С высоты самолетов его товарищи внимательно осматривали расстилающееся внизу необъятное пространство. Монотонные и голые, под ними струились желтые и красные пески. Чтобы не терять времени даром, решено было держаться на небольшой высоте, но скорости не снижать. Вдали возникло чуть более темное пятно.

— Синус Меридиана, — пояснил по радиофону Бернар, и его № 2 спикировал к земле.

— Это еще что за чертовщина?

На глаза Бернару попался бесконечный поток крабов, выползающих из какой-то дыры и сверху напоминающих растревоженный черный муравейник. Он пролетел над лагерем Семиугольника, затем, уже на бреющем полете, — над стайкой крабов, которых он расстрелял из пулемета.

«Уэллс» и № 1 повторили его маневр, после чего все три летательных аппарата снова набрали высоту. Внезапно перед самолетом Бернара словно извергся вулкан. Один из куполов, закрывавших подъемные шахты, взорвался, выбросив вверх груды осколков и столб воздуха, который едва не опрокинул самолет — лишь в последний момент, метрах в пятнадцати от земли, Бернару удалось вернуть аппарат на прежнюю линию полета. Два других самолета благополучно избежали вихревого потока. Через «ворота», прорытые в лощине, хлынула черная вода, начавшая заполнять овраг, затопляя отдельных крабов и превращая тем самым поверхность Марса в зачаток озера. Тогда-то Бернар все и понял.

— Воздушное давление, черт возьми! От него-то и взорвался купол. Мы опоздали!

Он резко развернул самолет. Центробежная сила раскатала перед его глазами черную завесу. Позади него вскричали от боли и страха пассажиры.

— Ингрид, — возопил Бернар, — бомбы!

— Какие? Наши или воспламеняющие?

— И те и другие, черт подери!

На пятисотметровой высоте он облетел группу обезумевших крабов, продолжавших выбираться из верхних ворот и разбегаться куда попало, после чего, развернувшись и спикировав, забросал их снарядами. В опускавшихся сумерках фульгураторы разжигали изумрудные костры, то тут, то там перемежавшиеся короткими красными разрывами земных бомб. Самолет Бернара, а вслед за ним и «Уэллс» с номером первым, снова и снова заходили на очередной круг. Когда бомбы закончились, в ход, пробивая панцири, пошли пушки. С наступлением ночи спастись удалось лишь нескольким отдельным крабам.

Тихие и уставшие, они отправились в обратный путь. В № 2 все молчали. Осознавая боль Бернара и Ингрид, желтые не осмеливались радоваться своей победе. Когда вдали замерцали огни суперструктур Анака, Бернар спросил у Бли, командира того небольшого отряда желтых марсиан, который находился на борту его самолета:

— Сколько жителей насчитывал тот город?

— Около трех миллионов.

— Да уж, это настоящая бойня.

— Это был их самый крупный город.

— Именно что был…

Удар оказался тем более тяжелым для черных, что примерно в то же самое время два других их небольших городка захватили красные. Но они по-прежнему сохраняли подавляющее численное превосходство, и их территория включала в себя практически все Северное полушарие, а также анклавы, которыми они располагали к югу от экватора. Словом, Совет не удивился, когда по прошествии двух месяцев поставленные у пилонов часовые доложили о движущейся в направлении территории желтых огромной армии крабов, состоящей из 12 000 машин. Вечером черные разведчики наткнулись на небольшую группу из восьми криоксов, которые после короткого боя были разрушены, так и не нанеся сколь-либо ощутимых потерь врагу. Другой черный авангард, атакованный самолетами, был уничтожен. Но когда самолеты решили приняться за основную часть вражеских сил, черные марсиане выпустили облака красноватого дыма, полностью их окутавшего, и бомбардировать их пришлось наугад. Тем не менее атака на пилоны началась лишь спустя двое суток.

Хорошо укрепленные, пилоны были оснащены многочисленными дальнобойными крупнокалиберными реактивными минометами. В нескольких километрах от них были вырыты линии траншей, в которых располагались тиральеры, как их называл Поль.

То были желтые марсиане, облаченные в скафандры с большим запасом воздуха и вооруженные легкими реактивными минометами. Разделенные на группы по 12 человек, для своих перемещений они пользовались подземными ходами и галереями, что позволяло им возвращаться к пилонам, не попадая под вражеский огонь.

