— Хорошо, мистер Эпплфорд, — хмуро кивнул Джакометти. — Я понадеюсь на ваше слово. Вы успешно помогали нам в прошлом, мы на вас полагаемся.

— И я вас не подведу. Если поступит новая информация, я тут же ее вам передам, за обычное вознаграждение. Она не говорила, что он уже ожил и они его откопали, а только сказала, что знают, где он похоронен. Может, потому они и виляют — закон запрещает им какие-либо действия, пока он не ожил… Я позвоню ей, — добавил Эпплфорд, — и постараюсь узнать, что там нового. Она ведь из этих, кто ничего не умеет скрывать.

С кислой миной на лице Джакометти повесил трубку.

Едва Эпплфорд положил трубку, как видеофон опять зазвонил. Он ожидал, что это Джакометти, что-то вдруг припомнивший, однако неожиданно увидел на экране лицо своей начальницы, Мэвис Магайр.

— Тут опять вопросы про Рэя Робертса и про этих его юдитов. — Мэвис почти выплюнула эту фразу. — Некая девица, которая представилась как миссис Лотта Гермес, примчалась под закрытие, желая узнать, что у нас есть по Робертсу. Я провела ее в свой кабинет и попросила прислать мне искора. Скоро, наверное, подойдет.

— А вы связывались с Советом искоренителей насчет могилы Анарха Пика? — спросил Эпплфорд.

— Связывалась. У нас нет никакой информации. — В глазах Мэвис блеснуло подозрение. — Эта самая миссис Гермес говорит, что успела сегодня с вами познакомиться. И она узнавала что-то про Анарха.

— Да, — подтвердил Эпплфорд. — Сразу как я побеседовал с вами, пришла она в сопровождении полицейского офицера. Они — витарий ее мужа — узнали, где похоронен Анарх. Так что, если вас это еще интересует, вы почти без труда у нее узнаете.

— Ну я так и чувствовала, что знает! — Мэвис хлопнула ладонью по столу. — Она же буквально боялась касаться темы Анарха — не верила, небось, что сможет держать язык за зубами. А в каком там состоянии работа с Пиковой apologia pro sua vita[22], с этой самой книгой «Бог из ящика»? У вас есть еще машинопись, или вы успели ее передать Совету искоренителей? Через меня она точно не проходила, уж я бы повосхищалась этими тошнотворными пошлостями, которые он вечно метал перед свиньями.

— У меня еще осталось четыре печатных экземпляра, — сказал Эпплфорд, чуть поднапрягши память. — Так что стадии машинописи она еще не достигла. И один из сотрудников говорил мне, что в обращении — вероятно, в каких-то личных библиотеках — есть еще несколько экземпляров.

— Так что до какой-то степени эта книга еще в обращении. И, теоретически, вполне возможно, что кто-то там на нее наткнется.

— Да, если ему сильно повезет. Четыре экземпляра не так уж и много, особенно если учесть, что изначально в обращении было пятьдесят тысяч экземпляров в твердом переплете и триста тысяч в бумажной обложке.

— А вы сами ее читали? — спросила Мэвис.

— Да не то чтобы, но полистал. Сильная, думаю, книга. И весьма оригинальная. А насчет тошнотворных пошлостей, позвольте с вами не согласиться.

— Возродившись, — сказала Мэвис, — Анарх наверняка снова возьмется за религию. Если его раньше не угробят. И у меня есть ощущение, что он порядочный ловкач: в его книге заметна здоровая житейская подкладка, он не просто витает в облаках. И его преимуществом станет загробный опыт. Я думаю, он вспомнит больше большинства старорожденных и уж, во всяком случае, скажет, что вспомнил. — В ее голосе звучал ядовитый цинизм. — Совет совсем не в восторге, что Анарх снова начнет втюхивать людям эту свою религию, которую сами искоры ни в грош не ставят. И вот — только мы сумели с превеликим трудом искоренить последние экземпляры этого «Бога из ящика», как появляется этот красавец, горя желанием написать новые книги, и что-то мне подсказывает: его будущие работы будут еще хуже, станут более радикальными и деструктивными.

