Ломакин привел Примакова. Лом познакомился с ним и согласился признать в нем своего кореша по колонии — Климова Евгения Борисовича, но кличке Клим,

Братья внимательно выслушали требования Примакова:

— Мы с вами будем работать по раскрытию тяжких преступлений. Чтобы не было никаких неожиданностей и неприятностей, с данной минуты — никакой самодеятельности. Без согласования со мной не принимать никаких решений, тем более не совершать какие-либо оперативные действия. Значит так, Иван Васильевич, впредь я буду звать тебя только по кличке, мы с тобой вместе тянули срок. Постарайся нашу встречу в ресторане представить как можно правдоподобнее, чтобы все видели, что мы с тобой действительно кореши.

— Сделаю в лучшем виде. Теперь все менты мои кенты, — пошутил Лом, показав в улыбке белые зерна крепких красивых зубов.

— Сейчас, Иван Васильевич, нам не до шуток. Если кто-то из пас будет действовать не по инструкции, а по своему усмотрению, то такому нарушителю это может стоить больших неприятностей, если не самой жизни, — продолжал поучать своих новых помощников Примаков.

— Мы понимаем, что из этой бяки нам без вас не выбраться, — заметил Ломакин.

— Моей доброжелательности к тебе, Клим, хоть отбавляй, а поэтому я думаю, что мы с тобой сработаемся, — заверил Лом.

— Я сейчас поеду доложу начальству о вашей готовности, Вячеслав Филиппович, Какое от него последует указание, я, возвратившись в ресторан, вам передам через своего кореша, — доброжелательно похлопав по крупным плечам Лома, сказал Примаков. — Ну что, друзья, будем разбегаться?

— Что мне делать с "зелененькими"? — поинтересовался Ломакин.

— Мне бы твои проблемы, — пошутил Лом.

— Спрячь подальше, пускай они пока побудут у тебя дома, — распорядился Примаков.

Сначала Ломакин проводил из квартиры своего брата, а потом Примакова. Тот, прощаясь с ним, сообщил:

— Мы проверили твою квартиру на наличие в ней подслушивающих устройств, ничего подозрительного не обнаружили, но твои меры предосторожности мне понравились.

Спустившись по лестнице, Примаков нырнул в дверь подвала. Пройдя по подвалу три подъезда, он вышел в первом. Закурил сигарету и как бы от нечего делать осмотрелся: никакого наблюдения за собой он не заметил. Пройдя к "девятке", оставленной ранее на стоянке, он сделал на ней несколько поездок но разным маршрутам. И только убедившись в отсутствии "хвоста", поехал в управление.

Информация Примакова о состоявшемся сговоре Капитана с агентами иностранной разведки и "вербовке" им в соучастники своей грязной операции Ломакина, явилась для Томилко полной неожиданностью. В информации новости были как приятные, так и плохие. Он был доволен, что Примаков нашел с Домом общий язык и теперь вновь сможет вернуться в ресторан под личиной Клима.

Интересы государственной важности заставили его заняться прежде всего ими, отложив решение других дел. Подняв телефонную трубку, он набрал номер начальника управления федеральной службы контрразведки полковника Качанова.

— Сергей Георгиевич, у меня в кабинете сейчас находится меж оперативный работник, который по интересующему тебя вопросу может дать очень важную информацию… — Да, я буду с ним у себя в кабинете ждать твоего прихода.

Качанов оказался темно-русым здоровяком высокого роста, плотного телосложения, на вид не старше пятидесяти лет. На нем были коричневые брюки, такого же цвета рубашка с короткими рукавами и кремовые туфли. По своему внешнему виду он скорее походил на коммерсанта, ну, в крайнем случае, на борца в прошлом, но только не на человека, которому была поручена борьба с иностранной разведкой в крас. Почему о нем первоначально складывалось такое мнение? Потому что он был слишком подвижен и неусидчив.

Томилко познакомил Качанова с Примаковым, сообщил ему, чем тот в последнее время занимается. Качанов с нескрываемым интересом попросил Примакова поделиться с ним имеющейся у него информацией относительно иностранного агента.

Выслушав Примакова, сказал:

— За такое известие вам обоим большое спасибо. Оно меня не только обрадовало, но и вдохновило на активизацию работы по поимке иностранных разведчиков. Вы в моей работе продвинулись очень далеко и на скорую руку я вас своими сотрудниками заменить не могу, не причинив вреда нашему общему делу, а поэтому я попрошу вас: делая свою работу, помогайте нам.

— В каком плане? — решил уточнить Томилко.

— Если иностранный агент вступил в контакт с Капитаном, то он и его сообщники отлично знают все его окружение. Появление в нем новых личностей, в лице моих сотрудников, может насторожить их и заставить отказаться От дальнейшего сотрудничества с ним, воспользоваться другим каналом переправки своих людей через границу…

Ранее Качанов сообщил им о похищении ученого Ростислава Всеволодовича Першина иностранными агентами, а поэтому, не останавливаясь на этом факте подробно, а только касаясь вскользь, он продолжал дальше развивать мысль.

— …Я думал, что они нашего ученого вывезли из края в другой регион страны, где попытаются переправить за рубеж. Сейчас вы меня приятно обрадовали — он находится где-то рядом. Теперь мы не можем позволить себе еще одну глупость и вновь потерять его след. Мы берем на себя выявление места нахождения базы иностранных агентов, Постараемся их там всех захватить, а на вашей совести, Виктор Николаевич, захват на судне, и только живыми, нелегальных пассажиров. Особенно прощу вас: принять все меры к тому, чтобы враг в последнюю минуту, почувствовав опасность, не пошел на крайность и не убил нашего ученого.

— Хозяин теплохода Ломакин — молодой и здоровый человек, но в захвате опытного иностранного разведчика мы не можем воспользоваться его услугами, так как из-за неопытности он будет больше мешать, чем помогать. Поэтому мы не можем Пойти на такой риск, — заявил Качанов.

— В чем ты видишь риск? — поинтересовался Томилко.

— Слишком мало в нашей стране осталось самородков-ученых, подвижников в своей работе, преданных своему народу, чтобы рисковать их головой, — пояснил Качанов.

— Тогда мы можем привлечь в помощники кого-то из членов экипажа, — вновь подкинул мысль Томилко.

— Тоже не пойдет, — возразил Качанов.

— Почему?

— У них тот же недостаток, что и у Ломакина. Они не профессионалы и могут допустить оплошность, из-за которой нас будет ждать трагедия.

— Неужели мы не найдем выхода из этого чертового лабиринта? — сокрушенно спросил Томилко.

— Я хочу предложить вам следующее: вместе с работниками таможни, в их форме, на теплоход прибудут два моих оперативника. Они останутся на судне, а вместо них его покинут в форме работников таможни два матроса Ломакина. Второй вариант следующий: Ломакин заявляет Капитану, что у него на теплоходе нет сообщников, которые помогли бы ему в отсеке трюма, где уложены мешки с рисом, сделать тайник для двух "зайцев. Поэтому пускай он попросит Капитана, чтобы тот выделил ему и доставил на судно Лома и Клима для выполнения этой деликатной миссии. Если наши задумки осуществятся, то обе группы захвата на судне объединятся и выполнят задачу.

— Вячеслав Филиппович имеет слабость и большое доверие к своему брату и его другу, а поэтому Капитану других парней на судно Ломакина не удастся протолкнуть, — догадливо заметил Томилко. — Я твой план полностью одобряю.

— Я его тоже считаю самым приемлемым, — вступил в разговор Примаков. — Меня смущает в нем только то, что я не знаю в лицо ученого, а поэтому мне на месте трудно будет определить, кого в первую очередь надо ненавидеть и обезвреживать, а кого защищать.

— У Виктора Николаевича есть фотография Першина. Он вас с ней, Игорь Сергеевич, обязательно познакомит, — заметил Кочанов.

— Не сейчас, немного попозже, — сказал Томилко.

Получив от Примакова необходимые данные обо всех интересующих его лицах, Качанов оставил своих помощников в кабинете и поспешил к себе в управление, чтобы дать соответствующие распоряжения оперативным работникам,