- Ты просто не представляешь как это! – заверила меня она, прерывая очередную душещипательную историю, в суть которой я не особо вникал.

- Ужас, какой, -  подыграл я ей, ловя за руку, пробегающую мимо Любу: -  Проследи за ней, мне отойти нужно. – И получив утвердительный кивок, я слинял, коварно улыбаясь.

         Тихая природа вдали от города – прекрасна. На небе перемигивались звезды, иногда скрываемые от взора  легкой  вуалью облаков.  Тонкий серп месяца то нырял во тьму, то вновь показывался людям. Кузнечики  пытались перекричать сами себя, отчего по округе разлился звон их голосов. Над речушкой вдалеке пролетела какая-то большая птица, может, сова. Под тенью хиленькой березки примостилась говорящая. Глаза у нее были закрыты, зато губы двигались, будто она говорила с невидимым собеседником. Или собеседницей?  Видно, то, что она слышит, ей не нравится. Руки, лежащие на коленях, подрагивали. Брови то взлетали вверх, то сходились на переносице. Верхняя губа обнажила зубы, будто девушка на кого-то зарычала. Стоит ли ее отвлечь от самой Смерти?  Мне и в голову не пришло, что Олеся могла свихнуться. Я точно знал, с кем она говорит.  Но она сама распахнула глаза и повернулась в мою сторону:

- Ты что то хотел?

- Получить объяснения, -  пожал я плечами.

- Присоединишься? – кивнула она головой на место возле себя.

         Я опустился на землю. Трава защекотала ладони, но я не убрал руки на колени, как сделала это Олеся. Мне нравилось прикосновение природы. Оно дарило такое обманчивое чувство свободы и спокойствия. Конечно, это было всего на мгновение. Но я бы всё отдал, чтоб этот момент продлился как можно дольше. Всю жизнь.

- Что значили твои слова у ЗАГСа? – спросил я, так как девушка даже и не думала начинать разговор.

- А ты думаешь, что в твоих силах было вытащить Павла из-под колес автобуса? – с усмешкой глянула она на меня, сдувая с лица прядь светлых волос.

- Что ты хочешь сказать?

- То, что я пообещала Ей слишком много и она согласилась отступить. На время, конечно. Ты вовремя забрал его оттуда, иначе бы перевернулся сам автобус, и погибли другие люди. Но теперь мне надо свести счета и возобновить баланс.

- Ты впервые спасла жизнь…

Олеся улыбнулась. Счастливо и искренне:

- Да, но теперь я должна буду кого-то убить.

- Не думай сейчас об этом.

- Это было подстроено, -  грустно хмыкнула она, -  Кто-то нарочно указал ему на щенка.

- Что ты хочешь этим сказать?

- То, что Павла хотел убить кто-то у кого совершенно иные способности. Тот, кого вычислить невозможно.

- Велика сила, -  присвистнул я. А мысленно уточнил, что у  Валерии такой силе неоткуда взяться. Не могла она. Ее потолок -   иглы в косяк вбивать. И то криво у нее получилось.

- Что тебе сказала Она?

- Многое, -  вздохнула Олеся, -  я должна ей две души, за то, что попросила помощи. Это как в старых сказках. Ты просишь услугу у нечисти, а взамен отдаешь свою душу. Только одно различие, моя душа давно в ее власти. Теперь ей нужны чужие.

- Ничего не бойся, тебе обязательно подвернутся люди, которые будут желать смерти. Искренне, а не спонтанно, -  я не знаю, откуда появилась эта уверенность, но я продолжил, -  Рано или поздно ты будешь встречать тех, кому просто нужна твоя помощь. Кто не может просто так умереть. Возможно, не позволяет совесть или какие-то обязательства. Но это единственное чего они жаждут. Таких людей миллионы. Но некоторые хотят расстаться с жизнью лишь на мгновение, из-за неудачи или плохого настроения. Да, да! Не смотри на меня так! Такие тоже встречаются. А для других это единственный выход. Тебе нужно только различать эти две типа желаний. И помочь тем, кто действительно в этом нуждается. Безусловно, это сложно. Но отнесись к этому как в некотором роде к спонсированию.

- Спасибо, -  одними губами прошептала говорящая.

         Сейчас она настоящая. Со всеми своими переживаниями напоказ. И это даже мило.