— Да, понимаю, — задумчиво сказал Эпплфорд. — Побывав уже мертвым, он сможет претендовать на доскональное знание мира иного. Говорить, что беседовал с Богом, видел Судный день. Стандартный треп старорожденных, но этот-то будет иметь авторитет, и люди станут его слушать. — И тут у Эпплфорда вспыхнула новая мысль. — Я знаю, — сказал он, — что вы и Совет не переносите Робертса, но если вас так беспокоит учение, которое принесет Анарх…

— Ваша логика понятна, — оборвала его Мэвис Магайр и на секунду задумалась. — Хорошо, мы будем работать с этой девицей, пока не получим название кладбища, а если сможем получить, так сразу же сообщим его Робертсу. Во всяком случае, я дам рекомендацию Совету, а уж решать они будут сами. А если тело уже взято с кладбища, мы сосредоточимся на витарии ее мужа.

— Все можно сделать, не преступая законов, — сказал Эпплфорд; он всегда предпочитал умеренность. — Анарха можно купить у витария вполне открыто, в порядке аукциона.

Он не стал, конечно, упоминать о своей связи с Джакометти, Библиотеки это не касалось. «Придется Тони поторопиться», — ухмыльнулся он собственным мыслям. Как только вступит в игру Совет искоренителей, события сразу пришпорят. Только сможет ли начальство Джакометти переторговать Библиотеку — да и даст ли себе труда? Забавная ситуация — схлестнутся интересы искоров и самой мощной в Европе религиозной организации.

Мэвис Магайр положила трубку, Эпплфорд взялся за вечернюю газету, но там не было практически ничего, кроме приезда Рэя Робертса. Усилия полиции, меры безопасности и прочая мура; ему стало скучно, и он пошел на кухню засосать немного согума.

Тем временем видеофон снова зазвонил. Он со вздохом оставил согум и пошлепал назад к аппарату.

Это была все та же Мэвис Магайр.

— Пришедший искор забрал с собой эту миссис Гермес, — сказала Мэвис. — Они сумеют ее допросить, это уж будьте спокойны. Они считают, что витарий решил рискнуть и выкопал Анарха, а то ведь вдруг кто-нибудь уведет из-под носа такую большую ценность. А потому они предлагают не тратить время на поиски кладбища, а зайти со стороны витария. Совет посылает туда своего человека; они хотят начать игру прямо сегодня, до того, как витарий закроется на ночь. — Чуть помедлив, она добавила: — Они посылают мою дочь.

— Энн? — удивился Эпплфорд. — А почему не кого-нибудь из искоров?

— У Энни прекрасно получается с мужчинами, — объяснила Мэвис, — а тут этот мистер Себастьян Гермес. Старорожденный сорока лет с хвостиком. Мы думаем, такой подход более перспективен, чем обычный налет; вполне возможно, что они привезли Анарха в витарий, оживили его, а затем перевезли в другое место, в какую-нибудь частную лечебницу, которую запаришься искать.

— Понятно, — кивнул Эпплфорд, впечатленный глубиной рассуждений.

И то, что задействуют Энн Магайр, тоже его впечатляло, он уже не раз и не два видел, как она работает. Как правило, с мужчинами, что и отметила ее матушка. Она была весьма эффективна, когда дело касалось секса.

В нем вечно жила мазохистская мечта, что однажды Мэвис и Совет дадут Энн задание обработать его.

А в данном случае с женатым Себастьяном Гермесом Энн могла оказаться особенно мощным орудием. Ее специальность была — встраиваться третьей в отношения между мужчиной и женщиной, вытесняя в конечном итоге жену — или там любовницу, тут уж разницы нету — и оставляя, таким образом, лишь двоих игроков: себя и мужчину.

«Да уж, мистер Гермес, — подумал он с кривой улыбкой, — повезло вам, так повезло». А затем мысль о том, что прямо вот сейчас, в эту минуту робкую миссис Гермес допрашивают искоры, заставила его зябко поежиться. После этого допроса Лотта Гермес сильно изменится. Тут, правда, были два варианта: в лучшую или худшую сторону. Допрос либо закалит ее, либо сломает, могло получиться и так, и так.

Эпплфорд надеялся на первый вариант, ему нравилась эта девушка. Но руки его были связаны.