— Я уже видела тебя, — не отводя глаз от цветка, сказала Анабель. — Наверное, мне стоило бы сказать, что я никогда не видела ничего подобного, но это будет, пожалуй, несправедливо по отношению к остальным цветам.

— Его зовут Сэнсо, — услышала она чей–то голос у себя за спиной. Обернувшись, Анабель увидела молодую женщину, наблюдавшую за происходящим.

— Я знаю, — не скрывая своего восхищения, ответила ей девушка и приветливо улыбнулась. — Я даже знаю, что тебя зовут Лалин, и Сэнсо- твой любимец. По–моему, остальные цветы немного ревнуют тебя к нему. По крайней мере, когда они все это мне рассказывали, это было немного похоже на жалобу.

Лалин весело рассмеялась и окинула взглядом, притихшее и прислушивающееся к разговору, красочное цветочное море. Анабель показалось, что некоторые из цветков стыдливо спрятались за своими листьями, а другие укоризненно отвернулись. Но как только разговор двух женщин возобновился, они тут же обо всем позабыли и снова стали жадно ловить каждое слово.

— Меня зовут Анабель, — посчитала уместным представиться девушка, но это оказалось излишним. Лалин была осведомлена даже о цели их визита.

— Можешь не сомневаться, ты обязательно получишь то, что хочешь, — сказала Лалин, переведя взгляд с цветка на Анабель. Потом она помогла девушке подняться и вместе с ней направилась к ее спутникам.

Две красивые молодые женщины в окружении бескрайнего моря цветов, — зрелище, которое не могло оставить равнодушным ни одного мужчину, хоть немного способного ценить красоту. Даже суровый волун не мог оторваться от созерцания этой картины, что уж говорить о Корсе, а тем более о Глебе. То, что женщины при этом были совершенно разными, только усиливало общее впечатление. Миниатюрная, с большими карими глазами, Анабель являла собой идеальное сочетание внешней женской хрупкости и природного женского упрямства и целеустремленности. Лалин же, в которой угадывался не менее сильный характер, умело прикрывала его внешней мягкостью и спокойствием, чему не мало способствовала и ее внешность. Длинные черные волосы обрамляли овальное лицо с немного раскосыми глазами, чувственным ртом и изящным носом с небольшой горбинкой. Она была немного выше ростом и обладала более округлыми и совершенными формами, которые легко угадывались даже под просторной одеждой волунов. Пожалуй, если использовать термины из живописи, то Лалин можно было сравнить с законченным произведением искусства, воплотившим в себе идеал изысканности и утонченности, тогда как Анабель напоминала лишь набросок картины гениального художника, в которую он уже вложил душу, но еще оставил место для множества новых красок. Наблюдая за реакцией своих спутников, девушка даже ощутила легкую зависть к своей новой знакомой, быстро подавленную уже сложившейся симпатией к ней.

— Приветствую вас, мужчины, — обратилась Лалин к странникам мягким грудным голосом и навсегда вошла в их сердца.

Каждый из путешественников по–своему воспользовался предоставленной ему возможностью побывать в Долине. И если волун и эльф предпочитали одиночество: один — среди цветов, другой — на берегу реки; то люди практически не отходили от Лалин, благо вопросов у них хватало. Пожалуй, лишь Анабель это касалось в меньшей степени, — многое и так было ей доступно, ответы сами по себе появлялись в ее голове. Поэтому она уделяла время, если оно вообще существовало в этом месте, общению со всеми своими спутниками. Если Лалин могла открыть для них что–то новое, то Анабель могла просто выслушать то, что больше всего их волновало. Реакция каждого из них была вполне понятна девушке. Но вот поведение Сита вызывало у нее беспокойство. Когда она спрашивала его о причине замкнутости, он долго отделывался лишь малозначащими отговорками, но, в конце концов, не смог сдержаться.

— Такое впечатление, что я вернулся на Флар, когда в моем мире еще была жизнь, и не было борьбы за обладание спэро, — как–то сказал он и указал Анабель на серый цветок неподалеку. — Вот он — причина всех бед арлемов.

— Не будь спэро, вы нашли бы другую причину для вражды, — грустно заметила девушка, разглядывая роковой цветок.

