— А я, чтоб вы знали, на хор могу опоздать! — добавила свои пртензии Настя… Глядя на неё, можно было бы подумать, что важнее этого хора в мире ничего нет.
— Тихо! Спокойно! Раскричались, расчирикались, раскудахтались… Легко говорить: «Куда вы пропали, куда вы пропали?», — передразнил девочек Степан. — В тот момент, когда вы отвлекали охранника, мы находились ещё в подвале!.. Вибросигнал в полной тишине мог услышать чужой!.. Так что я очень правильно велел: мобильниками не пользоваться!… Да! Нам не удалось успеть к назначенному времени!.. Мы задержались, потому что наткнулись на шефа, который нас чуть было, не заметил. Из-за этого пришлось прятаться и пережидать, когда он уйдет… К тому же, долго не получалось найти вход в этот дурацкий подвал с тайником. Там, оказывается, так всё перестроили, что не узнать! А самое главное… Держитесь покрепче на ногах, чтоб не брякнуться от безудержного, бешенного, я бы сказал, неописуемого восторга и удивления!.. Мы нашли клад! Настоящий клад!..
Степка достал из своего кувшина две монетки и показал Ларисе с Настей. Вид у него при этом был такой гордый, будто заслуга в находке целиком принадлежала целиком ему одному.
Лариса покрутила монеты в руках и осадила Степку вполне разумными рассуждениями:
— Деньги старые и сейчас уже не действуют. Вполне возможно, что они имеют какую-то ценность. Но, мне кажется, что подобные монеты стоят не очень дорого. Могу предположить, что они не такие уж и древние: где-то начало двадцатого века… Вот если это был бы восемнадцатый, а еще лучше шестнадцатый век… Чем древнее, тем дороже… Лучше скажите: бумаги, из-за которых весь сыр-бор, нашли? И как вам все же удалось из казино выйти?
Степка похлопал себя по карману:
— Всё в порядке, бумаги здесь! Пойдемте к нам. Там, в тишине и покое, посмотрим их хорошенько. Подальше от любопытных, посторонних глаз…
По пути к Степке, Настя в лицах продемонстрировала, как они отвлекали Арчи:
— Было видно, что он очень и очень сомневается — идти ли следом за нами во второй раз. Этот охранник и в первый-то раз с трудом поверил… А когда все же решился и сходил, то не был уверен, правильно ли поступил, не обманули ли его… Хорошо, что Федор придумал туда заранее веревку подкинуть. Гениальный ход!.. Мы с Лориком говорим охраннику: «Вы пацанов тогда не застали, потому что они уходили искать какую-нибудь доску, чтоб по ней было удобнее залезать… А сейчас они вернулись: потому что нашли доску и с её помощью вновь пытаются карабкаться на крышу». Кое-как его убедили! Да ещё Лариса на него набросилась: если кто-то из мальчишек упадет и разобьется, то вы за это будете отвечать, мы же вас предупреждали…
— Скорее всего, даже не это произвело впечатление на Арчи, а то, как мы бестолково и много тараторили, — вмешалась в рассказ Лариса. — Он согласился пойти, лишь бы от нас отвязаться. Ой! Что там потом было! Когда он опять никого не увидел! Кричит: «Дэвочки, вы зачем мнэ голову морочите»? А мы ему: «А может, они вон туда побежали»… Время тянем на всякий случай…
— Когда мы все это планировали, я до конца не был уверен, что всё получится, — признался Степан, выслушав с каким трудом девочкам удалось обмануть Арчи. — Будь охранник поумнее, он ни при каких обстоятельствах не покинул бы пост. У них такие вещи инструкцией запрещены. А этот… Простак!..
Ребята, наконец, оказались в комнате Степана. Все расселись в ожидании, когда же он достанет бумаги. Даже Настя на минуту забыла про свой хор…
Степан со вкусом, неспешно залез в карман, торжественно извлек оттуда бумаги, посмотрел на них, и схватился за голову:
— О, боже!.. О, ужас!.. О, Господи!.. Просто, о-о-о!..
— Что опять? — спросил Нафаня.
— Смотри! — Степка протянул документ, или точнее то, что от него осталось.
А осталось от бумаг всего несколько клочков, на которых прочитать что-нибудь вразумительное было нельзя… Нет, конечно, какие-то обрывки фраз разобрать еще было можно, но что с них было толку…
— Не понял! — Нафаня подозрительно посмотрел на Степку.
