Бедный пленник, как ему казалось, полз уже не меньше часа… Когда же закончится эта бесконечная каменная труба? Кто вообще всё это придумал? Больше всего Нафаня боялся, что бомж, не дождавшись его, уйдет… Как тогда искать этот левый выход? Одно хорошо: сейчас у него есть спички…
Наконец он вывалился в основной канал подземного хода. В изнеможении привалился к стене. Сил не было не то, чтобы пошевелиться, а даже на то, чтобы бояться темноты. В наступившей тишине Нафаня услышал ритмичный звук. Кто-то с периодичностью в полминуты стучал.
«Наверное, это бомж устал кричать, вот и сигналит стуком», — логично рассудил Нафаня. Он с трудом поднялся, достал спички и поджег газету, одновременно двигаясь к источнику звука исходившему, как ему показалось, от противоположной стенки.
Звук усилился и в свете уже догоравшей газеты Нафаня увидел то, что искал. Это был левый вентиляционный канал. Он присел на корточки и крикнул прямо в отверстие:
— Я здесь!
— Не ори. Говорил же тебе, не люблю, когда кричат, я хорошо слышу, — знакомый голос прозвучал отчетливо и совсем близко.
Сейчас эти слова, несмотря на ворчащий тон человека их произносившего, прозвучали для Нафани как прекрасная музыка.
— Излишние вибрации воздуха действуют на мои истрепанные нервы, — вздыхая, добавил бомж.
— Я ползу, ждите меня, — от радости громко крикнул мальчик, несмотря на приказ нового знакомого не орать.
Откуда только взялись силы?! Этот канал, который был, пожалуй, не короче правого, Нафаня прополз уже достаточно быстро.
Он вывалился на волю и стал с жадностью ловить свежий воздух. Некоторое время юный диггер просто лежал: подняться не было сил.
— Мне высказаться слезы не дают, от переизбытка радости я плачу, — стихами приветствовал его бомж.
— Пить, — взмолился Нафаня.
— А следующая просьба будет — покушать? — немного грубовато поинтересовался бомж.
Спустя несколько минут, новые знакомые сидели под деревцем напротив массивных ворот в каземат, и дружно уплетали печеную картошку с солью. Всю эту еду бомж достал из своей бездонной котомки. Была эта картошечка ещё теплой. Очевидно, испекли ее не так уж давно. Закусывали они репчатым луком: сладким, почти как яблоки. Вот что голод с людьми делает! Нафаня никогда в жизни не стал бы дома есть лук. Сейчас же он вгрызался крепкими зубами в луковицу так, что сок брызгал. До чего же вкусной была эта незатейливая пища!
Нафаня с удивлением разглядывал бомжа. Мужчина и впрямь чем-то неуловимо походил на старика Хоттабыча. Правда, без бороды, и не старый. Был он весь такой чистенький, ухоженный, да и вида очень даже добродушного… Непослушные лохмы на голове бомжа обхватывала бандана с рисунком черепа и костей. Невероятно, но обут он был в настоящие — фирменные, дорогие кроссовки… Немного рваные, правда… Странный какой-то бомж. На артиста похож.
— А где мы сейчас находимся? — спросил Нафаня.
— Э, миленький! Ты видимо от этих казематов совсем умом тронулся! Мы на воле… Вот травка, вот деревце. Солнышко-то как печет. Весна нынче очень теплая, народ уже даже в море купается.
— Я название местности спрашиваю. Какой тут город рядом?
— Ты что сюда с луны свалился?
— Нет, меня в ящике привезли…
— В деревянном?
— Да, в деревянном…
— В красненьком? — подкалывал Хоттабыч. Он подозревал, что Нафаня его разыгрывает.
— Нет, в зелененьком. Просто везли долго, и я не знаю где я!
— Ты находишься недалеко от Минного городка.
— Какого городка?
— Минного! Ты что, не из Владивостока?
— Нет.
— Вон за той сопкой, не более километра до Владивостока. Район так называется — Минный городок. В старые времена там были склады мин. А если в ту сторону пойдешь, то в район Первой речки попадешь… А вот в ту сторону, в район бухты Тихой…
— Ого, Владивосток — это же другой конец страны!
— Мой юный друг, не говори загадками, — манера общения Хоттабыча была немного странной.