Вскоре стало очевидно, что ось атаки сосредоточена между 37-м и 52-м пилонами. Во время разведрейда Бернар произвел примерный подсчет вражеских сил: неприятель располагал более чем 16 000 боевых машин, а также довольно-таки большим количеством высоких, длинноногих аппаратов продолговатой формы, судя по всему, представлявших собой своего рода интендантскую службу. Желтым марсианам удалось собрать порядка 3 200 криоксов, не считая патрульных подразделений, которые круглые сутки вступали в стычки с врагом. Противник применил совершенно новую тактику. Он продвигался под прикрытием облака красноватого дыма, что привело к тому, что бой начался уже тогда, когда враг оказался всего лишь в тридцати — сорока метрах от позиций оборонявшихся. Криоксы не могли воспользоваться фульгураторами, иначе сами оказались бы их первыми жертвами. Они были вынуждены прервать сражение и отступить, понеся незначительные потери. Отбившись от неприятеля, они открыли огонь по облаку дыма уже с большего расстояния и, как стало известно впоследствии, уничтожили как минимум сотню крабов, но ценой огромного расхода снарядов.

К счастью, черные в тот день не стали развивать своего преимущества. Похоже, он ждали подкрепления, которое в итоге и подошло в лице почти тысячи громадных крабов, оснащенных крупнокалиберными орудиями. Эта отсрочка позволила снабдить большинство криоксов реактивными минометами и завершить сборку нескольких самолетов. Последние, будучи менее быстрыми и снабженными меньшим количеством оружия, нежели «Уэллс» и №№ 1 и 2, были, однако же, бо́льших размеров и могли поднять на борт впятеро больше бомб.

С рассветом черные все же перешли в решительное наступление. План обороняющихся был довольно-таки простым. Половина оснащенных реактивными минометами криоксов — около 600 машин — образовала передовую линию. Затем эти криоксы отступили, и враг вывалился прямо на облаченных в скафандры тиральеров, поддерживаемых тяжелыми пусковыми реактивными установками пилонов и бомбами самолетов, после чего остальные криоксы перешли в контратаку, окружив черных с флангов. Командование тиральерами было доверено Рэю, который в 1945 году принимал участие в последних фазах войны в Тихом океане. Сиг возглавил артиллерию. Несмотря на его протесты, главнокомандующим Совет назначил Бернара, который должен был направлять бой из «Уэллса» при поддержке генштаба в лице Лои, Анаэны и Азои, командовавшего в мирное время патрулями безопасности. Последний стал для Бернара ценным помощником.

В 6 часов 30 минут утра примерно 3 000 крабов выдвинулись к 44-му и 45-му пилонам, прикрывая тяжелые орудия, которые открыли огонь ровно в семь часов. Тактика черных заключалась в том, что они продвигались под покровом облака рыжего дыма. Несколько крабов, остававшихся в стороне от этого облака, вели пристрелку. Сосредоточенный исключительно на пилонах, вражеский огонь утратил свою первоначальную точность сразу же, как только были уничтожены разведчики. Не оставшись в долгу, пилоны принялись наугад обстреливать облако из реактивных минометов калибра 800 мм. Эта артиллерийская дуэль продлилась два часа, не нанеся пилонам особого ущерба.

Из «Уэллса», летавшего над полем брани, Бернар наблюдал за суетливой беготней черных. Так как сражение никак не начиналось, он отправил семь самолетов на бомбардировку главных сил вражеской армии, приказав им вывести из строя как можно больше машин интендантской службы противника. Заметив приближающуюся эскадрилью, черные тут же выпустили свой дым, но несколько машин снабжения уже были уничтожены. Вследствие недостаточной видимости атака прекратилась. В девять часов, все так же под защитой облака дыма, враг наконец-таки приступил к массированному штурму. Тогда-то и произошел инцидент, сыгравший на руку желтым: поднялся сильнейший ветер, разогнавший рыжие клубы дыма. Конечно, довольно-таки значительный туман все еще сохранялся, но видимость сделалась уже достаточной для того, чтобы криоксы смогли применить свои фульгураторы. Когда враг был уже в паре километров от передовой линии тиральеров, Бернар бросил криоксы в бой.