Похоже, архиепископ все-таки закончил свое бесконечное благословение, и теперь хор монахов из Вестминстерского аббатства затянул церковный гимн на латыни. Священники, расставленные вдоль всех перил моста, с помощью веток с листьями брызгали святой водой на корабли, собравшиеся внизу. Вскоре церемония будет закончена, начнется отлив, и лондонские корабли с его водами двинутся на восток, в сторону моря.
И все же, несмотря на удовольствие, которое он испытывал при виде своего флота, и удовлетворения тем, что он определил судьбу своего самого младшего ребенка, Этельред продолжал, все так же теребя бороду, раздумывать над тем, куда мог отправиться его старший сын и какие козни он затеял.
Через два дня после того, как новые корабли короля отплыли, чтобы присоединиться к остальному флоту в Сандвиче, на город опустил свою громадную влажную лапу знаменитый лондонский туман, который по ходу утра, казалось, становился лишь гуще. Эмма была рада находиться в такой день в помещении, особенно здесь, поскольку дворец в Лондоне был самым новым и красивым из всех мест, где жил король. За последние три года Этельред не жалел средств на то, чтобы перестроить и обновить то, что когда-то служило крепостью для армии римлян. Результат оказался поразительным.
Ее собственные апартаменты были построены из дерева на втором этаже, а первый этаж, который представлял собой в основном сооружение еще из римской каменной кладки, был отремонтирован и укреплен. Она поселила солдат своей нормандской охраны внизу, тогда как просторные помещения наверху занял ее небольшой двор, состоявший из почти тридцати женщин и детей. В комнате королевы были окна, узкие и высокие, со вставками не из рога, а из толстого стекла. Так что даже в такие пасмурные дни, как этот, свет лился внутрь, словно сияющий водопад.
В это утро она сидела с книгой на коленях на низкой, выложенной подушками скамье, а по обе стороны от нее расположились мальчики. Страницы книги были испещрены рисунками странных существ, вид которых вызывал восторг ее маленьких слушателей, тогда как сама Эмма находила их страшными и уродливыми. Интересно, думала она, что в этих чудищах могло так привлекать маленьких мальчиков?
Она перевернула страницу, в уме придумывая историю, которая соответствовала бы открывшемуся там следующему рисунку – безголовому человеку, чьи громадные глаза, нос и рот зияли на груди, ниже плеч. Рисунок этот был ей знаком, поскольку книга была у детей самой любимой, а свои истории она складывала из кусочков и отрывков других сказок.
Время от времени она поглядывала на других присутствующих в комнате, которые прислушивались к ее рассказу, не отрываясь от работы. Уаймарк, Марго и Вульфа сидели группой в центре комнаты и занимались рукоделием. Покрывало для алтаря, которое они сейчас подшивали, было почти закончено, и Эмма считала его одним из самых красивых изделий, изготовленных при ее дворе. Оно было из кроваво-красного шелка, обрамлено лентой из золотистой ткани, а центральный узор в виде большого золотого распятия она вышивала сама со всем своим усердием. С каждым стежком она шептала молитву святой Бригитте, покровительнице детей, моля ее о защите для подрастающего мальчика. Завтра она расскажет королю, что снова ждет ребенка, и, прежде чем отбыть с двором в Сандвич, сама отнесет это покрывало в церковь святой Бригитты.
Едва успела она закончить свою сказку отчаянной битвой между двумя монстрами не на жизнь, а на смерть, как в комнату вошел слуга и объявил о прибытии дворецкого короля, Хьюберта, который следовал буквально в шаге за ним.
– Добрый день, Хьюберт, – сказала она, глядя на неожиданного гостя, который, отвесив небрежный поклон, с торжественным видом встал перед ней, сложив руки на груди.
Она с тревогой смотрела на этого маленького церковника в темной рясе с лицом проныры, поскольку они с ним недолюбливали друг друга. Хьюберт десятилетиями служил королю в качестве его личного писаря, временами – советчика, а также – у нее были свои основания так считать – придворного шпиона. Его появление здесь означало, что он принес важное послание от короля, а по безмятежному выражению его лица она подозревала, что ей не понравится то, что она сейчас услышит.
