− Бёрнс стой, − он отзывает верзилу, уводившего Рэйч, - вот это я понимаю, дружба, − мужчина откидывается в кресле.

− Не смей! – тихо шипит, почти рыча Рэйч, - Кирс!

− Мобильники и все средства связи на стол, девочки. И, так и быть, вдвоем едете: ты танцуешь, − смотрит на меня, - а ты будешь официанткой, − переводит свой взгляд на Рэйч. – Обе свободны. Дэйв! К Джейсону обеих!

Я выкладываю трясущейся рукой мобильник из кармана. Как же теперь Кэвин? И что будет с мамой, когда она узнает, что мы пропали?

− У меня брат младший один дома, а мама в больнице. Можно один звонок?

− И что ты скажешь? Резко захотелось всё бросить и свалить? Не странно ли будет? Нет, сейчас нет. Позвонишь позже, с проверенного и надежного номера и когда отработаешь свой звонок.

Рэйч тихо ругается и ей сильнее скручивают руки, отчего подруга пищит.

− Выводи их.

Покинув кабинет, нас заводят в кабинет Блэйз. Там, в углу скукожившись на стуле, сидит тихая, почти беззвучная Пантера. При виде нас она широко распахивает глаза, полные страха и отчаяния.

− Бриттани, − мы с Рэйч, уже освобожденные и закрытые в комнате вместе с девушкой, бросаемся к ней.

− Кто это? Что с нами хотят сделать?

− Мы попали к Трэвору Файнсу, жёсткому расчетливому сутенеру, − из нее вырывается всхлип и на заплаканном лице растеклась косметика, −  знаю только то, что нас вывезут отсюда в другое место. Шлюхами мы не станем…наверное… − ее голос переходит на шёпот и она замолкает.

− Эй вы что? – Рэйч громко смотрит на нас обеих, совсем тихих и приникших. −  Вы что надумали? Надо соображать, как выбраться отсюда!

− Пока никак Рэйч, − я стараюсь немного утихомирить подругу, − здесь наших друзей не осталось, нам должен кто-то помочь. Нужно хоть кого-то найти, с этой охраной сами мы не справимся.

В ожидании каких-то звуков и обдумывая, какие у нас могут быть зацепки на спасение, мы проводим в комнате более 4 часов. Но вариантов на побег у нас нет, здесь всё тщательно проверено, чтоб сбежать было неоткуда.

Прошло уже не знаю, сколько времени, я просто устала смотреть на часы. У нас есть запасы еды и питья, которые стоят в углу машины, но ни есть, ни пить мы не хотим. В голове только две мысли: куда нас везут и что с нами будет дальше.

После долгой тряски, обессиленных нас по одной вытаскивают из фургона. Яркими и завлекающими вывесками развлекательных заведений пестрят обе стороны улицы.

− Проклятье… Вегас, − шипит сзади меня Пантера.

− Что? – оборачиваюсь в ее сторону.

− Мы в Лас-Вегасе.

В Лас-Вегасе? Я? Сколько в детстве думаешь попасть в этот город вседозволенности, заглянуть и всё узнать. В детстве этот город кажется интересным, но вот в таком статусе оказаться здесь ты не пожелаешь никогда. Все твои детские мечты в момент превращаются в жуткий и красочный кошмар с неизвестным концом.

Нас толкают в сторону клуба, перед которым остановился фургон. Высокое здание этажа в три верхней лепкой напоминает вход в пещеру. Такое же название и носит сам клуб. Толкнув нас в обход здания, с нами следует 5 охранников.

Черный вход, темный коридор и вот она  − гримерка. Нас придирчиво осматривают женщина с мужчиной, перешептываясь. Затем мужчина выходит, а женщина выдает нам чистую одежду и отправив в душ заводит нас в комнату со звукоизоляцией и стоящими в ней кроватями.

− Поспите тут,  пока под вас не приготовят комнаты. Бегом в душ и спать, завтра начнете работать все трое. Джейсон не любит ленивых.

Приняв душ после долгой дороги и тревоги, вымотавшей почти до безумия, я устало падаю на кровать, проваливаясь в небытие без сновидений. Беспокойство за маму, Кэвина и чувство вины за то, что  я подставила подругу гложили меня всю дорогу.

 Не знаю, сколько проспала, но меня будет, потряхивая за плечо.

− Вставай. Душ, поешь что-то. – Всё та же женщина стоит передо мной, − оденешься и ко мне в гримерную, поняла? − указывает на вещи рядом с моим лицом и вопросительно глядит на меня.

