–Да, – отвечаю ему так же у самого уха.

– Тогда стой смирно или подыграй, – говорит он так, чтоб остальные не услышали, берет мое лицо в руки и, улыбнувшись, целует.

О, Господи. Что я творю? Меня целует Коннор Брайант ! На камеру! Зачем ему нужно это? Ему нужна защита от женщины? Но ведь так он потеряет фанаток и поклонниц. Впрочем, это его дело. А вот что я скажу маме? Над этим нужно подумать, что еще вчера я отрицала наши отношения, а теперь сама это опровергаю. Но избавиться от Ройза это может помочь. Во всяком случае, думаю, хуже себе я не сделаю. 

Я поднимаю руки, обхватив талию Брайанта, и прижимаюсь к нему. Он мокрый от пота и возбужденный. Коннор убирает руки от моего лица,  и сильно обнимая меня, продолжает целовать. Дышать тяжело и я, пытаясь отстраниться, немного приоткрываю губы, вдохнуть воздух. Коннор ловит этот момент, и я чувствую его горячий язык. Поцелуй на камеру превращается в самый настоящий.

А целуется он круто! Пылко и жадно. И тело у него сногсшибательное. Чувствуя его горячее дыхание, жар разгоряченного тела по мне пробегает дрожь. Ну и хрен с тем, что я пока не знаю, что с этим делать. Мне сейчас круто с Коннором, какими бы натянутыми наши отношения ни были, вот так просто быть сиюминутно властно захваченной им. Не знаю, игра это или нет, я уже втянута в это и отступать назад уже поздно. И я отвечаю на поцелуй…

Justin Timberlake feat TI – My Love

Коннор

Как ни странно, но с этой девчонкой вполне неплохо постоять перед камерой. И она хорошо мне подыгрывает, очень правдиво, чего я совсем не ожидал от нее. Ее губы мягкие и целовать ее мне даже приятнее, чем я рассчитывал. И она хорошо подыграла, очень правдоподобно, чему я даже немного удивлён. Но пищи для журналистов я дал предостаточно и это шоу я могу закончить. Приятного понемногу. Думаю, этого пока для общественности будет достаточно.

Оторвавшись от девчонки, я беру ее за руку и увожу из зала через коридор к моей комнате. Пресса слегка озадаченная нашим поступком, следует за нами, сопровождая вопросами и вспышками фотокамер.  Быстрее бы всё это д*рьмо оставить за дверью, чтоб от меня от***ались все.

Мы заходим ко мне в комнату, оставляя журналистов с камерами в коридоре.

– Спасибо детка, это выглядело очень правдоподобно, – снимаю накидку и падаю в кресло.

У девчонки резко меняется выражение лица. Она стоит, немного опешившая и растерянная. Б*ять, что опять не так?

– Правдоподобно? – повторяет она за мной, – значит, это было всего лишь на камеру?

Какого хера? Она б*ять что, подумала, что я с ней на самом деле? О, малыш, не начинай.

– Ты думала, все на самом деле? – поднимаю на нее глаза в непонимании. Она подумала, что мы целуемся взаправду? Неужели я заставил ее так подумать?

 Ее реакция снова резко меняется. Взгляд сверкает обидой. Девчонка злится. Она слегка прищуривается.

– Я с самого начала знала, что ты кусок д*рьма и с тобой не стоит связываться, – шипит на меня и идет к двери. Б*ять, да что с ней такое?

– Стой, Кирстен, что не так? – я вопросительно поднимаю руки с подлокотников кресла, – мы же договаривались, услуга за услугу. Это нужно и тебе и мне.

– Но… – она, немного запнувшись, поворачивается ко мне. Во взгляде мелькает снова растерянность – да я готова была к игре, но… не настолько правдоподобной. Ты думаешь только о себе Брайант, я ошиблась, думая, что если мы партнеры, то ты перестанешь думать только о своих интересах, – Кирстен выходит и закрывает дверь.

Я устало кладу голову на кресло и закрываю глаза. Черт, всё же шло как нельзя лучше, и Роуз я дал серьезный повод отвязаться от меня. Теперь мне высаживает мозг Кирстен. В чем опять мой промах? Не вижу смысла ее догонять сейчас. Лучше поговорю с ней на репетиции, когда она остынет. Тогда мы сможем обсудить наше поведение на камеру и не только. А еще возьму её на вечеринку в моем доме, куда может заявиться Роуз.

М-да, Роуз мне портит все карты, эта навязчивая сука не дает спокойно жить и приходится пользоваться  этой блондинкой Кирстен. Да нет, почему использовать? Ей тоже нужна защита от того парня в клубе, я четко помню ее реакцию на него. В ее интересах перестать злиться и принять эти правила поведения. Да, уже завтра, и это будет лучший вариант.

