28 августа Че записывает: «Серый день и что–то тоскливо». Нет воды, для еды забили кобылу.

29 августа — «день тяжелый и достаточно тоскливый». «Мачетерос» продвинулись очень мало. Поставили лагерь на высоте 1.600 м., на относительно влажном месте, где рос тростник, мякоть которого подавляет жажду. Некоторые были обессилены из–за отсутствия воды.

30 августа: «ситуация уже оборачивается тоскливо; мачетерос чувствуют себя обессиленными, Мигель и Дарио [боливиец Давид Адриасоля] пьют мочу и другие, вплоть до Чино, с роковыми результатами диареи и судорог». Но, наконец, разведчики внизу ущелья нашли воду и поднялись с ней в лагерь. «Худшее осталось позади», — считает Че.

В своем «резюме месяца» он отмечает:

«Был, без сомнения, самый плохой месяц, который мы имели с тех пор, как идёт война. Потеря всех шурфов с документами и медикаментами была сильным, кроме того, психологическим ударом. Потеря 2 людей в последние дни месяца и последующий марш на конском мясе деморализовали людей, дав первый случай пораженчества, Камба, что ни дало нам ничего, кроме выигрыша, но не в этих обстоятельствах. Отсутствие связи с внешним миром и с Хоакином и то, что их захваченные пленные, дают показания, также немного деморализовало отряд. Моя болезнь ещё посеяла у некоторых неуверенность, и всё отразилось в нашей единственной стычке, в которой мы должны были произвести у врага несколько потерь, но лишь произвели одного раненного. С другой стороны, трудный марш по горам без воды обнаружил некоторые негативные черты людей.

…Мы находимся в моменте снижения нашей морали и нашей революционной легенды. Наиболее срочные задачи продолжают быть те же, что и в прошлом месяце, то есть: Восстановить контакты, привлечь крестьян, обеспечить себя медикаментами и экипировкой…»

На следующий день начался спуск вниз к реке вместе с мулами.

2 сентября радио принесло «страшную весть» о ликвидации группы в 10 человек, руководимой кубинцем по имени Хоакин в зоне Камири. Однако эту новость передал «Голос Америки», а местные радиостанции не сказали ничего. Поэтому Че не поверил.[21]

3 сентября произошла случайная стычка партизан Че с солдатами, которые отступили

В этот день Че записывает в дневнике: «Голос Америки еще раз передал сообщение о бое с армией и на этот раз назвал Хосе Каррильо как единственного выжившего из группы 10 человек. Так как этот Карильо есть Пако, один из отряда прикрытия и ликвидация произошла в Масикури, всё, похоже, указывает, что это «соверано пакете» [достоверно]».

Затем следует запись: «Радио принесло известие об убитом в Вадо дель Йесо, вблизи, где была ликвидирована группа из 10 человек, в новом столкновении, что похоже на [одного из группы] Хоакина, как один пакет[?]; с другой стороны, дали все описания Негро, перуанского медика, убитого в Пальмарито и перевезенного в Камири; в его идентификации участвовал Пеладо. Похоже, что он действительно мертв, другие могут быть фиктивны или принадлежать к [группе] второй волны. В любом случае, странно расположение этих двух отрядов, которые сейчас переместились к Масикури и Камири».

Люди в отряде Че Гевары понимали, что они окружены войсками. «Дух людей тут же изменился», — отмечает Че.

5 сентября Че записывает: «Расшифровали общую часть [послания], которая говорит о том, что ОЛАС [Конференция солидарности латиноамериканских государств, проходившая в Гаване] была триумфом, но боливийские делегаты были говном, Альдо Флорес из КПБ [Коммунистическая партия Боливии] претендовал быть представителем НОА [Национальной Освободительной Армией]; его вынуждены были уличить во лжи. Просили, чтобы прибыл человек от Колля для дискуссии; дом Лозано был разгромлен, а он был подпольным: думаю, что могут обменять Дебре. Это все, очевидно, что они не получили мое последнее послание».

Речь идет о послании, отправленном Че с крестьянским мальчиком Паулино.

Партизаны были обнаружены армейским патрулем и вынуждены были спешно отойти в горы, уводя с собой скот (3 мула и 4 коровы). Лагерь поставили в 7 километрах от места столкновения с патрулем.

