— Можно подумать, что сейчас все стабилизировалось… — заметил Пантюхов как бы вскользь.

— Приезжал в Россию практически ежегодно, — невозмутимо продолжал Владимир Евгеньевич, — ни разу не упоминал о наличии родственников и ни разу не интересовался нашей губернией. Хотя все режимные ограничения на въезд иностранцев в область уже давно сняты.

— Ладно… — прервал глава доклад полковника. — Это все Алексею Ивановичу не очень интересно. Ему, должно быть, интересно другое. Мистер Коровин именно сейчас собирается сделать в области крупные капиталовложения. При этом он ставит следующие условия. Во-первых, разыскать потомков своего дяди Алексея Тимофеевича, а во-вторых, возвратить ему недвижимость, принадлежавшую деду Тимофею Кузьмичу Коровину на момент его расстрела в 1918 году. Очень удобное для нас условие, поскольку, по данным областного архива, в 1918 году купцу Коровину принадлежал только дом номер пять, строение третье, по нынешней улице Усыскина. Все прочее уже было национализировано, реквизировано или конфисковано.

— Понятно… — сказал Леха, ощущая странное чувство сна наяву. — Стало быть, оба условия вы уже выполнили?

— Да. Хотя, конечно, то, что произошло с вами в последние несколько дней, очень осложнило ситуацию. Вы сами понимаете, почему. Достаточно, если я скажу, что уже сейчас против вас можно возбудить уголовное дело по обвинению в убийстве граждан Котлова, Мосолова и Лопатина: У вас в доме обнаружен немецкий автомат «МП-38» и патроны к нему. Охранным агентством «Варриор» у вас изъят пистолет Макарова. Это, так сказать, сложности чисто правового характера. Но вы, наверно, уже поняли, что ваши действия затронули интересы серьезных криминальных структур. Обеспечить вашу безопасность очень сложно. Без помощи специалистов и проведения соответствующей работы на должном уровне — практически невозможно. Я с вами предельно откровенен, правде надо в глаза смотреть… — сказал Георгий Петрович озабоченно. — Я вас не пугаю, а знакомлю с реальной ситуацией.

Не такой уж Леха был дурак, чтоб не понять. Суток не прошло после встречи с Королем Лиром. Уж чего-чего, а никаких сомнений в том, что эти волки его на части порвут, у Лехи не было. С другой стороны, Коровину отчего-то показалось, что господин-товарищ Пантюхов переживает не только за интересы развития народного хозяйства вверенной области, но и за какие-то другие проблемы. Возможно, для него лично более насущные. Возможно, каким-то боком связанные с гибелью банкира Митрохина.

— В общем, дорогой Алексей Иванович, — сказал Пантюхов, — исходя из интересов области, уголовное дело против вас можно и не возбуждать. Там есть достаточно смягчающих вашу вину обстоятельств. Точно также можно в принципе найти верное решение и в плане вашей защиты от бандитов. Но только в том случае, если вы будете строго придерживаться указаний полковника Воронкова Владимира Евгеньевича. Это отличный, опытный специалист, настоящий профессионал в своей сфере.

— Ну, — скромненько улыбнулся Воронков, — насчет «отличного» Георгий Петрович немного перегнул. А вот насчет указаний — это он верно подметил. Я даже, пожалуй, пожестче вопрос поставлю: у вас не будет никаких шансов выжить, если будете разводить самодеятельность. Убить вас могут где угодно. Даже здесь, вроде бы в совсем безопасном месте. Ни одного шага без контроля и без консультаций со мной лучше не делать. То есть, конечно, вы можете делать что угодно и как угодно, но должны помнить, что в этом случае у вас никаких гарантий личной безопасности не будет.

— Да я и так все понимаю, — сказал Леха, — вы говорите, что делать надо, а уж я постараюсь выполнять.

— Приятно слышать, — порадовался Владимир Евгеньевич. — Тогда давайте сразу условимся насчет некоторых общих правил поведения. Первое: все перемещения вне пределов вашего номера — только в сопровождении меня и лично мной назначенных лиц. Второе: никаких самостоятельных звонков по телефону, записок через персонал и прочих контактов с друзьями, родственниками и знакомыми. Особо хочу сказать вот что. Всех людей, которые будут допущены в номер или будут нести его охрану, я вам представлю сам. Никакие иные ни под каким предлогом к вам допускаться не должны. Вообще-то за этим будет следить охрана, но на всякий случай помните, что даже если какой-то известный вам охранник будет утверждать, будто я разрешил встретиться с кем-либо, кого я лично вам не представлял, — не впускайте. Требуйте, чтоб я сам прибыл и удостоверил этого гражданина. Только так!

