Че надеялся найти в лагере Паулино, связного посланного для связи с Гаваной и подпольем. Но его не было, (Паулино был схвачен войсками еще в июне) и отряд покинул лагерь. От встретившихся крестьян Че узнал, что войска следуют за ними по пятам, и о прошедшем здесь недавно отряде Хоакина.

Закупив продукты в посёлке, партизаны двинулись дальше, плохо ориентируясь в направлении движения.

24 июля Че записывает в дневнике: «Стараемся расшифровать длинное послание из Манилы, Рауль говорил на выпуске офицерской школы им. Максимо Гомеса и, среди прочих вещей, опроверг утверждение чехов относительно моей статьи о Вьетнаме. Друзья называют меня новым Бакуниным и сожалеют о пролитой крови и той, которая будет пролита в случае «3 или 4 Вьетнамов»

25–26 июля радио сообщило о военной акции в сан Хуан дель Портеро (отряд Хоакина) с захватом 15 пленных и одного полковника, их освобождении. Ночью 26 Че «провел маленькую беседу о значении 26 июля [день штурма казарм Монкада на Кубе в 1956 г.], восстания против олигархии и против революционных догм. По радио узнали, что «Фидель сделал маленькое послание в Боливию [то есть Че Геваре]».

27 июля произошло столкновение отряда с военным патрулем. В итоге: 4 убитых солдата и один раненный. Забрав оружие, партизаны отступили.

30 июля на рассвете («астма меня прижала достаточно, и я провел всю ночь без сна») произошел вновь бой с патрулем, партизаны отступили в беспорядке. В перестрелке был убит боливиец «Рауль», «Рикардо» и «Пачо» ранены. «Отступление было очень трудным, таща двух раненных…» К вечеру умер кубинец «Рикардо», о котором Че пишет, что он был «наиболее недисциплинированным из кубинской группы и тем, кто мало был готов к каждодневному пожертвованию, но он был необычным бойцом и старым товарищем авантюр…»

Подводя итог боя, Че 31 июля отмечает:

«…Ночью объяснил ошибки акции: 1/ плохо был расположен лагерь; 2/ плохое использование времени, что позволило расстрелять нас; 3/ отсутствие доверия, что привело к гибели Рикардо и затем Рауля при отступлении, 4/ недостаток решимости для спасения всего обоза. Потеряны 11 рюкзаков с медикаментами, биноклями и другими полезными принадлежностями, как магнитофон, на котором копировались послания из Манилы, книга Дебре, с моими пометками и книга Троцкого, не считая того политического клада, который означал для правительства этот захват, и воодушевление, которое он придал солдатам…».

Анализируя события за месяц, Че пишет:

«Сохраняются негативные моменты предыдущего месяца, например: невозможность контакта с Хоакином и с внешним миром и потеря людей, сейчас нас 22 с 3 неходячими, включая меня, что замедляет движение. Мы имели 3 стычки, включая взятие Сумайпата, произведя у армии 7 убитых и 10 раненных, приблизительные цифры, согласно с распространяемыми сообщениями. Мы потеряли двух человек и одного раненного.

…Наиболее срочные задачи:

Установить контакты, набрать бойцов и достать медикаменты».

Отряд пытался оторваться от преследования, углубляясь в горы. Питались мясом убиваемых лошадей.

«Астма дает мне о себе знать очень тяжело, и я уже закончил последнюю антиастматическую инъекцию, не осталось ничего, кроме таблеток на 10 дней». «Попробовал вовнутрь инъекцию новокаина, безрезультатно».

В «Партизанской войне» Че отмечал исключительно важное значение медицинского обслуживания:

«Партизану нередко приходится довольно трудно, когда он сталкивается лицом к лицу с критическими обстоятельствами. Это, в частности, относится и к тем случаям, когда он ранен или заболел. Поэтому роль врача в партизанском отряде велика.

Хотелось бы отметить моральное значение присутствия врача в партизанском отряде. Бойцы нередко видят в нём истинного святого отца, несущего им утешение. На человека, который страдает, простая таблетка аспирина, поданная рукой друга, понимающего и разделяющего его страдания, оказывает тем большее действие. Врач, участвующий в первом периоде войны, должен быть человеком, верным революционным идеалам, ибо его «проповедь» легко усваивается партизанами».