— Наверное, ты права, — нехотя согласился с ней Сит и умолк, думая о чем–то своем.

Еще немного посидев рядом с арлемом, Анабель встала и собралась уходить.

— Здесь есть и эмос, — неожиданно сказал Сит, не глядя на нее, и добавил то, что заставило девушку серьезно задуматься, — многие арлемы сейчас заняты тем, что пытаются заполучить его в Хаболе. Но, насколько я понял, его там нет.

— Но зачем им это нужно, ведь эмос уже не может повлиять на людей? — удивилась девушка.

— Это идея сатов. Им удалось убедить арлемов в том, что цветок вновь может помочь им, — объяснил Сит и после некоторых размышлений добавил. — Они считают, что эмос — это последний шанс остановить новых людей.

— Но ведь это сплошная глупость, — возмутилась Анабель, но никаких объяснений больше не последовало.

— Глупо, — сказал Сит, когда девушка уже ушла, и снова закрылся в себе.

— Грулэм, ты знал, что сейчас происходит в Хаболе? — с ходу задала вопрос волуну девушка, застав его как обычно на берегу.

— Не уверен, что именно сейчас, — возразил ей волун, не отрывая взгляда от водопада. Потом, все также не оборачиваясь в сторону Анабель, ответил на поставленный вопрос. — Знал.

Та не стала уточнять, почему он ей об этом ничего не сказал, так как догадывалась, каким будет ответ. К тому же были вопросы и поважнее.

— Зачем им это нужно? — повторила она вопрос, который уже задавала эльфу и не получила на него внятный ответ.

— Им это и не нужно. — Грулэм наконец–то посмотрел в глаза девушке. — Там всем заправляют саты. Причин может быть много. Особенно сейчас, когда крэторны проникли в мир людей.

— Но что именно нужно в Хаболе сатам? — не унималась Анабель.

— Еще совсем недавно я был крэторном. Я не могу знать ответы на все вопросы, — ответил волун, но, не желая вслед за арлемом разочаровывать девушку, все же добавил. — Возможно, это как–то связано с кристаллом мироздания, хранителем которого был Флодин. Но это лишь мои предположения, не более того.

— Что случилось? — спросила Лалин Анабель и внимательно ее выслушала. Похоже, то, что она услышала, не стало для нее откровением.

— Множество совпадений, следующих одно за другим, лишь исключают всякую случайность происходящего, — заметила она. — Так или иначе, это связано с тобой и не пройдет мимо. Кристалл не может попасть в случайные руки, — слишком большая сила заложена в нем. Флодин собирался передать его тебе, но не успел. И все же, если он предназначен тебе, значит рано или поздно окажется в твоих руках. Надеюсь, Вэлэвин поможет найти кратчайший путь к нему.

Услышав имя Флодина, Анабель хотела задать Лалин еще один вопрос, уже не связанный с кристаллом и Хаболом, но, пока она решалась, появились Корс и Глеб. Вскоре Анабель оказалась наедине со своим другом и, обменявшись парой фраз, вернулась к своим размышлениям. Глеб тоже был занят своими мыслями и не беспокоил девушку. Первой заговорила именно она.

— Что это с Дим Димычем? — спросила она, наблюдая за разговором Корса и Лалин. Судя по виду Дим Димыча, он находился под сильным впечатлением от чего–то, можно было сказать, что он был чем–то просто потрясен. Похоже, именно об этом он и говорил сейчас с женщиной. Глеб тоже какое–то время наблюдал за ними, прежде чем ответить.

— Он хотел знать, чем вызвано стремление людей к искусству.

— Ну и? — заинтересовалась Анабель.

— Ну, она и приготовила ему какой–то напиток, объяснив, что причину этой уникальной особенности человека следует искать в сущности самого человека. Вот он, похоже, и нашел, — каким–то недовольным тоном заметил парень, а девушка вспомнила свои собственные впечатления от первых уроков Флодина и посочувствовала Дим Димычу. Но, тон ответа тоже не остался ею незамеченным.

— А ты то, чем недоволен? Тебе ведь тоже есть о чем спросить. Я даже догадываюсь, какими были твои первые вопросы, — девушка пристально посмотрела на своего друга, который в этот момент действительно выглядел расстроенным.