Занавес

Тюрьма. Камера. На койке сидит Маруся. Она вся избитая, в крови. Около нее суетится страшно возбужденная мадам Обломок.

Мадам Обломок. Кровь... В крови вся... Марусенька... За что они?.. За что?

Маруся. Я не могу-у... когда бьют.

Мадам Обломок (гневно). Не имеют права! Не воровки мы.

Маруся. А Наташа! Что они делают с нею?! (Плачет.) А она молчит... Страшно как!..

Мадам Обломок (мечется). Наташенька! Барышня-красавица. Дочь благородных родителей. Не смеют!

Со звоном падает запор. Маруся вздрагивает и забивается в угол. Распахивается дверь, в камеру бросают и вбитую и окровавленную Наташу.

Наташа (слабым голосом). Воды...

Мадам Обломок (подавая воду). Мучители!.. Чего же они хотят от тебя?

Маруся. Они хотят, чтобы мы сказали... Наташа! Скажи им хоть слово... хоть что-нибудь. Они замучат тебя.

Наташа. Душу не растопчут... (Жестко.) И ты им ничего не скажешь... Ни слова не скажешь, ты слышишь?

Маруся плачет.

(Так же.) Бить тебя будут, а ты молчи. Слышишь, Маруся?

Маруся. Я не могу, когда бьют...

Наташа. Одно слово... и они повесят твоего Антона... и повесят Степана... И в город не войдут наши. И люди навеки останутся рабами... из-за одного твоего слова, Маруся, слышишь? Они проклянут тебя!

Маруся (в ужасе). Наташа!

Мадам Обломок в это время стоят неподвижно, как бы прислушиваясь к чему-то, стремительно подходит к Наташе.

Мадам Обломок (исступленно). Наташа! Спасай! Душу спасай. Душу... Вот... Вот оно... Свершается. За грехи твои... Бога забыла... Отца отвергла... На закон руку подняла... На власть, мятежница... Кайся! Последний час настал!

Наташа (устало). Мне не в чем каяться...

Мадам Обломок. Священника зови... Все грехи свои, все, что они требуют... все... все... со смирением.

Наташа молчит.

A-а! Не хочешь! Жестокосердуешь! Зачерствела в окаянстве своем! Не покоряешься! Так я сама... позову! (Бросается к двери.) Эй! Господа! Люди!

Наташа (стала во весь рост. Ее глаза горят). Зови!

Маруся (в ужасе). Наташа!

Наташа (мадам Обломок). Зови! Священников, судей, палачей — всех зови... Пусть на твоих главах бьют...

Мадам Обломок (испуганно). Наташенька!

Наташа. Пусть при тебе пытают... жгут... Зови!

Мадам Обломок. Наташенька! (Падает на колени перед ней.)

Наташа. Я знаю, что грех, что долг. Умереть молча — долг... Слово обронить — подлость!

Маруся (тихо подходит к ней, шепчет). Я буду молчать... Наташа!

Мадам Обломок. Господи, спаси сирот твоих...

Измученная Наташа медленно опускается не койку. Долгое молчание.

Маруся. Еще и жизни не было, как же умирать? Мы с Антоном так ни разу и не поцеловались. (Печально улыбается.) Он у меня строгий... (Вздыхает.) Так теперь и... (После паузы.) Я позавчера его в саду ждала. Там есть аллея каштанов...

Наташа (ласково). И беседка в конце.

Маруся. А ты и беседку знаешь?

Наташа. Знаю. Я все знаю.

Маруся (вздыхая). А с акаций уже все осыпалось... Позавчера я еще была вольной... Каштаны цвели... (Тихо.) Нас расстреляют?

Наташа. Нет. Повесят.

Маруся. Ой! (Закрывает лицо руками.)

Наташа. Маруся! Маруся! Маруся! (Обнимает ее.)

Маруся. Я за тебя буду держаться, Наташа!.. Когда поведут нас... Ты сильная.

Наташа. Маруся, мы будем идти и думать... ты о своем Антоне, я о своем. И голову, голову высоко... как Софья Перовская. Чтобы все видели... как надо умирать...

Маруся. И Антон увидит.

Наташа. Да. А потом в город придут наши... И флаги на улицах...

Маруся. Антон речь скажет на площади... И все девушки будут слушать его. А нас не будет. И он потом забудет меня...

Наташа. Кто умирает так, как мы, того не забывают.

Долгая пауза.

Мадам Обломок (бормочет). Господи... Да как же вы перед смертью... Перед смертью такие...

Наташа. Евдокия Петровна. Вас выпустят. Зачем вы им? Вы выйдете на волю и отнесете мое письмо Степану... Пусть отошлет Даше...

Мадам Обломок. Сделаю. Все сделаю.

Наташа. А если отберут... или потеряете... вы расскажете, что в письме было...

Пауза.

Это письмо Аленушке. (Достает письмо из-под ножки койки.) Слушайте внимательно. (Читает.) «Дочь моя. моя Аленушка! Когда тебе исполнится семнадцать лет, ты прочтешь это письмо... И ты узнаешь, что твой отец пал в бою, а мать — казнена. Но ты не заплачешь, как не плачу и я, которой осталось жить только до рассвета. Я ухожу из жизни с сознанием исполненного долга. Я сделала мало, но я мало и жила на земле. Я не успела больше. И если б у меня была не одна жизнь, а десять, я все б отдала так, как отдаю эту, единственную: не жалея. Я завещаю тебе, моя Аленушка, сделать все, чего я не успела сделать. Я завещаю тебе мою неистраченную любовь и неизрасходованную ненависть. Я завещаю тебе будущее. Идя на смерть, я благословляю тебя на большую и гордую жизнь... А ты будешь замечательно жить, моя девочка! Будь же достойна этой жизни, она оплачена кровью твоего отца... и твоей матери...»

Пауза.

Маруся вдруг подбегает к окну и плачет. В окно ударил первый утренний луч.

(С досадой.) Что ж ты плачешь, Маруся? Разве так встречают последнее утро?

Маруся (сквозь слезы). Я уже не плачу!

Наташа (взволнованно). Смотри... заря!

Маруся. Как флаги...

Наташа. Да... Через несколько дней будут красные флаги над городом... И все преобразится. Война кончится.

Маруся. Какой она будет... жизнь... без нас.

Наташа. Необыкновенно красивой! Люди будут красивые, благородные... И моя Аленушка... среди них... Они будут вспоминать нас и петь наши песни... старые песни... (Поет очень тихо. задумчиво.)

Маруся плачет. Наташа крепко обнимает ее. Потом обе поют полным голосом. Песик несется в узкое решетчатое окно, и скоро ее подхватывает вся тюрьма. Все явственнее и громче доносится хор: «Вихри враждебные...»

Маруся, ты слышишь? Тюрьма поет, нас провожает.

Внезапно звякнул вапор, с грохотом отворилась дверь. Сноп света от фонаря упал в камеру. Голос офицера с порога: «Логинова! Бровко! Выходи!»

Маруся (прижимаясь к Наташе). Уже!

Мадам Обломок (бросается к дверям). Не имеете права! Не пущу!

Офицер (строго). Ну!

Наташа (Марусе). Идем (Медленно идет с Марусей к выходу.)

Маруся испуганно прижалась к Наташе; та. почувствовав ее детское тело, выпрямляется, обнимает подругу и, высоко подняв голову, идет. Мадам Обломок ползет за ними на коленях и на лету ловит руку Наташи. Мощно гремит песня, которую поет вся тюрьма.

Занавес