7 августа Че был обеспокоен невозвращением двух разведчиков «Мигеля» и «Анисето», и отправляет на их поиски «Бенигно». Но вскоре все трое появились в лагере. «Это было горькой каплей, которую Мигель заставил испытать меня», — записал Че. Подводя итог 9-ти месяцам герильи, Че отмечает: «Из первых [людей] два мертвы, один исчез и два ранены, я с астмой, не зная как ее прекратить».

8 августа Че отправил вперед группу из 8 человек для разведки в окрестностях старого лагеря у реки Ньякахуасу. Ночью Че собрал всех и произнес речь: «Мы находимся в тяжелой ситуации. …Это изменится, но ситуация касается всех и, кто не чувствует себя способным вынести это, должен сказать. Это один из тех моментов, когда надо принимать важные решения; этот вид борьбы дает нам возможность стать революционерами, самая высшая ступень человеческого существа, но также она нам позволяет считать себя мужчинами; те, кто не может достичь ни одного из этих двух состояний, должны сказать и оставить борьбу».

Все кубинцы и несколько боливийцев выразили намерение продолжать борьбу до конца. Другие были не столь уверены и перевели разговор на выяснение бытовых неурядиц, который Че прервал, но это ему не понравилось.

9 августа утром ушла группа разведчиков. Из–за открывшейся раны в ноге и усталости группы Че принял решение остановиться на несколько дней.

10 августа радио передало «длинный доклад Фиделя, в котором он выступил против традиционных партий, и, кроме того, против венесуэльской; похоже, что ссора за кулисами была большой».

«Мачетерос» («рубщики») в очистке дороги в джунглях продвигались «очень медленно» (по 35 минут в день) из–за слабости. Одновременно проводилась активная разведка вокруг местности. В горах шли дожди, было очень холодно, и донимали «маригуи» (москиты). Для еды забили лошадь.

12 августа радио сообщило о бое группы Хоакина и гибели боливийца Антонио Фернандеса де Тарата («Педро»). «Баррьентос объявил о закате герильи и вновь угрожал интервенцией на Кубу, был столь же глуп, как всегда», — записывает Че.

14 августа — вновь «черный день». Че описывает его так: «По активности он был серым, и не было новостей, но ночью программа новостей передала, что захвачен шурф, куда направлялись посланные, с признаками столь точными, что невозможно сомневаться. Я сейчас прикован страдать от астмы на неопределенное время. Также у нас захватили документы всех типов и фотографии. Это самый сильный удар, который нам был нанесен; кто–то заговорил. Кто? Это неизвестно».

Это был сокрушительный удар по герильи и лично по Че.

15 августа радио сообщило о боях с группой Хоакина, армией захвачены двое пленных, которые «заговорили» (боливийцы «Чинголо» и «Эусебио»).

На следующий день партизаны покинули лагерь. Че передвигался на лошади. Достигли берега Роситы, затем вышли к Рио Гранде.

17 августа «радио объявило, что будут представлены документы и доказательства из 4 шурфов из Ньакахуасу, которые указывают также, что пропала и [пещера] обезьян».

«Астма третирует меня достаточно хорошо, по обстоятельствам», — записывает Че. Он упорно продолжал следовать цели встретиться с группой Хоакина. Боливийцы «Камба» и «Чапако» (Хаме Арана Комперо) объявили о своем желании покинуть отряд. Че пытался их отговорить, обещая разрешить им уйти позже (в течение полугода!).

Заболел врач («Моро»). А также исчез посланный в разведку «Бенигно» (которого не было 10 дней). Партизаны питались мелкими зверьками, которые попадали в ловушки, опасаясь обнаружить себя охотой.

25 августа радио вновь сообщило о бое войск с отрядом Хоакина вблизи Камири.

26 августа произошла неудачная стычка партизан Че с военным патрулем. «Все вышло плохо». Партизаны вынуждены были отступить, но больной «Моро» тормозил продвижение. Следующий день прошел «в безнадежном поиске выхода, результат которого все ещё не ясен». Находясь вблизи Рио — Гранде, партизаны не могли найти брода для её пересечения. Высота — 1300 м. Вода закончилась. Но была и «хорошая новость или хорошая случайность», появились пропавшие «Бенигно», «Ньято» (боливийский коммунист Хулио Луис Мендес) и кубинец «Хулио». «Их одиссея была грандиозна», — записывает Че, так как они натолкнулись на плотное кольцо окружения войск. Они узнали, что захвачена «пещера Медведя» (шурф с продовольственными припасами). По мнению «Бенигно», несколько человек «Хоакина» прошли там несколько дней назад.