Черт. Всё-таки это не сон. Мы действительно с Рэйч встряли. Точнее я подставила нас обеих. Теперь мне это д*рьмо и расхлёбывать.

Надев бриджи топ и блестящую легкую накидку, подхожу к нынешней Мадам и она указывает мне на стул. Покорно усевшись перед зеркалом, ожидаю дальнейших указаний.

− Эмили, подрихтуй ее!

И моментально сзади меня появляется девушка с чемоданчиком, полным различной декоративной косметики. Как же они тут быстро и слаженно работают! Похоже, они очень боятся провиниться перед хозяином. Возможно, ошибки здесь могут дорого стоить.

Пара штрихов и моей коже придали свежий вид и блеск. Глаза затемнили макияжем смоки-айз и выделили ярким оттенком губы.

− Идём, − посмотрев на меня в зеркале и одобряюще кивнув девушке, зовет меня Мадам.

Недлинный коридор с мягким приглушенным светом заканчивается, и мы выходим в зал. Гремят басы, и народ увлеченно танцует в мыльной пене.

Клуб напоминает пещеру в скале в несколько этажей с куполом сверху. Центральный танцпол забит до отказа. Есть небольшая зона с пилонами и несколько барных стоек.  Столики огорожены и создают отдельные островки, похожие на VIP-зоны. Сверху на втором этаже на боковых открытых коридорах видны клетки – некоторые пустые, а в других двигаются танцовщицы. Прожектора бликами освещают танцпол и клетки, рассыпаясь мелкими разноцветными отблесками от блестящих прутьев. Мне не по себе от окружающей обстановки, даже немного страшно. Вся эта роскошь слишком пафосна и жутковата.

Мадам поворачивает к одной из лестниц на второй этаж. У одной из клеток мы останавливаемся, и она достает ключ. Щелчок и дверь открывается. Меня потряхивает от новой тревоги. Я буду в этой клетке?

Lenny Kravitz – American Woman

− Заходи, − ровным тоном говорит женщина, закрывая за мной дверцу, − сегодня здесь люди, которым хозяин обещал сюрприз. Твоя клетка опустится перед ними и от того, как ты станцуешь, зависит и твоё пребывание здесь, и той второй, что с тобой. Сейчас поменяют музыку. Это песня твоя. И постарайся деточка, чтобы всё прошло гладко, Джейсон не любит промахов, нам очень нужно раскрутить это заведение.

Звучат первые аккорды музыки, и я узнаю Lenny Kravitz - American Woman. Может всё еще не будет так плохо, может нам хоть немного тут помогут, стоит только зарекомендовать себя. И взявшись за боковые прутья, упираясь стопами в нижние, я плавно раскачиваюсь, прогибаясь назад закрыв глаза и позволяя волосам свободно покачиваться в воздухе.

В такт музыке, плавно движусь по клетке, пока она сползает вниз, позволяя ритму музыки овладевать моим телом. Ритм затягивает сильнее, клетка всё ниже и ниже и я танцую более расковано и откровенно, отдавая музыке все, что я пережила за последние сутки.

Клетка полностью опустилась и, почувствовав твердую землю под ногами, я открываю глаза. Рядом стол с мужской компанией. Внимательные и похотливые взгляды нагло скользят по моему телу. Вот он – мой выход, шанс спасти и вытащить отсюда, может, хотя-бы Рэйч. И я делаю шаг к ним навстречу. Но через мгновение я замираю, не в силах пошевелиться. Не могу поверить собственным глазам. Его строгий взгляд приковывает меня намертво к прутьям клетки.

Он здесь среди гостей? Какого черта он тут делает?

Но он никак не реагирует: ни встает, ни подбегает к клетке. Он просто сидит и смотрит. На лице расслабленное выражение. А у меня внутри сердце больно ухает вниз.

Музыка продолжает играть, но я  больше не двигаюсь. Мы так и смотрим друг на друга – он вальяжно среди почетных гостей хозяина, а я со слезой отчаяния и предательства на щеке. Меня предали, и предал тот, от кого я совсем этого не ожидала.

Robert Pattinson – Let me sign

Коннор

Отчего люди лгут? Лгут сами себе… Ради чего? Чего мы добиваемся ложью? Таким лестным враньем. Оно только затуманивает, вводит в обман, но не решает проблем. А если эта ложь  во спасение? Если человеку нужно, чтоб ему лгали? Это облегчает жизнь или… усложняет. Ложь самому себе поглотила полностью. Оглянувшись назад, ты понимаешь, что она не облегчила жизнь, она только всё запутала, за приторной внешней гребанной беспечностью скрывая старые обиды и совершенные ошибки.