— Там что, «Не курить!» написано не было?

— А там везде написано. Только у бочки с водой табличка: «Место для курения». Вот тут и курил помаленьку.

— Картонные ящики были?

— Нет, вроде деревянные.

— Большие?

— Разные. Одни вдвоем таскали. Другие по одному.

— А по весу сколько?

— Ну, вы даете! Так, если по рессорам прикинуть, тонны три зараз погрузили. Может, и четыре.

— Не могли за один раз все погрузить?

— На фиг мне? Подвеска не казенная, мне ж не по асфальту ехать, чтоб под завязку забивать. Я лучше спокойненько за две ходки…

Воронков на некоторое время отстал, помолчал, потом спросил снова:

— А там, в Додонове, это что за хранилище?

— Хрен его знает. Вроде раньше для картошки было приспособлено или для морковки. Ворота с двух сторон, само из бетона, длиной с полсотни метров, почти под крышу в земле. Крыша шиферная, стропила на прогонах, прогоны — на столбах. Чего еще?

— А внутри как?

— Чего «как»?

— Устроено как?

— Ну, обычно устроено… Посередине от ворот до ворот проезд. Перед одними воротами — старая весовая. Но весы сломаны. Значит, проезжаешь эту весовую и сразу по наклонке вниз. Проезд идет между столбами. Бетонными такими, толстыми, на которых крыша держится. Раньше, когда туда овощи затаривали, между столбами были отсеки сделаны. Переборки такие из досок стояли, чтоб и отсеки друг от друга отделить, и отсек от проезда. Там в одном отсеке, допустим, картошка растаренная лежала, в другом — свекла, в третьем — морковь. А сейчас, когда там коммерция склад устроила, то задние ворота вообще заложили кирпичом — это раз. Отсеки тоже разделили кирпичными перегородками, а со стороны проезда — стенки с дверями сложили. Вот. И еще одну перегородку посередине поставили, большую, поперек проезда, прямо от стены до стены.

— А надпись, которую ты видел, она где?

— Там у них одна комнатка была типа курилки, с диванчиком, вот там и написано было это самое.

— Ты-то там чего делал?

— Курил, пока разгружали. Опять же ждал, пока хозяин рассчитается.

— Не обманул хозяин?

— Все четко, без проблем.

За окнами изредка мелькали тусклые огоньки деревень, стоявших поодаль от шоссе, просматривались пустые и уже перепаханные под зябь поля, прогалины с копнами, над которыми для защиты от дождей соорудили толевые крыши на шестах. Наконец, впереди в свете фар показался указатель со стрелкой вправо: «Додоново — 5 км».

Свернули. «Волга» сразу почуяла, почем фунт лиха. Дорога оказалась ухабистой и разъезженной. Koгда-то она была с гравийным покрытием, но сейчас того гравия мало что осталось.

Во, — сказал Ерохин Воронкову, — а вы спрашивали, почему за один рейс не свез. Теперь-то знаете?

Сева помалкивал. Он вообще-то уже сильно сомневался, что нужно было напрашиваться на приключения. В конце концов, его, как Ваньку, насильно не приглашали. С градуса оно, конечно, получилось просто, расхрабрился. Буркину сгоряча показалось, что он может там повстречать тех, кто его мутузил, и маленько поквитаться. Конечно, на пьяную голову чего не придумаешь. Очень уж хотелось увидеть, как менты или чекисты положат его обидчиков мордой в грязь с браслетками на закрученных за спину руках. А еще, чтоб отходили их резиновым дубьем по спинам так, чтоб с месячишко на коже коричневые буквы «X» читались. Может, и самому удастся под шумок дать какому-нибудь сапогом по ребрам… Об этом хмельной Севка мечтал больше всего, хотя и сильно сомневался, что ему такое удовольствие предоставят.

Однако чем дальше Буркин уезжал от родного села, тем больше трезвел. В «Волге», кроме него, Воронкова и Ваньки, сидели только двое парней. Наверно, они были вооружены, но явно не автоматами. Да и физически они навряд ли превосходили тех, которых довелось увидеть Севке. Ежели там, допустим, двое или трое, скажем, с одними ножами, то еще куда ни шло. А если больше и с пистолетами или, скажем, с автоматами? Поэтому Севке стало, как выражались некогда, «очень волнительно». А если по-простому, по-рабочему, — очко заиграло.

Воронкову Севка, строго говоря, в Додонове был не нужен. Его он взял только по одной причине: Севкины показания насчет его собственного недавнего похищения могли пригодиться как отложенный компромат на Барона. Конечно, можно было бы и подождать, тем более что сейчас у гражданина Антонова имелось достаточно более крупных неприятностей и он беспрекословно выпустил Буркина. Опять же Котел, Мосол, Лопата и Стас уже не смогли бы ни в качестве обвиняемых фигурировать, ни в качестве свидетелей, и то, что Барон ими руководил, подтвердить уже не могли. Может быть, если б он был сейчас в менее устойчивом положении, то постарался бы подстраховаться насчет Севки, но пока дразнить гусей не собирался. Вполне можно было бы вызвать Севку попозже, но раз уж сам просится, то почему бы не взять?

По ухабам проехали километра два. Фары высветили развилку.

— Налево, — сказал Ванька, когда водитель, притормозив, вопросительно обернулся, — прямо через горку.

— Не спеши, — произнес Воронков, обращаясь к водителю, и спросил у Ерохина:

— Далеко отсюда?

— Да километра полтора или около того. Как на макушку выедем, так вообще метров пятьсот останется. Если фары на дальний свет врубить, то это овощехранилище оттуда видно будет.

— Понятно, — сказал Воронков. — Женя, вперед на пятьсот метров. Потом туши свет и стоп.

Машина промучилась эти пятьсот метров в горку и остановилась на склоне.

— Так, — сказал Воронков водителю и второму сотруднику. — Берете с собой Ивана как проводника и идете к хранилищу. Мы вас тут подождем. Задача: проверить, что там в этом хранилище находится, есть ли какая охрана, вооружена или нет. Сначала осмотрите подходы на случай, если СОБРу придется работать. Потом подойдете к хранилищу. Если будет возможно, осмотрите со всех сторон — может, есть какой-то лаз или еще что-нибудь. Если установите, что внутри кто-то есть, — вежливо постучитесь. Откроют — спросите, как проехать на центральную усадьбу в Додоново. Если ты, Иван, кого-то знакомого увидишь или почуешь, что тебя кто-то узнал, — сразу говори: «Здорово! Помнишь, я вам тут груз подвозил?» Сможешь?

— Да попробовать можно…

— Тогда еще вот чего не забудь. Сразу же скажи Жене, что, мол, я тебе говорил, чуваку, что мы не туда едем. Уловил?

— Уловил.

— Вот и славно. Больше тебе там делать нечего. Вам, ребята, если там окажется народ с оружием или хотя бы больше двух, — рекомендую вести себя спокойно. Не торопитесь, не волнуйтесь, спокойненько уходите. Оружие используйте только в самом экстренном случае. Вообще самое главное, старайтесь, чтоб вас не рассекли. Если точно углядите, что там всего двое или трое без оружия, — можете предъявить удостоверения и задержать. Но лучше без риска. Вернетесь сюда, через полчасика подойдет СОБР и все сделает в лучшем виде.

— Если там будут двое или трое без оружия, — заметил Женя, — то заложников там точно нет. Зазря СОБР сгоняем.

— Ничего, разомнутся. У всякой коммерции можно криминал найти, если очень постараться. А эти ребята так и так должны будут объяснить, почему в их помещении такие видеосъемки проводят. Ну, как теперь положено говорить — с Богом!

Севка с полковником остались в машине, а Ерохин пошел с Женей и вторым сотрудником Воронкова, которого звали Мишей.

Сперва шли по дороге, почти в полной темноте, не разговаривая. Потом выбрались на пригорок. Справа, километрах в трех, светились огоньки на центральной усадьбе Додонова, а прямо, даже ближе, чем припоминал Ванька, метрах в трехстах, в ложбине, тоже горело две-три лампочки.

— Вот оно, это самое овощехранилище, — доложил Ерохин вполголоса.

— А дальше в том направлении что? — спросил Женя.

— Там дальше рощица небольшая, — припомнил Иван, — а за ней, кажется, бурты проглядывались. Я в ту сторону не ездил.

— Придется сначала кружочек обойти вокруг этого дела, — решил Женя. — В радиусе ста метров.