— Руки убрала, — на всякий случай предупредила Лера театральным шепотом. — Не вздумай открывать.

Девицы дружно навострили уши.

— Твою мать… — удалось расслышать в паузе между ударами в дверь. — Как же все это бесит…

Лера улыбнулась и открыла дверь.

…В кухне стало тесновато. Александр мрачно цедил чай. Карина покидать квартиру не собиралась и с плохо скрываемым нетерпением ждала Лериного доклада. Сама Лера готовила завтрак из того, что нашлось в холодильнике, хотя у неё были сомнения, что имеющегося хватит, чтобы накормить её голодного и злого как демоны мужа. И слушала, слушала, слушала.

За последний час Александр сказал больше слов, чем за всю их совместную жизнь. Путешествие поездом произвело на него неизгладимое впечатление.

Александр вообще никогда на поездах не ездил в силу особенностей существования. И от жизни был оторван как никто — Грань берет свое. Он даже не знал или забыл, что поезда ходят по расписанию, поэтому на вокзале ему пришлось просидеть около пяти часов прежде, чем объявили посадку на поезд N 452 «Столица — Лопухи».

Поскольку разницу между купе и плацкартом ему никто объяснить не удосужился, Александр купил тот билет, который предложила ему жалостливая кассирша. Боковая полочка. Верхняя. В конце вагона. Великолепное место для того, кто желает познать саму жизнь во всех её проявлениях. Или понюхать чужие носки. Или полюбоваться голыми пятками, торчащими с соседних полок. Или послушать, как хлопает дверь, когда любители выпить или просто несчастные с проблемными почками стройным клином тянутся в туалет.

Сам Александр осмелился зайти в туалет единственный раз — только затем, чтобы тут же пулей из него вылететь. Может, сорок лет за Гранью и стерли большинство воспоминаний о жизни, отучили обращать внимание на окружающий мир, но… воняло в сортире нестерпимо, а грязь была такая, что ноги вязли. В итоге ему приходилось выбегать по нужде на очередной остановке с риском упустить поезд.

Еще Лера услышала красочное, потрясающее по своей художественной силе и выразительности описание ночной жизни поезда. Это когда одна половина вагона гуляет до утра, а другая — храпит на разные тональности. Все одно, спать невозможно. Да и без музыкально-голосового сопровождения — спать невозможно! На узенькой полке, где лишнее движение грозит немедленным падением! И все время кто-то шастает — туда, сюда, туда, сюда! Так и хочется вслед плюнуть.

…Лера слушала…

Особенно запомнились Александру две молодые на вид девицы. Хотя кто знает, может, и не молодые. Может, омолаживающими заклинаниями увлекающиеся. Девицы обитали напротив и всё время поездки обсасывали свои проблемы. Точнее, одну-единственную проблему, весьма специфическую. Александр пережил бы и тему одноразового секса, и вечное «все мужики — козлы», и пьянку, и слезы, и нытье, но… соседки оказались оригиналками. Они обсуждали кишечник, причём так, будто он был у них один на двоих. Одна жаловалась на периодические запоры, а вторая поддакивала и жадно уточняла. На стадии «Ой, у меня если с утра не получится, так я потом весь день мучаюсь, и никакой кефир с огурцами не помогает…», Александр накрыл голову плоской, как блин, казённой подушкой и завыл в матрас. Он не желает этого слушать! Оставьте ему хоть немного иллюзий! Недосказанность оставьте! И невинность!

…Лера внимательно слушала…

…И эти разговоры за жизнь во всех концах вагона — громкие, надрывные. И запах варёных яиц, от которого тошнит. И жара, жара, жара, в которой все потеет, смердит и плавится. Ни глотка свежего воздуха.

Сутки пути. Слишком жестоко для того, кто сорок лет провел в забытьи.

— Кофе хотите? — прервала Лера излияния Александра. — Сварю ради такого дела.

На кофе он согласился, но жаловаться не перестал. Она по-прежнему прилежно слушала его нытьё, хотя больше всего на свете ей хотелось его заткнуть и в свою очередь рассказать про их с Игнатом приключения. Она волновалась за одноклассника. Где он? Что с ним? Обещал к утру быть, а сейчас — она посмотрела на часы — десять утра. Пора организовывать спасательную операцию или подождать еще минуточку, пока муж закончит изливать душу?

