— Как ты думаешь, она была ядовитой? — спросил он.

— Да уж наверное, — сказала Брук, медленно кружа вокруг витрины, чтобы рассмотреть змею со всех сторон.

— Какого черта ей было таскать ее с собой?

— Не знаю. Но только подумай, Томми, змея — одна из центральных фигур в мифологии Творения.

Она хотела обойти витрину по кругу, но на полпути замерла.

— Смотри-ка, — сказала она, постучав по стеклу, чтобы указать на выпуклость в средней части змеи. — Похоже, последний обед она так и не переварила.

Когда Рамирес рванул через туннель, визжащий шум затих, и он поверил, что сможет выбраться из горы невредимым. На слух казалось, что крысы остались в пещере.

Однако надежды Рамиреса разбились в тот миг, когда ряд ярких вспышек впереди совпал со звуками огня из автоматического оружия.

Пули попали низко — одна разнесла его левую коленную чашечку, еще шесть прошили пах и бедра. Ноги перестали держать его, и он упал лицом вниз. Все произошло настолько быстро, что он даже не закричал. С учетом того количества адреналина, которым было накачано его тело, боль должна была прийти не сразу.

Но когда в сияющем конусе упавшего фонаря появился стрелок, он тут же понял, что их предали.

— Крофорд? — простонал он. Кровь из глубокой рваной раны, рассекавшей лоб, заливала ему правый глаз. — По… почему?

Ответа не последовало. Полковник просто прижал дуло М-16 к голове Рамиреса и добил его.

Грызуны покрыли Холта с ног до головы. Хазо в ужасе смотрел, как морпех яростно махал руками, разбрасывая крыс во все стороны. Бредя по колено в море животных, Холт выглядел так, как будто шел по жидкому бетону.

— Сюда! — прокричал Хазо. Кашель оборвал его голос. Выплевывая кровь и мокроту, Хазо беспомощно смотрел, как Холт пытается ускорить продвижение. Затем над ним взяло верх отчаяние, и он попытался бежать. Это была фатальная ошибка.

Наступая на крыс ногами, Холт стал терять равновесие. Он упал, встал, упал снова. Крысы лезли на него. Он встал снова и сбросил некоторых из них прежде, чем поскользнуться и упасть в последний раз.

Хазо продолжал светить на это место, молясь, чтобы Холт встал.

Он не встал.

— Хазо! — позвал чей-то голос, перекрывая невыносимый писк.

Хазо повернулся и увидел Шустера на соседнем контейнере. Тот потерял каску, штанины его брюк были разорваны и окровавлены. В остальном он казался невредимым.

— Ты в порядке? — отозвался Хазо.

Шустер перекатился на спину.

— Я в порядке, — сказал он, задыхаясь.

Хазо посмотрел в сторону входного туннеля и увидел, что луч фонаря Рамиреса, похоже, становится ярче — тот возвращался.

Прошли годы с тех пор, как Брайс Крофорд в последний раз проходил по этим туннелям, но он по-прежнему узнавал каждую особенность и аномалию этой горы, как если бы это были родинки бывшей возлюбленной.

Когда прошлой весной Фрэнк Роселли объявил, что сооружение готово, единственный вход в автоматизированный центр разведения проекта «Генезис» был запечатан. Каждая механическая часть клеток гнотобиотического изолятора, где жили крысы, была сконструирована так, чтобы ею можно было управлять дистанционно. Сооружение получало энергию от собственного компактного атомного реактора, способного производить электричество в течение десяти лет без дозаправки.

Даже пополнение кормовых резервуаров осуществлялось по хитро спрятанному трубопроводу с молочной фермы. Производимый там молочный питательный раствор был сильнодействующим варевом, насыщенным вирионами чумы и гормоном гонадотропином, который стимулировал агрессию. То, что они построили в этой горе, было самым сложным сооружением такого рода. Как жаль, что уже в недалеком будущем от него не останется и следа, подумал Крофорд.

По мере того как он приближался к пещере, он осознавал это все более отчетливо. Он услышал писк.

Это не обычные крысы, подумал он.