- А как Она пришла в первый раз? – задал я вопрос, который мучил меня с тех пор, как я узнал историю девушки.

         Она будто этого и ждала.

- Я разделю с тобой это воспоминание. Только не пожалей, что попросил об этом. – Она прикоснулась кончиками пальцев к моей щеке.

«День не задался с самого утра. Проспала на работу, разбила любимую чашку и, конечно же, порвала колготки, куда без этого. С неба срывались легкие капли весеннего дождя. Зонтик остался лежать дома.

- Олеся, ты опять опоздала, -  укорила ее сменщица, передавая кассу.

- Привет, Марин. Не мой день, -  смутилась девушка.

         Марина понимающе кивнула и не стала мучить коллегу расспросами».

         Действия ускорились, будто кто-то перематывал скудный на события день перед моим взором. Притормозило время ближе к вечеру, когда основные покупатели расплатились и разошлись по домам. А в магазине осталось две парочки и старушка, которая старалась что-то прочитать на обертке сыра.

         - Деточка,  не подскажешь, как скоро он испортиться? – бабулька подсунула задремавшей кассирше под нос кусочек сыра, завернутый в полиэтилен.

- Через пять дней, -  сфокусировала Олеся взгляд на шести черных цифрах.

- Спасибо, дочка, здоровья тебе.

         Девушка пробила покупки и, взяв деньги, услышала то, чего по идее не должна была. Слова словно приносил несуществующий ветер, и понимала она их через одно. Рывками

- Через два.… Заберешь… Время…Моя…

         По телу говорящей разлился холод, она не могла пошевелить рукой, закричать. Словно лавина, на нее обрушились знания. В одно мгновение девушке дали понять, кто она теперь и кому обязана такой участью. Теперь она слуга Смерти. Пафосно звучит.… И страшно».

         Кадр сменился

         «Поздний вечер. Над головой, идущей по асфальтированной дороге, девушки один за другим выключаются фонари. Запахнув пальто, она старается укрыться от колючего ветра,  но он все равно пробирается под одежду и кусает за оголенные участки кожи. Но Олеся почти не обращает на это внимания. Ее мысли заняты другими, более важными проблемами. Что ей теперь делать? В голове стучит всего одна мысль «Я схожу с ума! Я просто схожу с ума!». Из всего этого бедлама ее вырывает только звук резко затормозившей машины. Всего метр и ее бы уже не было. Ну почему? Почему водитель успел затормозить? Вот он выскочил из машины, и громко ругаясь, что-то предъявляет Олесе. Но ей все равно. Она лишь жалеет, что не оказалась под колесами этого автомобиля. Или же ей просто не позволили так просто расстаться с жизнью?»

         Я вынырнул из чужого воспоминания, как тонущий из морских волн. Я почувствовал на себе все ее переживания, прошел через все эмоции, пропустил через себя все мысли. Это был один из самых страшных дней ее жизни. Ее новой жизни. И сейчас мне очень жаль девушку. Если сравнить какой она показалась мне при первой встрече и сейчас – это два совершенно противоположных человека.

- Олеся, я сочувствую.

         Она печально улыбнулась и провела рукой по неподвижной траве, прижимая ее к земле.

- Знаешь, а я не жалею, что это произошло именно со мной, -  все так же тихо проговорила Нильская. Будто минуту назад совершенно не она открыла свою душу перед почти незнакомым человеком. – Я ведь почти не жила до того дня.  Ты ведь знаешь мою историю только до поездки к ведунье, -  она отвела взгляд, -  Через два года тяжело заболела мама. Врачи разводили руками, а она гасла на глазах. Папа вовремя вспомнил о знахарке. Но и знающая оказалась бессильна. Спустя два месяца ее не стало, -  говорящая проглотила слезы, ставшие поперек горла и продолжила рассказ, -  Папа старался быть сильным, показывать мне пример и поддерживать во всем. Но это у него получалось недолго. Вначале он старался утопить свое горе в алкоголе, но вскоре нашел новую женщину. Я ни в чем его не виню, он был молод. Он должен был жить дальше. Но я потеряла и отца. Я прожила с ним и Галей какое-то время, но потом уехала к бабушке. Там я была чужая. Для отца. И только спустя столько лет я смогла вновь почувствовать себя нужной. Пусть это звучит слишком странно и по- глупому, но я нужна Ей.