На следующий день, приехав на репетицию, нахожу в тренировочной комнате Кирстен, занимающейся у шеста и Мэтью, что-то обсуждающего по телефону. Я пытаюсь с ней поговорить, но в ответ только короткие фразы. Она уходит от разговора. От девчонки веет отстраненностью и брезгливостью. Эти чертовы непонятные девчачьи обиды просто сводят с ума. Как по-детски! Ладно, поговорим на перерыве.

– Привет, а где Хэйден?

– Его забрали на сцену, с вами пока буду я, – кивает мне Мэтью, – ну что, готов?

– Готов. – Ставлю сумку на пол и переобуваюсь.

Мы начинаем разучивать трюки вместе с Мэтью. Мэтью снова показывает  видео Хэйдена, напоминая какие элементы акробатики будут в него входить. И глазом не моргнув, соглашаюсь на все поддержки без споров. Для меня это не ново – в рестлинге ты должен суметь удержать вес противника на себе для многих трюков. Поэтому в зале и на тренировке мой неизменный спутник – это штанга. Ее же, на вид такую маленькую и хрупкую, мне удерживать намного проще.

– Ну что, давайте покажите мне первую стойку, ­– Мэтью выключает видео на планшете, и откладывает его на подоконник. – Кирстен, становись.

Она с минуту сомневается, но уступает. Я сажусь и она, опираясь на мои плечи, делает стойку вниз головой. Ее ноги поддерживает Мэтью, пока мы не находим равновесие и отпускает. Я понемногу начинаю подниматься, а она в это время раскрывает ноги в шпагате. Странное ощущение держать так девушку. Ее дыхание тяжёлое и рваное, как  и моё. Исходящее волнение одного передаётся другому невидимой волной.

Через пару часов Мэтью объявляет перерыв, и Кирстен, поспешно схватив сумку и мобильный, выходит из комнаты уже с трубкой у уха, попутно разговаривая с кем-то. Черт, она злится на меня. Сильно злится. Но при этом держится она превосходно. А девочка крепкий орешек. Не знал бы о  вчерашнем, не сказал, что с ней что-то не то. Пусть бежит, всё-равно ей не уйти от разговора.

Перекусив и позвонив Джону, снова возвращаюсь в комнату. Мэтью уже готовит музыку, но Кирстен еще не пришла.

– Она тебя боится или как? – вопрос Мэтью застает врасплох. Черт, даже он заметил, что она не в духе.

– Да повздорили вчера немного, – отмахиваюсь от него, – пройдет.

–Давайте миритесь уже, – недовольно бурчит Мэтью, – нам работать нужно. Поддержки такие серьезные ожидают. Пока вы в ссоре, я даже не знаю, как их вам дать, ведь нам нужно доверие. Давайте все отрепетируем, выступим, я отчитаюсь, а потом ссорьтесь и миритесь, сколько вам влезет!

И Мэтью уже заметил, что она на меня дуется. С девчонкой действительно надо всё выяснить и объясниться, или мы просто не осилим эти поддержки. Но она явно не настроена выслушать меня.

– Я не против Мэт, – пожимаю плечами, – только по-моему, Кирстен не в настроении сейчас что-то обсуждать.

– Так, соберитесь, вы мне нужны в тандеме и сосредоточенные. То, что вы мне показали до обеда, никуда не годится. Это неплохо для первого раза, но у нас времени очень мало, вы должны быть, как бы это правильнее сказать, роднее что-ли?

Б*ять, да как с ней поговорить? Как её хотя-бы выловить? Она же сбегает. Ладно, что-то придумаю.

– Попробуем.

Входит Кирстен. Репетиция продолжается, Мэт требователен к Кирстен и она немного сосредоточеннее . Работа получается слаженнее и мы пробуем делать поддержки посложнее той, с которой начинали. Наше волнение и напряжение тел на пределе. Я не знаю, как объяснить, что чувствую. Я не знаю, какая она, но я чувствую её лёгкий сладковатый запах, слышу рваные вдохи, ощущаю напряжение в её руках и как она дрожит. Почему-то возникает желание опустить её, обнять и крепко себе прижать. Я прогоняю странное наваждение, стараясь сосредоточиться и продолжить тренировку. Но как только я её опускаю на ноги, и наши взгляды встречаются, между нами как-будто что-то происходит: её глаза горят, мы не говорим ни слова, но не прерываем напряженного зрительного контакта. Рядом раздается шорох приближающихся шагов Мэтью, и мы снова включаемся, что не одни и на тренировке.