7 сентября Че записывает: «…Ситуация такова: авиация здесь нас не ищет, несмотря на то, что нашли лагерь, и радио сообщает, в том числе, что я являюсь командиром отряда. Вопрос в том: боятся? Мало вероятно; решили, что невозможно пройти наверх? С опытом, который у нас есть, и они знают о нём, я так не думаю. Не хотят продвигаться, ожидая нас в стратегическом пункте? Возможно; думают, что мы переместимся в зону Масикури для обеспечения себя? Также возможно. Медик находится в значительно лучшем состоянии, но я вновь сдал и провел ночь без сна.

Радио принесло новость о значительных сведениях, данных Хосе Кастильо Чавес [ «Пако»], его нужно было растерзать. Дебре отвергает обвинения Пако против него, говоря, что иногда охотился, поэтому его могли видеть с оружием. «Радио Крус дель Сур» [ «Южный Крест»] сообщает о нахождении трупа партизанки Тани, на берегах Рио — Гранде; эта новость, которая не похожа на достоверность [относительно трупа] Негро; труп был доставлен в Санта Крус, согласно информации этой радиостанции, но лишь её, а не «Альтиплано» [официальная правительственная радиостанция]».

8 сентября: «Радио принесло информацию о том, что Баррьентос присутствовал при захоронении останков партизанки Тани, которой отдал [почести] «христианского погребения» и затем присутствовал в Пуерто Маурисио, который является домом Хонорато; он сделал предложение обманутым боливийцам, которым не уплачено обещанное жалование, выйти с поднятыми руками на армейские посты и против них не будет предпринято никаких мер. Самолетик бомбил [район] Хонорато по направлению вниз, как бы проводя демонстрацию перед Баррьентосом.

Одна газета из Будапешта критикует Че Гевару как патетическую, но, похоже, безответственную фигуру, и приветствует марксистское поведение Чилийской партии, которая предпринимает практические действия. Как мне хотелось бы прийти к власти ни для чего другого, как сбросить маски с трусов и лакеев всякого сорта и бросить им в морду их свинства».

Суд над Дебре был перенесен на 17 сентября.

10 сентября оказался «плохим днем». При попытке переправиться через горную реку с помощью мулов были потеряны вещи, и от переправы пришлось отказаться. «Я забыл упомянуть одну вещь: сегодня, после более шести месяцев, я помылся. Это составляет рекорд, который многие уже достигли», — не без иронии записывает Че.

11 сентября: «утром радио принесло новость, что Баррьентос подтвердил, что я мёртв уже давно и всё это была лишь пропаганда, а ночью предложил 50.000 песо (4.200 долларов США) за данные, которые облегчат захват меня живым или мёртвым. Похоже, что ему дали …[не прочитываемо в оригинале (ред.)] вооруженные силы. Бросали листовки над районом, возможно, с описанием меня. Рекетеран [?] говорит, что предложение Баррьентоса можно рассматривать психологически, так как уже известна стойкость партизан и они готовы к длительной войне».

Следующий день начался с трагикомического эпизода. Стоявшему на посту «Эустакио» (перуанский радиотехник Лусио Гальван Идальго) на рассвете померещилось, что появился противник, и была поднята тревога, которая оказалась напрасной. Из этого Че сделал вывод, о психической усталости его людей.

В этот день Че записывает: «Похоже, что предложение Баррьентоса спровоцировало определенную сенсацию, в любом случае, один сумасшедший журналист высказал мнение, что 4.200 ам. дол. была малая плата за мою опасность. Радио Гаваны информировало, что ОЛАС получила послание ФНО [Фронта Национального Освобождения Боливии]. Чудо телепатии!»

Разумеется, никакого послания от Че тогда быть не могло!

Разведчики упорно искали броды переправы через реку, в которой поднимался уровень воды.

14 сентября оказался вновь «тяжелым днем». Отряд при переправе оказался разделенным на две группы. 15 сентября радио принесло новость о задержании Лойолы [Гусмана]. «…Виноваты фотографии, — записывает Че. — Умер бык, который оставил нас в руках палача, естественно».