— Понятно, — сказал Леха.

— Очень хорошо. Третье: тщательно запомните все предметы, которые находятся в вашем номере. Если появится какой-то лишний — сразу докладывайте мне. Даже если пуговицу найдете. А уж если бутылку обнаружите, да еще и полную — тревогу поднимайте! И само собой — ни глоточка оттуда! У вас, как я знаю, насчет спиртного есть повышенная потребность. Лучше это дело ограничить. Но если уж будет припекать, то обращайтесь ко мне, не стесняйтесь. А вот просить персонал не следует. Им будет строжайше запрещено что-либо вам приносить и передавать без моего контроля.

— Да-a, — вздохнул Леха, — порядочки суровые.

— Ничего не поделаешь, — веско сказал глава, — положение обязывает. Но это все, так сказать, правила внутреннего распорядка. Гораздо серьезнее то, что вам надо будет уже завтра встретиться с вашим родственником. И эта встреча будет иметь решающее значение для того, как станет развиваться экономика в области. Я не преувеличиваю, Алексей Иванович.

— Вам виднее, — согласился Коровин, — вы уж растолкуйте заодно, как и что. А то я ведь толком не знаю, о чем с ним говорить буду. Он хоть по-русски-то шпрехает?

— С небольшим акцентом. Конечно, найти вам тему для разговора поможем. Обстановку создадим. В случае каких-либо затруднений подскажем. Но и от вас будет очень много зависеть. Например, от внешнего вида, манеры говорить, от поведения и так далее. Но самое главное — от вашего, выражаясь по-советски, социального положения. Если ваш двоюродный дядя обнаружит, что вы представляете собой то, что есть на самом деле, то есть, по-старому, по-марксистски, — люмпен-пролетариат, то мне думается, контакт дальше семейных воспоминаний не пойдет. А нам, то есть руководству области, нужно, чтоб пошел. Поэтому мы тут провели кое-какие консультации и решили, что вам, Алексей Иванович, придется на некоторое время — возможно, даже надолго — превратиться в председателя правления коммерческого банка «Статус». Того самого, которым Митрохин руководил.

Леха выпучил глаза. Такого удара кирпичом по голове он не ожидал.

— Георгий Петрович, — пролепетал он, — я ж в этом ничего не рублю. У меня ж три курса всего от высшего образования. И потом, я ж на технолога учился, а не на бухгалтера. Он же, дядюшка этот, тут 156 же расколет, что я в финансах ни бум-бум… Неудобно получится. Опять же, товарищ Пантюхов, это ж частный банк, верно? Меня же распоряжением обладминистрации туда не пошлешь… Они сами меня пошлют, извините, на хрен.

И глава, и полковник, и даже референт, до этого не издавший ни звука, дружно засмеялись. Леха тоже скромненько похихикал.

Отсмеявшись, Пантюхов сделал серьезное лицо и разом погасил все смешки у остальных.

— Ну, формально вы правы, Алексей Иванович. Назначить мы вас не вправе. Но провести соответствующую работу, заинтересовать банк в вашем председательстве, подготовить ваше избрание — вполне можем. И уже провели. Коля, дай сюда ксеру…

Референтик тут же выдал из синей папки листочек.

— Вот. Ксерокопия протокола. Все честь по чести. Единогласно избраны. Еще два дня назад, судя по дате, — доложил Коля.

Леха поглядел. Документ смотрелся солидно. Надо же! А он-то позавчера шлялся по городу без денег, еле-еле на штраф наскреб.

— Что же касается вашего финансового образования, — заявил глава, — то это вас волновать не должно. Встречаться будете здесь, а не в банке. А как вести разговор, вас проинструктирует Владимир Николаевич…

Больше ста граммов за обедом Лехе выпить не разрешили. Хотя, по его собственному разумению, без поллитры такие дела не делают. Но куда ж денешься, если целый полковник над душой стоит? К тому же из спецслужбы. Обедали, естественно, в номере. Леха смог снять свои маскировочные зубы из мягкого пластика и нормально пожевать то, что ему Бог послал руками областной администрации.