Тот, продолжая держаться за голову, ничего не отвечая.
Нафаня зловеще прошипел:
— Степка, а что ты такое жевал, когда мы на выходе из казино стояли?
Вопрос остался без ответа. Степка смотрел виноватыми глазами. Он то уже давно понял, что там произошло на самом деле…
Все, кроме Нафани, молчали. Тот же, был вне себя:
— Нет, вы только посмотрите! Столько времени мы шли к этой цели и так глупо… Как какое-то жвачное животное…
— Кто жвачное животное?
— Ты жвачное животное!
— А ты знаешь кто?
— Ну и кто?
— Ты… Ты… — Степка пытался подобрать подходящее слово. Наконец художественно выразился, — Ты уключина с разбитой лодки… Ты гланда у болеющего ангиной…Ты черпак воды со дна иссякшего колодца… Ты…
— Это я то черпак воды?..
Нафаню почему-то больше всего возмутило такое, в общем-то, безобидное, какое-то несуразно напыщенное сравнение…
Мальчики стали друг друга обзывать, при этом они сильно кричали… Перепалка зашла слишком далеко… Было полное ощущение, что эта ссора если не навсегда то, во всяком случае, надолго. С тех пор, как Нафаня подружился со Степкиной компанией, они ещё не разу не ругались. А тут сразу так круто…
Кончилось все это тем, что Нафаня хлопнул дверью и, обидевшись, ушел. Ещё бы! Кто-кто, а он-то уж натерпелся по горло всяких бед в поисках этих бумаг…
Девочки в начале ссоры пытались, было, вмешаться и примирить разошедшихся друзей. Но у них ничего не получилось.
— Когда джигиты разговаривают, «джигички» молчат! — в запале оборвал сестер Степка.
— «Джигички» — такого слова в русском языке нет! — справедливости ради, попыталась внести поправку Лариса.
— Нет, значит, будет! — поставил точку в этом вопросе Степан.
Сейчас и Лариса, и Настя сидели понуро. Помалкивал и Федор.
— С каждым могло такое случиться, — чтобы как-то оправдаться, заявил, наконец, Степка.
Никто из оставшихся ребят его не поддержал, а Фёдор спросил:
— Что с каждым?.. Каждый мог съесть эти бумаги?
— Ну да!
— Нет! Пожалуй, со мной такого произойти не могло. Я бумаги никогда не ем. Зачем? Есть другая вкусная и полезная пища… Например, творожные пончики! Я ничего вкуснее творожных пончиков вообще не знаю… Даже странно: отдельно творог я не люблю. Просто пончики, тоже суховаты… А в сочетании… Вот и сейчас хороший бутерброд с сыром и колбасой не помешал бы…
Степка, озабоченный собственными мыслями, намека не заметил. Он с вызовом воскликнул:
— Да! Я съел эти бумаги! Но разве я виноват? А может быть, у меня было тяжелое голодное детство?! А может быть, у нас никаких радостей тогда не было? Ни еды, ни игрушек, ни сладостей, ни Интернета…
Последнюю фразу Степка произносил с легким надрывом в голосе. Ему стало себя немного жаль. Похоже, что он и сам сейчас верил, в то что говорил…
Все продолжали молчать. У кого-кого, а у Степки-то, тяжелое детство? Чего врать?! Хотя Интернета, может быть, действительно не было. Зачем он в младенчестве то нужен?
— Я побегу, мне на хор бы не опоздать, — осторожно отпросилась Настя…
— Что мы будем делать дальше? — поинтересовался Федя, когда ребята остались втроем. — С Нафаней поругались, бумаги с описанием браслета съедены, деньги из клада оказались малоценными…
— А это ещё не факт! — вставил Степан.
— Не факт, что с Нафаней поругались? — попыталась уточнить Лорик.
— Нет! Про монеты! — произнес бедный Степка, который чувствовал угрызения совести и за то, что съел бумаги, и за то, что поругался.
Вдруг ему в голову пришла замечательная мысль:
— Давайте про деньги в Интернете поищем! — Степка увлек всех в соседнюю комнату, захватив с собой образец из кувшина.
Вскоре он соединился с сетью и задал условия поиска:
Когда компьютер выдал все варианты ответов, Степка еще какое-то время перебирал, откидывая их один за другим, приговаривая:
