«В один и тот же день, — подумал он, — эти сволочи добрались до нас обоих, сперва до Лотты, а потом и до меня».
Он покопался в углах и ящиках, нашел забытый Линди пистолет и сел за секретарский стол, откуда было видно входную дверь. Время текло удивительно медленно. «Так вот для чего я вернулся из смерти, — мелькнуло у него в голове. — Чтобы причинить конечному миру бесконечный вред».
Двадцать минут спустя в дверь осторожно постучали. Себастьян встал, сунул пистолет в карман плаща и пошел открывать.
— Пока, — сказала запыхавшаяся Энн Фишер и протиснулась в приемную с руками, занятыми магнитофоном и коробкой бобин. — Отнести это внутрь? — спросила она.
— Неси, — сказал Себастьян и сел обратно за стол.
Энн Фишер прошла мимо него, волоча свой груз, но он не стал ей помогать, даже не шелохнулся. Просто сидел и ждал, как делал это прежде.
Через пару секунд она вернулась и молча встала за его плечом, высокая и гибкая. Он остро, буквально кожей ощущал, что она там стоит.
— Его увезли, — сказала Энн после долгой, томительной паузы.
— Его никогда здесь и не было. Все это был спектакль. Для твоего удовольствия.
Себастьяну приходилось импровизировать. Странно, но он ощущал страх. Страх и полное бессилие.
— Не понимаю, — сказала Энн.
— Нам тут позвонили, — сказал Себастьян. — И много про тебя рассказали.
— О? — Ее голос кардинально изменился, стал резким и настойчивым. — И что же ваши информаторы имели про меня сказать? — Себастьян молчал. — Я была бы глубоко благодарна, если бы ты ответил. Анонимная информация — имею же я право знать. — Себастьян опять ничего не ответил. — Ну что ж, — сказала она наконец, — ты, похоже, не нуждаешься в моем магнитофоне. Как и во мне. Ты мне совсем не доверяешь.
— Что твоя мать сделала с ней сегодня в Библиотеке? — спросил он, не поворачиваясь и не поднимая головы.
— Да ничего особенного, — пожала плечами Энн.
Она обошла стол, села в одно из клиентских кресел, положила ногу на ногу, достала пачку сигаретных окурков, закурила и стала втягивать дым.
— Этого хватило, — сказал Себастьян, — чтобы она от меня ушла.
— О, они очень перепугались, и она, и этот коп, ее дружок. Только ушла она от тебя совсем не из-за чего-то, что сделала с ней моя мать; этот коп уже много месяцев пытался затащить ее в постель. Мы прекрасно знаем, где они спрятались. В одном мотеле в районе Сан-Фернандо.
— Вроде как мы с тобой, — сказал Себастьян. — И совсем ведь недавно.
Это Энн не стала комментировать; она продолжала курить, и сигарета быстро удлинялась.
— Ну и что же теперь? — спросила Энн, когда сигарета догорела и потухла. — Ты его спрятал, мы его найдем. Есть лишь конечное количество мест, куда его могли увезти. И мы следили за этой машиной, которая отсюда взлетела; думаю на ней его и увезли.
— И не было никакого Арнольда Окснарда Форда, — сказал Себастьян. — Или ты скажешь, что был?
— В каком-то смысле, да. Так звали моего первого мужа. Он бросил меня год назад.
Энн говорила легко и свободно, словно все, что тут происходит, не имело особого значения. Да пожалуй, она была и права. Себастьян встал из-за стола и подошел к ней.
— Ну и что теперь? — вскинула глаза Энн.
— Выметайся отсюда.
— Послушай, — сказала Энн, — будь ты разумным человеком. Мы являемся серьезным покупателем. Мы хотим получить возможность искоренить все, что он наговорит, ничего другого нам не надо… мы отнюдь не собираемся причинять ему боль или вред. Нам это совсем не нужно, это ваш дружок-коп размахивает всюду пистолетом, и этот ваш техник. Кстати, а где его пистолет?
— У меня в кармане, — сказал Себастьян. — А теперь выметайся.
Он распахнул наружную дверь и начал молча ждать.
— Все-таки трудно с тобой говорить, — вздохнула Энн. — Я не вижу, чтобы что-то препятствовало нашим с тобой отношениям. Лотта пилится с другим, ты остался в одиночестве. Я тоже одинока. Так в чем же проблема? Мы не сделали ничего незаконного, твоя жена фобический ребенок, боящийся всего вокруг; ты делаешь большую ошибку, воспринимая ее невротические страхи со всей серьезностью, ты должен бы сказать ей: «Разбирайся во всем сама, выплывешь или утонешь». Лично я так бы и сделала. — Она закурила новый окурок. — Тебе бы следовало заняться этим копом, этим Джо Тинбейном. Неужели тебе не обидно, что он спит с твоей женой? Вот бы о чем тебе сейчас подумать, а не злиться тут на меня.
Она его обвиняла, но совершенно холодно, без малейшей ярости и страсти. Просто нейтральная констатация фактов. «Ужас, — подумал Себастьян. — Я долго этого не выдержу. Это совсем не та женщина, с которой я спал, никто не может так измениться».
— Думаю, — сказала Энн, — нам с тобой нужно забыть про эту ссору. Ничего же в ней хорошего ни для тебя, ни для меня. Ну а затем… — Она пожала плечами. — Начать с того самого места, на котором мы остановились. У нас были с тобой прекрасные, весьма здоровые отношения. Даже несмотря на твой возраст.
Он безжалостно, изо всех сил ударил ее ладонью по губам.
Энн не вскочила, не закричала, а просто нагнулась, чтобы поднять упавшую сигарету; руки ее, однако, тряслись.
— С твоим браком, — продолжила она, — покончено навсегда, уж нравится это тебе или нет. Твоя прежняя жизнь закончилась, а новая…
— С тобой?
— Вполне возможно. Я нахожу тебя привлекательным, в некотором роде. Если только нам удастся разрешить эту проблему с Анархом… — Она развела руками. — Я не вижу, что тогда будет мешать полезным и весьма удачным отношениям между тобою и мной. Если не считать этой единственной проблемы, проблемы Анарха, которая вызвала в тебе столько враждебности и недоверия, у нас все же было хорошее начало. Хотя ты меня и ударил. Я могу об этом забыть, ведь это совсем на тебя не похоже, ты же совсем не такой.
Зазвонил видеофон.
— Ты что, не собираешься брать трубку? — спросила Энн.
— Нет.
Энн пожала плечами и взяла трубку.
— Витарий «Флакон Гермеса», — сказала она с секретарской ноткой в голосе. — У нас уже закрыто, вы не могли бы позвонить завтра утром?
Из трубки забормотал какой-то мужской голос, совершенно Себастьяну незнакомый. Себастьян слышал лишь интонации, но не слова. Он сидел, придавленный своим отчаянием, мысли его разбегались.
«Не Лотта, — думал он. — А главное, эта стерва права, с моим браком покончено — потому что, если ей захочется его поломать, это для нее раз плюнуть. Всего-то и надо, что найти Лотту и все ей рассказать. И ведь она еще сумеет, как сумела минуту назад, разрисовать это как начало неких прочных отношений.
За один вечер эта девица, считай что, разрушила и мой бизнес, и всю мою жизнь. Еще вчера я бы в это не поверил».
— Это мистер Карл Гантрикс, — повернулась к нему Энн Фишер.
— Я таких не знаю, — отрезал Себастьян.
Энн прикрыла трубку рукой и стала торопливо шептать:
— Он знает, что вы здесь откопали Анарха Пика, потому и звонит. Думаю, он намерен стать вашим клиентом. Вполне перспективный клиент.
Она протянула Себастьяну трубку. Выбора не было. Он встал, подошел и взял трубку.
— Гуд бай. — Голос Себастьяна звучал совершенно равнодушно.
— Мистер Гермес, — сказал Гантрикс, — очень приятно с вами познакомиться.
— Аналогично.
— Я звоню вам официально, — сказал Гантрикс, — по поручению Его Могущества Рэя Робертса, который в данный момент, как я счастлив вам сообщить, совершает паломничество в ЗСШ; его самолет должен приземлиться в Лос-Анджелесе через десять минут.
Себастьян ничего не ответил. Он только слушал.
— Мистер Гермес, — сказал Гантрикс, — я звоню в такой неурочный час на случай, если вдруг вы еще не покинули помещение фирмы. Правду говоря, я склонен предположить, что вы очень заняты работой по оживлению Анарха и уходу за ним; я не ошибаюсь в этом отношении?
— А кто сказал вам, что Анарх у нас?
— Пусть это останется временно тайной. — Лицо Гантрикса приобрело хитрое выражение.