Юлиан насторожился.

— Я не могу, — сказал он. — Всё выглядит так, будто вы пытаетесь обманом выманить из меня важную информацию. Именно поэтому и оставили меня при себе.

Глаза мистер Тейлора забегали туда-сюда, но он всё ещё не вызывал своей внешностью подозрений. А вот словами очень и очень вызывал.

— Я знаю, что всё выглядит именно так. Вы мальчик, который слишком многое за это время пережил и явно никому уже не верите. И это правильно — в нынешней ситуации никому верить нельзя. Я знаю, что господа присяжные Дюкс, Спаркс и Карниган погибли не просто так и за всем этим стоит что-то страшное и могущественное.

Юлиану так и хотел крикнуть во всеуслышание «Молтембер!», но он смог сдержать себя, чтобы не рисковать ничем.

— У вас есть какие-то предположения? — спросил он.

— Есть. И одно хуже другого. Как бы Департамент не укрывал правдивые факты, я и сам не дурак и кое к каким умозаключениям прийти могу. Кто-то должен был погибнуть ещё пару дней назад, но ничего об этом не слышно. То ли Департамент скрыл этот факт, то ли никто не погиб и в первоначальном плане произошёл какой-то пробой. Что думаете вы?

Мистер Тейлор говорил слишком много, включая в свои слова слишком много эмоций. Расчётливого человека, пытающегося выбить информацию, Юлиан представлял себе немного по другому.

— Я уже ничего не думаю. Я запутался. Во время своего ареста я предупреждал полицию, в какой именно день произойдёт новое убийство, но его произошло.

— Я знаю, что вы не убивали мистера Дюкса. Этот город населяют одни глупцы и верят всей информации, которую им подкидывает пресса.

— Что? — удивился Юлиан. — Про меня и газеты пишут?

— Да, вы стали местной звездой. Но, знаю, что это не повод для гордости. Комиссар Глесон пытался вас реабилитировать, но сделал себе только хуже. Я хочу попросить у вас прощения, что рассказал, что вы находитесь в лесу. Именно поэтому вы снова очутились за решёткой.

— Не стоит. Вам не за что извиняться. Если бы не вы, мы бы погибли. А так хотя бы жизнь мистера Глесона и меня спасена. И Агнус Иллиций пойман.

— Что? — неподдельно удивился мистер Тейлор. — Агнус Иллиций арестован?

— Да. Я был прав, когда предположил, что он в лесу скрывается у вервольфов.

— И что? Они что-нибудь узнали от него?

— Нет. Иллиций мёртв.

Лицо мистера Тейлора побледнело и он сам отпил из той кружки чая, которую налил Юлиану.

— Кто убил его?

— Я не знаю. Сам по себе умер и всё. Так же, как и Грао Дюкс, когда я был в машине с ним. Предполагаю, так же погибли и мистер Карниган и Ровена Спаркс.

— Это какое-то оружие?

— Роковые часы… Постойте, я итак вам слишком много рассказал. Похоже на то, что вы удачно проводите невидимый допрос. Вы должны доказать мне, что вам можно доверять, иначе я вам и слова не скажу.

Мистер Тейлор был очень разочарован и привстал, отойдя к окну. Трюка Ривальды он не повторил и револьвер прихватил с собой.

— Единственное моё оправдание — это моё незнание, — проговорил он, не оглядываясь в сторону Юлиану. — Всё, что у меня есть — это непонятные письма. Получив ваше, я стал знать больше. И это единственное, чем я обладаю.

— И что же это? — спросил Юлиан.

— Я прочитал письмо, которое было у вас. Многого оно мне не дало, но только прочнее укоренило мои мысли. Конечно, любовная ода мне ни о чём не сказала, да и не могла бы. Может, между строк и был заложен какой-то смысл, но я не столь умён, чтобы его познать. Но всё остальное… Те немногие слова. Даты, намёки и событиях. Всё это привело меня к умозаключению, что Господин Р. - это сам Молтембер.

— Что? Молтембер?

— А вам не видится это логичным? Как раз в 1993 году о нём были первые упоминания, но не особо важные, ничего особенного он не предпринимал. Именно оттуда и начинается отсчёт данных писем. Дальше — лучше. Он обвиняет Сообщество в том, что они не разделяют с ним его идей. Они выставляют его злодеем, и он уверяет Госпожу М. в том, что они не правы. Конечно, у нас нет доказательств существования загадочной Госпожи М., но она здесь и не важна. Если верить письму, которое было у вас, однажды Господин Р. пустился в бега. Если верить дате письма, это случилось как раз после того, как был взорван Парламент. Совпадение, не так ли? Ведь именно после взрыва Парламента Молтембер пустился в бега и залёг на дно.

