Заподозрив неладное, Франсуаза потребовала, чтобы они с мужем сходили к врачу и выяснили причину такого неприятного факта. Проверку они прошли в Академии медицинских наук России, где консилиум авторитетных врачей дал категорическое заключение, что только по вине Франсуазы у них с Кажакиным никогда не будет детей, так как у нее сильно травмирована и деформирована шейка матки, а поэтому она не способна выполнять уготованную ей природой роль. Болезнь была страшно запущена и не было никакой надежды на успешное ее лечение какими-либо медицинскими способами.

Франсуаза вспомнила свое первое школьное увлечение учителем математики, которое она тогда приняла за любовь. Теперь результат ошибки молодости прямо сказался на се потомство и семейной жизни. Кажакин как мог успокаивал Франсуазу, говоря, что они любят друг друга и отсутствие детей в семье не отразится на их отношениях, Его доводы и уговоры почему-то действовали на нее раздражающе, Франсуаза по-прежнему была нежна, внимательна к мужу, отвечала на его ласки, но у нее сломался какой-то стрежень, который перечеркнул весь интерес к жизни.

Соглашаясь с доводами мужа, она вместе с тем отлично понимала, что своим бесплодием обворовывает его, лишая неповторимой радости жизни. Промучившись два месяца после обследования в больнице, она, отпросившись у Кажакина, поехала в Париж проведать своих родителей и еще раз провериться у специалистов и узнать у них, есть ли у нее шанс на выздоровление. Она пробыла у родителей четыре месяца. За это время Кажакин семь раз прилетал ее проведать, справиться о здоровье, про-. явить участие и внимание. Он видел, как она переживает, но практически ничем не мог ей помочь. Деньги здесь были бессильны.

В одну из первых своих поездок Кажакин имел откровенный разговор с тестем господином Андре де Крессе. Тесть упрекал себя за то, что будучи занят работой в своем концерне, практически не уделял внимания воспитанию дочери, увлеченно накапливая капитал, который и так был внушительным. Он сожалел, что так получилось.

— Со слов Франсуазы я знаю о вашем отношении к этой неприятности, но дочь задалась целью родить ребенка, и мы с ней ничего не можем сделать.

— Да и я исчерпал все методы убеждения, желая, чтобы она не переживала и смирилась с постигшей ее неизбежностью. В крайнем случае, мы можем усыновить дитя из дома ребенка, — самоотверженно сообщил тестю Кажакин.

— Извини нас, Иван Филиппович, — ответил тесть, — но у нас есть к тебе убедительная просьба. Пускай дочка поживет у нас и полечится, не забирай ее пока домой. Она будет под присмотром, а там видно будет.

В завершении беседы они с удовольствием выпили по фужеру вина, которое принес им слуга,

— Вы знаете, Иван Филиппович, — уважительно обратился к нему тесть, — многие завидуют мне, что вы мой зять.

— Господин де Крессе, мы уже давно договорились говорить друг другу "ты".

— Извини, еще не привык к мысли, что мы теперь родственники, — поправился тог, — Такой зять, как ты, — это лучшая реклама для моей продукции.

— Если бы деньгами можно было решить нашу проблему, то и бы завалил ими всю эту комнату, — задумчиво поведал Кажакин.

— А я разве пожалел бы на нее свой капитал? — согласился с ним тесть, с тяжелым осадком на душе от своей беспомощности.

Месяцы лечения в Париже у разных врачей не дали положительного результата. И однажды Кажакину позвонил тесть, который сообщил, что Франсуаза, отравившись ядом, умерла. В тот же день Кажакин вместе со своими родителями специальным рейсом прилетел из Москвы в Париж. Трагедию и переживание семей де Крессе и Кажакиных невозможно было выразить словами. Кажакин, пройдя в зал, где покоилось тело жены, увидел, что она уже лежит в траурно убранном гробу. Наклонившись над телом жены, он долгим взглядом посмотрел на нее, как бы запоминая и прощаясь. Скупая слеза упала на восковое, но по-прежнему прекрасное лицо женщины. Кажакин предложил душе Франсуазы выйти из тела и побеседовать с ним, чтобы она объяснила ему свой безумный поступок, но она отказалась, сказав, что явится к нему на беседу только после похорон тела.

