Таким образом, кубинская революция эволюционировала от отправной точки партизанского восстания с неопределенной — «гуманистической», а, по сути, либерально–демократической, — программой к конечной цели «построения социализма», по исторической логике обстоятельств, в которых вынужден был развиваться революционный процесс на Кубе. Впервые в истории XX века идея «социализма» не предшествовала, а значит, не предопределяла, революционное движение, а явилась его закономерным следствием. Разумеется, здесь важную роль сыграла и «международная обстановка» вокруг Кубы. При чём, как в «негативном» (недальновидная позиция руководства США), так и в «позитивном» (своевременная реакция советского руководства) планах. Фактически США толкнули Фиделя в объятия СССР! Можно сказать, что «социалистический» выбор Фиделя был сознательным. Не следует забывать, что он вступил в политику членом «ортодоксальной» фракции Социалистической партии Кубы, т. е. ещё в юности был хорошо знаком с марксизмом. Был ли Фидель коммунистом? Нет! Союз с СССР (и соответственно, с КПСС) был для него вынужденным. Но он принял единственно правильное в той ситуации решение. Без поддержки «социалистического лагеря» кубинская революция была бы задушена в зародыше. Но этот выбор радикально изменил характер самой кубинской революции и имел серьёзные для страны последствия.

Книга «Революция в революции?» вышла в 1967 г. в Гаване (в том же году — в Нью — Йорке), и сразу сделала известным имя французского журналиста Режи Дебре как «левого теоретика» латиноамериканской революции. Между тем содержание этой книги составляет, прежде всего, политическая концепция и революционный опыт Эрнесто Че Гевары. Книга появилась тогда, когда Че находился в Боливии. Она явно замышлялась как его политический «Манифест», (на что есть прямой намек в конце книги). Можно утверждать, что Режи Дебре, никому не известный до этого двадцатипятилетний университетский преподаватель философии из Франции, стал «литературным псевдонимом» Че.

В книге Дебре анализируется стратегия и тактика революционного движения в Латинской Америке на основе опыта кубинской революции, и проводятся параллели с «Октябрьской революцией» в России и революционной партизанской войной в Китае и во Вьетнаме. Чаще всего цитируемый автор — В. И. Ленин (его работы «Что делать?» и «Государство и революция»). Главная задача автора — объяснить значение феномена кубинской революции для Латинской Америки, победа которой, по мнению автора, означала революционный переворот в классической «марксистско–ленинской» теории революции: «революцию в революции».

Предваряя книгу вступлением: «Кубинская революция уже не может повториться в Латинской Америке…», — Дебре рассуждает так: «Эта фраза в устах латиноамериканских военных превратилась в некое опасное клише». Те, кто пытаются доказать, что кубинская революция не может уже повториться из–за изменений, которые произошли в соотношении сил на континенте, игнорируют то, что есть в своей основе кубинская революция. Прежде всего, представление о ней преднамеренно сводится к некой легенде о высадившихся на берег и выживших двадцати человеках, число которых умножилось, неизвестно как, в мгновение ока. Сложная реальность кубинского повстанческого процесса не имеет ничего общего с этой волшебной сказкой. «Определенная манера шумно аплодировать легенде фиделевского восстания» скрывает пренебрежение к его «основополагающим урокам».

Сам Че Гевара в своей книге «Партизанская война» оценивал победу Кубинской революции следующим образом:

«Победа кубинского народа над диктатурой Батисты была не только триумфом, весть о котором подхватили информационные агентства всего мира, Эта победа опрокинула устаревшие представления о народных массах Латинской Америки, наглядно продемонстрировав способность народа путем партизанской борьбы освободиться от правительства, которое его угнетает. …Мы считаем, что из опыта кубинской революции следует извлечь три основных урока для революционного движения на латиноамериканском континенте: …Народные силы могут победить в войне против регулярной армии; не всегда нужно ждать, пока созреют все условия для революции: повстанческий центр может сам их создать; в слаборазвитых странах американского континента вооруженную борьбу нужно вести главным образом в сельской местности.

…Иными словами, надо ясно показать народу, что борьбу за социальные требования невозможно вести лишь мирными средствами. Ведь мир нарушается именно эксплуататорскими силами, которые незаконно удерживаются у власти.

…В этих условиях недовольство народа принимает все более решительные формы и размах и выливается в сопротивление, которое в определенный момент приводит к началу борьбы, вызванной действиями властей.

…Там, где правительство пришло к власти более или менее демократическим путем (пусть даже при этом дело и не обошлось без фальсификации) и где поддерживается, по крайней мере, видимость конституционной законности, возникновение партизанского движения исключено, поскольку еще не исчерпаны возможности борьбы мирными средствами.

…Третий урок кубинской революции имеет главным образом стратегическое значение и должен привлечь внимание тех, кто намерен, руководствуясь догматической точкой зрения, сконцентрировать борьбу масс в городах, совершенно забывая об огромной роли сельского населения в жизни всех слаборазвитых стран Америки».

Дебре считает, что необходимо «освободить прошлое от настоящего». Он пишет: «Мы никогда полностью не являемся современниками нашего настоящего. История продвигается замаскированной: вступает в действие под маской предшествующей сцены, и мы уже не узнаем ничего в пьесе. Каждый раз, как занавес поднимается, надо связывать заново нити сюжета. Это вина, безусловно, не истории, а нашего видения, отягощенного воспоминаниями и усвоенными образами. Мы видим прошлое, наложенным на настоящее, хотя это настоящее есть революция».

В Латинской Америке кубинская революция была пережита и осмыслена посредством старых

«каталогизированных» и «освященных» историей схем. Поэтому «полученный удар» был «амортизирован». Сегодня начинается новое постижение «кубинского урока».

«Кроме всего прочего, кубинская революция напомнила, в первую очередь, что социалистическая революция есть результат вооруженной борьбы против вооруженной власти буржуазного государства. Этот старый исторический закон, если угодно, стратегического порядка был наполнен вначале уже известным тактическим содержанием». На каждом континенте вооруженная революционная борьба имеет специфические условия, но они не являются ни естественными, ни очевидными. В каждом случае необходимы годы для их обнаружения и осознания.

Дебре утверждает, что Фидель не читал военных трудов Мао — Дзедуна до того, как высадился на Кубе. «Как известно, Фидель нашел у Марти свое основополагающее политическое вдохновение, усиленное и откорректированное, еще до Монкады, идеями Маркса и Ленина. У этого последнего, основной интерес представляли идеи, содержащиеся в «Государстве и революции», где уничтожение старого государственного аппарата и его репрессивных средств превратилось в революционную аксиому». Но Дебре также отмечает, что его «истоки военного вдохновения были другие», в том числе и «По ком звонит колокол» Хэмингуэйя.

Здесь Дебре явно упрощает интеллектуальный имидж Фиделя.

В опубликованной защитной речи Фиделя Кастро («История меня оправдает») на суде над ним после поражения штурма казарм «Монкада» (1953 г.) он представил проблему государства в истории политической мысли в цитатах: от мыслителей древних Индии, Греции и Рима до философов французского Просвещения. «Право на восстание против деспотизма, господа судьи, было признано приверженцами всех учений, всех идей и всех верований, начиная с глубокой древности и до настоящего времени», — заявил Фидель. Он напомнил Декларацию независимости Америки (1776), французскую Декларацию прав человека.