За один год обычная самка черной крысы — достигающая половой зрелости в три месяца и затем рожающая каждые двадцать четыре дня по двенадцать крысят — превращается в 16 тысяч особей. Но благодаря гениальной методике разведения Роселли, средняя величина помета была увеличена до шестнадцати крысят. Поэтому алгоритм роста для проекта «Генезис» консервативно исходил из того, что каждая самка базовой группы расплодится до 24 тысяч особей за один только первый год. Естественно, потомки должны были развивать эту тенденцию по экспоненте.

Большая часть эпидемиологической информации была непонятна Крофорду. Но он помнил, что Роселли называл крыс естественным «промежуточным хозяином» при переносе чумы. Стоукс предпочитал называть их «системой доставки». Крофорд знал, что как только поголовье крыс достигнет критической массы, они будут выпущены из пещеры в горы Загрос.

После того как крысы окажутся в новой среде обитания, они начнут распространяться во всех направлениях. По словам Роселли, существуют многочисленные способы, которыми крысы могут передавать вирионы чумы человеку. Крофорд мог вспомнить только три: загрязнение пищи и воды кровью, мочой, фекалиями или слюной, первичный контакт через укус (менее вероятно) или, что наиболее возможно, через кровососущих песчаных мух и комаров, сначала пьющих кровь крыс, а затем передающих вирус людям и домашнему скоту.

Сначала Крофорд думал, что ближневосточный план Стоукса безумен. Теперь, однако, когда миссия приближалась к завершению, он испытывал лишь благоговение перед этим человеком. Стоукс перепишет историю человечества.

И Крофорд был намерен сыграть в этом свою роль. В данный момент от него требовалось сыграть роль Дудочника-Крысолова и привести стада тварей к входной двери. Хотя он и не рассчитывал, что это окажется легкой задачей. Если крысы почувствуют угрозу, они начнут защищаться — именно поэтому Крофорд принес с собой отпугиватель грызунов — передатчик, который был хитроумно встроен в портативную рацию Крофорда. Он включил передатчик и начал передавать сильный ультразвуковой сигнал на частоте 45 тысяч герц.

Стены туннеля расступились перед лучом фонаря, уступив место густой черной пустоте пещеры. Крофорд ворвался внутрь, подняв автомат высоко к плечу.

Хазо наблюдал, как луч света мечется из стороны в сторону. Уверенный, что свет привлечет крыс, Хазо удивился, когда их шевелящаяся масса отхлынула назад как отливная волна. Казалось, будто перед фонарем движется невидимая стена, отталкивающая их, как некое фантастическое силовое поле.

Приблизившись к контейнерам на расстояние пятнадцать метров, свет фонаря метнулся вверх и осветил Шустера. Крысиный писк внезапно утонул в грохоте автоматного огня, и Хазо увидел языки крошечных белых вспышек.

В тот же миг лицо Шустера лопнуло, а задняя часть головы взорвалась брызгами крови и мозга. Сила удара отбросила его назад, и он упал с контейнера.

Упав на колени, Хазо направил фонарь вниз на тело. Крысы уже кишели на нем.

Затем свет переместился на Хазо.

Он не имел пути к отступлению. Он схватил пистолет и вскочил на ноги. Ослепленный светом, он не мог видеть цель, но сделал три быстрых выстрела практически вслепую. Свет не сдвинулся с места.

— Брось пистолет, Хазо! — прокричал ему стрелок.

Хазо не был удивлен, услышав голос Крофорда.

— Нет! — ответил он.

— Я пристрелю тебя прямо сейчас, если ты не бросишь пушку, — попробовал угрожать Крофорд.

— Делай, что хочешь! — прокричал Хазо. — Я уже мертв!

— Слезай с платформы! — крикнул Крофорд.

Слезть с платформы? Почему Крофорд хотел, чтобы он слез вниз, если он только что не задумываясь расстрелял Шустера?

Хазо совершенно не хотел отдавать себя крысам. Лучше уж получить несколько пуль и избежать страданий.

Хазо повернулся спиной и закрыл глаза.

— Стреляй! — прокричал он. — Стреляй мне в спину, трус!

Он стиснул зубы и стал ждать конца.