— Будем считать, что ты меня уговорил, но без решения совета старейшин, глав племен, верховного жреца я окончательного согласия дать не могу. На сегодняшний вечер я совет назначать не буду, так как спешно принимать такое важное решение не стоит, да и гулянье отменять не хочу. Сегодня на пиру я передам членам совета ваше предложение, пускай они над ним подумают, а завтра утром соберем совет с вашим участием и с помощью Бога его проведем.

На совете племени ученые впервые увидели верховного жреца Луноликого. Это был древний, седой, с длинными волосами, заплетенными в косу, худой старик. Только молодые, с пронзительным взглядом, глаза говорили о живом уме и умудренности жизненным опытом.

Если у индейцев от рождения в течение всей жизни в голове развивался особый центр влияния и познания, то у ученых эти способности выработались с помощью научного познания. Как бы там ни было, но они пришли к конечному результату, дающему им облегчение в общении. Каждый на совете получал нужную ему информацию от того, от кого желал ее получить, и в необходимом количестве. Совет проходил интенсивно, оживленно, но вместе с тем без обычного для нас шума, стояла напряженная тишина.

После двухчасового обмена информацией, когда предложение ученых для индейцев более-менее прояснилось, стороны пришли к выводу, что пора прекратить многосторонний обмен информацией. Нужно выслушать каждого отдельно, чтобы все его воспринимали, так как в противном случае заседание совета может затянуться на неопределенное время.

Нашлись индейцы, согласные на переселение в цивилизованный мир и на жизнь по его законам, но большинство не хотело менять сложившийся уклад. В этой полемике ни Меткий Томагавк, ни Луноликий не участвовали и пока не делились с соплеменниками своим мнением, а поэтому чаша весов у споривших индейцев не перетягивала ни в ту, ни в другую сторону. Однако пришло время и Меткому Томагавку высказать свое мнение. Передав курительную трубку сидящему рядом с ним Одинокому Охотнику, вождь сказал:

— Не наша вина в том, что мы жили обособленно от всего мира и не знали о его существовании. Большой Человек со своими, а теперь и нашими друзьями, открыл нам глаза на многое, чего мы не знали. Они разоблачили лжешамана, облегчили нашу жизнь. Нам легче стало добывать пищу. Если бы они нас не вооружили винтовками и не научили военной тактике, то белые бандиты давно бы уничтожили наше племя…

По глазам и мыслям своих соплеменников Меткий Томагавк видел, что его слова проникают в головы и сердца соплеменников и находят поддержку.

— …Как видите, мои братья, мы по-современному не можем ни рассуждать, ни мыслить. Жить нам в сельве тяжело, но мы приспособились к такой жизни. Новой жизни, о которой нам тут говорили друзья, мы не знаем и сами в ней не проживем. В большом племени свои законы жизни, которых мы не знаем, но мы не должны их бояться. Если сидящие с нами друзья пообещают не оставить нас в большом мире без своего внимания, будут по-прежнему нас защищать и помогать нам, то я согласен жить под руководством вождя большого племени. Хок! — произнес он, закончив свою мысль.

Верховный жрец Луноликий, беспристрастно впитывающий его информацию, никому не дал прочитать свои мысли, а поэтому перед его выступлением никто не знал мнения Луноликого.

Луноликий, поднявшись со шкуры, на которой сидел, по-азиатски скрестив ноги, встал на колени и, вознеся руки к небу, молвил:

— Я обращаюсь к нашему Богу и сидящим рядом с нами пришельцам. Пускай пришельцы на глазах нашего Бога поклянутся теплом Солнца, холодным умом Луны и совестью своей матери, что в новом мире они нас не покинут и будут по-прежнему нашими друзьями и помощниками. Если они дадут нам такую клятву, то я присоединяюсь к мнению вождя и согласен начать вместе с племенем новую жизнь.

Два последних выступления окончательно определили решение индейцев в пользу предстоящего переселения, Поняв неизбежность переселения и свою зависимость от пришельцев, индейцы, как один, упали на колени перед учеными, отдавая свою судьбу и судьбу своего племени в их руки. Такая картина никого из членов совета и ученых не могла не растрогать.

Ученые, поднимая с колен своих индейских друзей, со слезами на глазах обещали им свою постоянную поддержку, заботу, внимание,

Взрослые индейцы душой были наивны и чисты, как дети. Как же было коллегам Кажакина не взять их под свою защиту? Хотя они отлично понимали, что предстоящая им важная работа будет их изматывать и полностью занимать, святым и благородным делом была и защита индейцев от злодеев, которые могли им встретиться в новой жизни, Только вера в добро заставила индейцев, падая и ушибаясь, идти вперед, в надежде, что в трудную минуту они всегда найдут поддержку дружеских рук.