— На похороны соберутся все наши друзья. Ты позволишь им участвовать в предстоящей встрече? — спросил он.

— Конечно! — получил он от нее лаконичный ответ.

— Если ты так решила в отношении нас, то почему на беседу не пригласить и наших родителей? — продолжал он интересоваться у нее.

— Я им оставила записку, но если ты считаешь это нужным, то я не возражаю, любимый. А сейчас оставь меня, — потребовала она строго.

— Я еще хочу побыть с тобой рядом, — возразил он.

— Пойми, у меня уже нет сил терпеть мучение, на которое я себя, погорячившись, обрекла, и если ты не оставишь меня сейчас в покое, то я вынуждена буду покинуть не только тело, но и пределы страны, чтобы не мучить ни тебя, ни себя.

Поклонившись и еще раз поцеловав ее в губы, Кажакин отошел от тела покойницы.

Среди провожавших Франсуазу в последний путь были все ее друзья по научной экспедиции. Только они поняли тот безмолвный, короткий разговор, который состоялся между душами супругов,

Подойдя к Андре де Крессе Кажакин сказал ему:

— Мне сейчас удалось побеседовать, а точнее обменяться информацией с душой Франсуазы. Она мне сообщила, что перед смертью написала вам письмо.

Господин де Крессе знал о гениальных способностях зятя. Он знал, что все ученые немного чокнутые, люди не от мира сего. Слова зятя утвердили его в этом мнении. Как это вдруг он мог "побеседовать" с мертвым человеком?! Однако не отвесить было неприлично, тем более, что к зятю он никаких претензий не имел, да и сейчас не время было выяснять его умственные способности.

— Да! Действительно есть такое письмо, — подтвердил он и полез за ним во внутренний карман своего пиджака. Кажакин, положив свою руку на плечо тестя, сказал:

— Не надо мне давать его читать. С текстом письма я ознакомился, считав информацию в вашей памяти.

— А такое разве возможно? — обескураженный прошептал де Крессе.

— Все мои и Франсуазы коллеги, которые стоят рядом с вами, обладают такими же способностями, как и я.

— Невероятно! Иван Филиппович, чтобы я поверил тебе, перескажи мне текст ее письма.

"Любимые, мои папа, мама, Ваня, простите, что я так подло поступила с вами, решив покинув вас таким диким способом. Из-за того, что у нас с Иваном нет детей, он Tie будет полностью счастливым, хотя и заверяет меня в обратном. Из-за любви ко всем вам я решила таким приговором оценить свою ошибку молодости. Глубоко обдумав мое решение, вы поймете, что оно единственно правильное. Папа и мама, у вас остался мой большой ребенок — Ваня, не обижайте его. Он моя совесть. Если вы меня поймете и по-прежнему будете любить, то моя душа иногда будет посещать вас".

— Невероятно! — вновь произнес удивленный Андре де Крессе, но уже шепотом. Теперь до него дошло, чем занимается его зять, и он поверил окончательно тем сообщениям, которые печатались во многих газетах мира. Он был горд, что его единственная дочь тоже преуспела в такой науке, достигнув определенных знаний, давших ей возможность спасти жизнь гениям человечества от болезни, принесенной пришельцам из космоса.

Даже если бы Франсуаза только для этого родилась на свет, то и тогда, подводя итог ее жизни, можно было бы сказать, что она не напрасно прожила жизнь. А если учесть, что она вместе с мужем уничтожила базу космических кораблей гарибалли, которые оставили наконец-то землян в покое, то можно с уверенностью констатировать, что ее имя навечно останется в памяти и сердцах людей планеты Земля, — как ее воина, врача, любящей дочери и жены. Все это говорили друзья на кладбище, когда провожающим Франсуазу было предоставлено последнее слово…

После поминания родители Франсуазы и Ивана Филипповича вместе с учеными прошли в кабинет Андре де Крессе, где на всех хватило мягких кресел. Иван Филиппович, обращаясь к своим родителям и родителям жены сказал: