годы, предшествовавшие Первой мировой войне. вернуться Мадьяроны — Мадьяронская, или Унионистская, партия была создана в 40-х гг. XIX в. из представителей консервативного крыла хорватского дворянства. Выступала за объединение Хорватии с Венгрией. После 1868 г. поддерживала политику бана Левина Рауха. Впоследствии, объединившись с Национальной партией, стала опорой режима бана К. Куена-Хедервари. Ориентировалась на Будапешт и выступала за неизменность соглашения 1868 г. и сохранение системы дуализма. Франкофуртимаши (frankofurtimaši, хорв.) — термин возник от слова «фуртим» (furtim) — обманом, мошеннически. Первым клерикалов — хорватских националистов так назвал югославист Й. Ю. Штроссмайер в 1904 г. Впоследствии сторонники партии Й. Франка и сторонники национально-клерикальной хорватской идеологии создали единую партию. Отсюда и название — франкофуртимаши. Сербская партия независимости — одна из двух ведущих политических организаций (наряду с Сербской радикальной партией), организация сербов в Хорватии-Славонии до 1918 г. Создана в 1887 г. В 1905 г. вошла в Хорватско-сербскую коалицию. С 1903–1905 гг. ее лидером был Св. Прибичевич. вернуться Подкупленные евреи — намек на главу Истинной хорватской партии права Йосипа Франка и его родственников, некоторые из которых также были депутатами Са́бора от этой партии, ориентировавшейся на Вену. Став формальным наследником А. Старчевича, Й. Франк полностью переориентировал партию на политику Венского двора. В своей программе она отрицала существование сербов в Хорватии, не говоря уже об их политических правах. Граничары — жители Хорватско-Славонской военной границы — области военных поселений, созданной в XVI в. для защиты Австрийской империи от нападений со стороны Османской империи. Была расположена вдоль южных границ Хорватии и Славонии, а также Венгрии (Банатская военная граница, ныне Воеводина). В 1871–1881 г. демилитаризована и объединена с гражданской Хорватией. Особенностью их самосознания была ориентация на центральную власть, что передалось и следующим поколениям. вернуться Эренталь (Aherenthal), Алоиз, граф (1854–1912) — в 1899–1906 гг. посол в России, в 1906–1912 гг. — министр иностранных дел Австро-Венгрии. Сторонник «жесткой» политики по отношению к славянам. Люгер (Leuger), Карл (1844–1910) — бургомистр Вены, руководитель Христианско-социальной партии, австрийский националист. Использовал антисемитскую риторику. вернуться Дуализм — система государственного устройства Австро-Венгрии с 1867 г. Аннексия Боснии и Герцеговины — в 1878 г. Босния и Герцеговина, входившие до этого времени с 1463 г. в состав Османской империи, в соответствии с решениями Берлинского конгресса (1878) были оккупированы Австро-Венгрией. 6 октября 1908 г. Австро-Венгрия в одностороннем порядке аннексировала Боснию и Герцеговину, что привело к международному кризису 1908–1909 гг. Процессы по обвинению в государственной измене — имеется в виду процесс в Загребе над 53 сербами в 1909 г. Статья XXX 1868 года — имеется в виду венгерско-хорватское соглашение, оформленное как статья XXX свода законов Венгрии. Параграф 59 формулировался так: «Принимая во внимание, что Королевства Хорватия и Славония образуют политическую нацию, имеющую свою особую территорию и в отношении своих внутренних дел собственное законодательство и автономное управление, устанавливается впредь, что их представители как в общем парламенте, так и в делегации (имеется в виду делегация Венгрии на переговорах с делегацией Австрии, избранная из числа членов венгерского государственного собрания (regnikolarna delegacija). В этой делегации Хорватия обладала 5 представителями, которые могли пользоваться также и хорватским языком.» В кодексе законов автономной Хорватии соглашение было статьей I. Отказ от «железнодорожной прагматики», продажа морского побережья на метры — неясно, что имеется в виду. вернуться Das ist mir wurst (нем.) — Мне плевать! (Прим. перев.). вернуться Лойола (Loyola), Игнаций (1491? –1556) — основатель ордена иезуитов. вернуться Национальная радикальная партия в Сербии возникла в 1881 г. До Тимокского восстания 1883 г. находилась в оппозиции. После восстания ее лидеры пошли на сближение с династией Обреновичей и в значительной мере утратили свою оппозиционность. С 1891 г. ее основным идейным и политическим вождем становится Никола Пашич (Nikola Pašić), который в этом же году формирует свой первый кабинет. Радикальная партия осталась у власти и после государственного переворота 1903 г. и прихода династии Карагеоргиевичей. Главой правительства среди ее представителей чаще всего был Н. Пашич. С 1917 г. вплоть до провозглашения КСХС имели свое однопартийное правительство. Свою власть Р.п. в основном сохраняла и в дальнейшем. Лишь в 1919 и 1924 гг. она на короткое время уступила власть соперникам. Ее «патриархом» был Н. Пашич, который рассматривал КСХС как «расширенную Сербию». Естественно, партия была противницей национально-демократических движений остальных народов Королевства и резко отрицательно относилась к коммунизму, что и предопределило и запрет КПЮ, и отношения КСХС и СССР. Отличать от сербских радикалов в Хорватии. |