— Что у вас случилось? — вдруг прервал описание длительной внеплановой остановки поезда Александр. — Где твой друг?

Карина встрепенулась и открыла рот:

— Да, где он?

— И я бы хотела знать, где он, — вздохнула Лера. — Ушел на разведку, обещал вернуться под утро.

— И не вернулся.

— Пока нет.

— На какую разведку? — не унималась Карина. — Что за бред?

Лера собиралась ответить, но Александр допил кофе и встал из-за стола. Ему были до лампочки чужие страдания, метания и горести. Он даже не поинтересовался, кто такая Карина и что здесь делает. Вполне возможно, он вообще её не заметил.

— Весьма печально. Но нам пора.

— Куда? — спросила Лера, озвучив застывший в глазах Карины вопрос.

— Домой.

И начался второй раунд. Александр настаивал на немедленном отъезде, аргументируя это тем, что они практически беззащитны, а значит, бесполезны. Да, амулеты имеются, и у него тоже, но на одних безделушках далеко не уедешь.

Лера уперлась. По мере того, как спор набирал обороты, у неё складывалось впечатление, что возражает ей Александр больше для проформы, нежели и впрямь желая переубедить. Это паранойя или он опять что-то скрывает?

Карина сидела в уголочке, не вмешивалась, спокойно слушала милую семейную беседу, но было видно, что она ринется в бой, как только решит, что ситуация складывается не в ее пользу.

В итоге Лера добилась-таки того, чтобы Александр дал ей, по крайней мере, рассказать обо всём, а уж потом тащил за волосы домой. Она выложила все, как было. Карина внимала ей так, что Лера ощущала себя ответственной за каждое сказанное слово, муженёк же слушал вполуха. Когда она выдохлась, он покачал головой:

— Два умника. Вам бы в разведку. Вражескую. Тогда даже воевать бы не пришлось.

Лера надулась:

— Критиковать все хороши. Никто и не рвется в специалисты. Игнат просто хочет, чтобы его оставили в покое.

— По-моему, он хочет в одиночку сразиться за мир во всем мире. Не меньше. Самоубийца.

Лера была такого же мнения, но принялась активно друга защищать. Александр не стал возражать, и спор затих сам собой.

— Зачем он телефон оставил? — вдруг спросила Карина. — Где его теперь искать?

— Кстати, — встрепенулась Лера, а Александр посмотрел на Карину так, будто только что увидел. Впрочем, Лера вполне допускала, что так оно и было. — Вы как здесь очутились? Вы откуда этот адрес знаете?

— Ниоткуда, — буркнула Карина, и Лера с удивлением отметила, что она покраснела. — Это программа знает. Когда Игнат пропал окончательно, даже на звонки перестал отвечать, я заволновалась. Ну и… есть там одна хитрость. Можно узнать, где находится телефонный аппарат. Отправляешь запрос, тебе приходит ответ. Так я и узнала адрес.

Лера подозревала, что дело не так просто, как его описывает Карина, но уточнять не стала.

— А вы ему звонили? Я не слышала.

— Полночи пыталась дозвониться.

Лера вышла в коридор. Выяснилось, что звонков от Карины поступило с две дюжины, а не слышала их волшебница потому, что телефон был поставлен на беззвучный режим. Мысленно послав Игнату воздушный поцелуй за предусмотрительность, Лера задумалась, как быть дальше. Может быть, Карина была в этой квартире совсем не к месту, и надо бы проявить твердость и указать ей на дверь, но тратить на это время было некстати. Куда важнее было найти Игната.

Лера вернулась на кухню, так и не придумав ничего путного.

— Что делать будем?

— Пока ждать, — сказал Александр. — Может, непредвиденные обстоятельства у твоего друга возникли. Если уйдем сейчас, велика вероятность разойтись. Будем потом друг за другом кругами бегать.

— Я могу остаться, — предложила Карина. — Вы идите… или нет, лучше я.

— В полицейский участок, заявление писать? Скатертью дорога. Месяца через три они пришлют вам ответ.