— И как же я сам не догадался, — пробормотал Юлиан, переваривая события.

Неизвестно, действительно ли верил мистер Тейлор в свои слова или же делал так, чтобы верил Юлиан, но всё звучало более чем убедительно.

— Позвольте, я зачитаю вам кое-что, — мистер Тейлор аккуратно раскрыл один из конвертов и достал оттуда письмо. — Так, это не важно… Это то же не особо. Ах, вот. «Я не ожидал удара со спины именно с Вашей стороны, и оттого оно лишь более болезненно. Я ведь люблю Вас больше всей своей жизни, а Вы предали меня. Откуда мне теперь искать мотивацию к дальнейшему существованию? Я верил только вам, но вы окончательно убили мою веру в человечество…» Дальше опять о любви… И наконец: «Неважно, что случится. Рано или поздно я приду к Вам и Вы это знаете. Как бы не была сильна моя любовь, рука не дрогнет. Я всегда буду рядом, даже если буду находиться на небесах». Как Вам?

— Очень интересно. В конечном итоге Госпожа М. предала Господина Р., то бишь Молтембера, как вы говорите.

— Если бы у нас были все письма, которыми обладаете вы, мы могли бы узнать больше. Но, увы, сейчас не то время.

— Да не нужны никакие письма, — уверенно сказал Юлиан. — Хочу только узнать у вас кое что. Что позволяет части души человека оставаться на земле даже после смерти?

— Очень интересный вопрос, мистер Мерлин… Но к чему он?

— К тому, что это может быть ключом ко всему.

— Только самая мощная и разрушительная сила позволяет осколку души оставаться на земле целую вечность. И это, как бы странно не звучало, сила настоящей любви. Мы так часто недооцениваем её мощь и бросаемся ей, но только любовь способна творить настоящие чудеса. Гибельная, опасная, но оттого не менее прекрасная. Каждый человек любил хоть однажды, а кто-то думал, что дважды и больше, но они не правы. По-настоящему каждый из нас способен любить только один раз в жизни и это и есть истинное предназначение. Ты отдаёшь этому человеку самое ценное, что есть у тебя, ибо сила двух влюблённых делает их одним целом. Как бы не старался удержать, но частичка души проникает в душу того, кого любишь и кто любит тебя и этого не избежать. Даже умирая, часть твоей души не покидает землю, потому что остаётся в теле любимого человека. Ведь он же не перестанет любить и потому и говорят что-то вроде «Ты навсегда в моём сердце». Это не аллегория, мистер Мерлин. Это правда.

— Выходит, и Молтембер любил. Выходит, и ему не было чуждо человеческое.

И сразу стало неимоверно интересно, а оставил ли Юлиан в Пенелопу часть своей души тогда, когда она поцеловала его. Ведь в ком ещё оставлять, если не в ней?

— Вы считаете, что Молтембер и впрямь любил Госпожу М.?

— Иначе он никогда бы не смог вернуться из Эрхары.

— Почему ты говоришь про Эрхару?

— Потому что Молтембер там. Он для того и устраивал убийства присяжных, чтобы разрушить договор и вернуться. Но, не имей он на земле часть себя, у него никогда не получилось бы сунуть на землю хоть палец. Молтембер оставил часть своей души в Ривальде Скуэйн, я больше не могу в этом сомневаться…

Мистер Тейлор буквально опешил. Похоже, что для него эта новость была неожиданностью года, которую он и предположить не мог.

А ведь в голове Юлиана витало что-то подобное, но мысль умирала, едва зародившись в корне. То ли он чего-то боялся, то ли что-то другое блокировало его мысли, но так смело выразить свою мысль он не мог.

Но ведь именно это предположение всё расставляло по своим местам.

— Молтембер и миссис Скуэйн любили друг друга?

— Они были любовниками. И переписка это их, но вы уже и сами это поняли. Ведь именно миссис Скуэйн была тем самым последним человеком, смерть которой отделяла Молтембера от возвращения из Эрхары. И он не мог убить её при помощи Роковых Часов, потому что это убило бы и остатки его души, перекрыв любую возможность вырваться на свободу…