– Надеюсь, ничего не случилось, – сказала она.
– Король просит вас подготовить вашего сына к путешествию, миледи. В течение ближайшего часа он должен будет отправиться в школу при аббатстве в Или.
Она почувствовала, как Эдвард подле нее от удивления вздрогнул. Она также была удивлена и напугана, но не должна была показывать этого Хьюберту.
– То, о чем вы просите, невозможно, – ответила она, следя за тем, чтобы голос ее звучал спокойно. – На то, чтобы подготовить моего сына к такому непростому делу, нужно гораздо больше времени. Если я не ошибаюсь, путешествие в Или должно занять не менее пяти дней.
– Все необходимые приготовления уже завершены, миледи, – заверил ее Хьюберт. – И вам нужно лишь отдать мальчика вместе с одеждой, которая ему понадобится. Я убежден, что ваши слуги способны сделать все это в отведенное вам время.
Она взглянула в сторону Марго, которая уже выскользнула из комнаты и через минуту, как догадывалась Эмма, вернется сюда со слугами. Марго, как и она сама, хорошо понимала, что бороться с неминуемым бессмысленно. Приказ, которого она так боялась, наконец поступил. Король забирает у нее сына, и она не может ничего сделать, чтобы помешать этому. Но почему именно теперь? И откуда такая спешка? Все это походило на какое-то наказание, хотя она надеялась, что Этельред просто хотел еще раз, как бы между делом, продемонстрировать ей свою власть – и не более того.
Горе и мрачные предчувствия липким комком подкатили к ее горлу, и она с натугой проглотила его. Она не должна пугать Эдварда. Ради его блага она должна оставаться спокойной, должна сделать так, чтобы он отнесся к этому как к великому приключению.
Она обняла сына за плечи и прижала его к себе.
– Что ж, Эдвард, – беспечным тоном сказала она, – король отдал нам приказ, и мы должны повиноваться. Ты уже слишком большой, чтобы помогал тебе только один отец Мартин, так что теперь ты отправишься в аббатство, где у тебя будет много учителей.
Лицо мальчика, однако, было затуманено сомнением.
– А разве ты не поедешь со мной? – спросил он.
Она погладила рукой его белокурые волосы и представила его в Или, одинокого и испуганного, среди незнакомых лиц, без матери, которая могла бы позаботиться о нем. Она быстро прогнала от себя эту картину, потому что иначе начала бы плакать, а этого делать было нельзя.
– Я не могу поехать с тобой, любовь моя, – сказала она. – Но я уверена, что король отправит с тобой большой отряд, с флагами и вооруженной охраной, какие сопровождают и его самого при выезде. А теперь вот няня поможет тебе выбрать вещи, которые ты возьмешь с собой. Вульфа и Роберт тоже будут тебе помогать.
Маленькое личико Эдварда недовольно сморщилось, когда он слезал со скамейки, но он не расплакался.
– А можно мне взять с собой эту книжку? – угрюмо спросил он у нее.
– Конечно, – ответила она и, захлопнув книгу, передала ее няне.
Когда дети ушли, она вновь повернулась к Хьюберту.
– Кто будет сопровождать Эдварда в этом путешествии? – спросила она. По крайней мере, это будет не Эдмунд, который уже убыл в Сандвич.
– Ответственность за него возьмут на себя епископ Эльмхем и аббат Или. У каждого из них есть своя большая свита, и все они собираются в соборе Святого Павла, где к ним и должен присоединиться этелинг. Король желает, чтобы его сын перед отъездом ждал его в большой королевской зале.
– Все понятно, – сказала она. – Благодарю вас, Хьюберт. Сообщите королю, что я сама провожу Эдварда в залу, как только он будет готов.
Дождавшись, когда дверь за камергером закроется, она тут же вскочила, злая и озабоченная. Нужно было еще многое сделать, потому что она не собиралась посылать своего сына в Или без сопровождающих из ее собственного окружения. Она приказала одному из слуг позвать отца Мартина, а затем повернулась к Уаймарк, которая подошла к ней сбоку и взяла за руку.