— Какие уж тут загадки?! И Нафаня рассказал Хоттабычу всю свою историю. Только про браслет и про истинную причину того, как он оказался в ящике для цветов, Нафаня дипломатично промолчал. Мальчик просто вскользь заметил, что они с друзьями играли в детективов, совсем как маленькие… Прикалывались…
— Я, конечно, всё понимаю, но перепутать самолёт с автомобилем! Да у него даже шум другой. Ты что, раньше никогда не летал? — поразился Хоттабыч.
— Нет, в первый раз пришлось… Кроме того, в пути я спал…
Когда, пересказывая свои приключения, Нафаня выложил про обнаруженные им наркотики, он заметил, как заблестели глаза у Хоттабыча. При этом бомж проронил непонятную фразу:
— Как крыса без хвоста… Я так и знал, что она мне попадется.
— Почему без хвоста? Это вы про кого? — спросил Нафаня.
— Да про Лариску Беляеву. Без хвоста, значит ведьма… Читайте классику. Не отвлекайся, продолжай. Это я тебе позже поясню…
— А я уже всё рассказал. Теперь ваша очередь.
— О! Нет повести печальнее на свете, чем повесть о… обо мне. Ещё недавно я не был бомжем. Я был обыкновенным слесарем. И это не мешало мне слыть интеллигентным и образованным человеком. У меня была масса увлечений: театр, история, иностранные языки… For example, I can speak English very well. Да, да, — покачал головой Хоттабыч, видя удивление Нафани.
— Мне нравилось работать слесарем. А что в этом зазорного?..
Бомж поведал Нафане историю своей жизни. Оказывается, бомжом его сделала жена — Лариска. Она занялась бизнесом, разбогатела и решила избавится от мужа. Не нужен он ей стал теперь, в новом ее положении. Даже сына против настраивала…
Каким-то образом обманула она Хоттабыча, выкрала его документы. Подстроила так, что ни на что он прав не имел. Хотела чтобы сгинул бедный на улице, как бездомная дворняжка…
Многие большие капиталы нажиты не честно!.. Нет, конечно, такие миллионеры могут объяснить, как они зарабатывали с неимоверным трудом каждый миллион… Но, так они могут говорить про все деньги, кроме самого первого своего миллиона!.. А вот пусть попробуют честно рассказать, как они заработали именно первый… Выяснится: или обманули кого-нибудь, или обобрали, или убили, или еще чего…
А потом-то конечно все праведно: деньги идут к деньгам… Самое трудное позади… Только выгодно вкладывай и приумножай богатства… Тогда уже можно изображать из себя честного миллионера…
Рассказывая свою жизнь, Хоттабыч сильно разволновался:
— Лариска же моя- еще хуже! Не верю я в ее честность, ни на первом, ни на втором, ни на третьем миллионе… Решил вывести змеюку на чистую воду… А здесь я потому и оказался, что пытаюсь что-нибудь разузнать. Склады то эти ей принадлежат… Вдруг груз какой-либо подозрительный привезли. Я пытаюсь следить за своей бывшей спутницей жизни…
Бомж закончил и обратился к Нафане:
— Так ты говоришь — наркотики там? Какая все же удача, что я на тебя нарвался! И много наркотиков?
— Да! Очень-очень много!
— Бесценной информацией снабдил меня ты. Теперь я в долгу… Попалась все-таки моя Лариска! Имея такие данные, я смогу отомстить ей… — бомж выражался в какой-то полустихотворной форме. — Всё гадкое, что до того знал я про неё, хоть и попадает под действие уголовного кодекса, но по сравнению с наркотиками, эти вещи как невинная детская игра в крысу. А наркотики, это уже серьезно! Это очень даже серьезно…
Нафаня решил, что его новый знакомый вообще любит слово крыса. Так часто он его употребляет.
— Ну а ты-то что намерен дальше делать? — вдруг строго спросил бомж.
— Мне нужно вернуться домой. И я даже не представляю, как это осуществить, — Нафаня вывернул карманы, доставая несколько смятых бумажек. — Денег у меня, кот наплакал. Вот только и всего, на карманные расходы…
Хоттабыч призадумался. Нафаня почему-то с надеждой ждал. Ему сейчас казалось, что взрослые могут всё. Он почувствовал себя очень маленьким и беззащитным. Ну и что, из того, что Хоттабыч — бомж?! Он, кстати, вполне симпатичный и совсем даже не грязный. Нафаня проникся доверием и надеждой к этому человеку. Неужели ничего нельзя придумать?
