Раненого Тейлора освободили от тяжелой работы. Он прочесал участок и собрал все, что сумел найти и что могло послужить вещественным доказательством. Полинг отскребла следы его крови с пола в верхнем коридоре и заменила в ванной разбитую плитку. Ричер запихал тела в «тойоту».

Яму закончили через несколько часов после рассвета. С одного конца Джексон оставил пологий ступенчатый спуск. Ричер съехал по нему в «тойоте», сделав так, что машина с ходу врезалась носом в противоположную земляную стену. Джексон отогнал экскаватор к дому, с трудом доставил «мини» к яме и скатил вниз по спуску. Тейлор бросил в яму свои находки. И Джексон начал ее закапывать.

Ричер сидел и смотрел. В водянисто-голубом небе сияло бледное солнце, высоко висели полупрозрачные облака. Дул теплый ветерок. Ричер наблюдал за работой Джексона, пока земля не накрыла машины. Тогда он поднялся и медленно пошел к дому.

Год спустя в тот же самый день поле стояло припорошенное светлой зеленью только что взошедших озимых. На соседнем поле работали Джексоны — Тони и Сюзен, и Тейлоры — Грэм и Кейт. В доме девятилетние двоюродные сестрицы Мелоди Джексон и Джейд Тейлор любовались братиком Джейд, здоровым пятимесячным малышом по имени Джек.

За пять тысяч километров на запад от Грейндж-фарм, в квартирке на Барроу-стрит, Лорен Полинг читала «Нью-Йорк тайме», прихлебывая кофе. Она пропустила заметку в основном разделе газеты о гибели трех бойцов, недавно прибывших в Ирак по частному контракту. Их фамилии были Бёрк, Грум и Ковальски. Они погибли два дня тому назад, подорвавшись в машине на мине недалеко от Багдада. Зато в разделе городских новостей она прочитала сообщение о том, что кооперативный совет жилого комплекса «Дакота» лишил одного съемщика прав на квартиру, поскольку тот не платил за проживание и коммунальные услуги двенадцать месяцев кряду. При вскрытии квартиры в стенном шкафу с кодовым замком были обнаружены более девяти миллионов долларов.

За десять тысяч километров на запад от Грейндж-фарм, в Сиэтле, штат Вашингтон, Патти Джозеф спала крепким сном в квартире жилого дома на берегу океанского залива. Десять месяцев тому назад она устроилась на новое место — редактором в один журнал — и преуспела благодаря упорству и зоркому глазу, подмечавшему все мелочи. Она встречалась с местным журналистом и была счастлива.

Далеко от Сиэтла, далеко от Нью-Йорка, далеко от Бишопс- Парджитер, в Бирмингеме, штат Алабама, Ди Мари Грациано с раннего утра пришла в больничный гимнастический зал посмотреть, как ее брат начнет ходить с помощью новых металлических тростей.

Никто не знал, где Джек Ричер. Через два часа после того, как экскаватор закончил работу, он покинул Грейндж-фарм, и с тех пор о нем не было слышно.

Первый роман Ли Чайлда «Смертельные танцы» вышел в 1997 году и сразу стал международным бестселлером. С тех пор он публикует по роману в год, все они пользуются успехом, и во всех действует один и тот же герой- одиночка — независимый крутой бродяга Джек Ричер.

Действие романов происходит в США, и Ричер — американец с головы до ног. Британцу Ли Чайлду пришлось столкнуться с немалыми трудностями, но, по его словам, ему пригодился опыт работы на телевидении, где он много лет слушал американскую речь. Решение сделать Ричера американцем было отчасти продиктовано коммерческими соображениями — американский литературный рынок больше английского, — однако и любовь Чайлда к американским просторам сыграла свою роль.

Любителям романов о Джеке Ричере будет приятно узнать, что «Парамаунт» недавно приобрела права на экранизацию «Смертельных танцев», продюсером фильма станет Том Круз.

Маленькая девочка вышла из леса. Кто поможет ей обрести свое место среди людей?

Скоро все кончится.

В который раз Джулия Кейтс повторяла про себя эти слова, но сегодня — наконец — это действительно закончится. Через несколько часов все узнают правду.

Если она доберется до деловой части города. К несчастью, шоссе, идущее вдоль тихоокеанского побережья, в данную минуту больше напоминало парковку. В горах за Малибу полыхали лесные пожары, в воздухе пахло гарью. Даже волны прибоя, казалось, движутся медленнее, устав от неожиданной в это время года жары.

Джулия двигалась в потоке машин, не обращая внимания на то, что другие водители пытались ее подрезать. Этого можно было ожидать, жара в Южной Калифорнии выведет из себя кого угодно. Наконец она подъехала к зданию суда.

Всюду стояли съемочные машины различных телекомпаний. На ступенях суда толпились десятки репортеров с микрофонами наготове. Джулия свернула за угол и подъехала к служебному входу, где ее дожидались адвокаты.

Она вышла из автомобиля. «Я невиновна, — напомнила себе Джулия. — Они это поймут». Собрав все силы, она попыталась улыбнуться, стараясь, чтобы улыбка выглядела искренней. Любой психиатр знает, как это сделать.

— Добрый день, доктор Кейтс, — приветствовал ее Фрэнк Уильяме, возглавлявший команду защитников.

— Пойдемте, — отозвалась она, раздумывая, заметно ли другим, как дрожит ее голос. Сегодня, как никогда, ей нужно быть сильной, показать всем, что она не сделала ничего дурного.

Защитники окружили ее, и она вместе с ними вошла в здание суда. Беспрерывно мигали фотовспышки, щелкали фотоаппараты. Толпа репортеров подступила к ним, все задавали вопросы одновременно:

— Доктор Кейтс! Как вы относитесь к тому, что случилось?

— Почему вы не спасли этих детей?

— Вы знали об оружии?

Фрэнк обнял Джулию за плечи и повел вперед.

В зале суда она заняла место на скамье ответчика, стараясь не замечать шума за спиной. Журналисты, разумеется, уже держали блокноты наготове. За последний год о ней была написана куча статей. Газетчики сообщали, что она родом из маленького городка, получила блестящее образование, не обошли вниманием и то, что она рассталась с Филипом. Умолчали они лишь об одном: о том, что она любит свою работу. На самом деле единственное, что имело для Джулии значение, — это дети и подростки, которым она помогала.

Когда судья Кэрол Майерсон заняла свое место за судейским столом, в зале повисло молчание. Это была женщина сурового вида, в очках, с крашеными ярко-рыжими волосами.

Рядом с Джулией стоял Фрэнк. Высокий и стройный, он всегда производил приятное впечатление на публику.

— Ваша честь, — мягко и убедительно начал он, — привлечение к суду доктора Джулии Кейтс в качестве ответчика нелепо. Хотя о четких границах конфиденциальности в психиатрической практике ведутся дискуссии, существуют прецеденты. Доктор Кейтс не знала ни о склонности к насилию у своей пациентки, ни о конкретных угрозах. В иске нет даже речи о том, что ей это было известно. Таким образом, мы просим уважаемый суд прекратить этот процесс. Благодарю вас.

Со скамьи истца поднялся юрист.

— Ваша честь, четверо детей погибло. Они никогда не станут взрослыми, никогда не поступят в колледж, никогда не заведут детей. Доктор Кейтс как психиатр наблюдала Эмбер Суньигу в течение трех лет. Два часа в неделю она беседовала с Эмбер и прописывала лекарства против депрессии. А теперь нам предлагают поверить, что доктор Кейтс не знала об угнетенном состоянии пациентки, которая становилась все более озлобленной. И якобы для доктора Кейтс оказалось полной неожиданностью, что ее пациентка купит оружие и начнет стрелять. — Он прошел по залу и остановился напротив Джулии. — Она специалист, ваша честь. Она должна была поместить мисс Суньигу в лечебное учреждение. Мы просим уважаемый суд оставить доктора Кейтс в качестве ответчика в этом деле. Речь идет о справедливости. Семьи погибших требуют наказать того, кто должен был предотвратить убийство их детей.