9 мая, — день Победы, — утром в «Болонью» нагрянули Чеслав и Татьяна, приехавшие из Леона. Среди «русистов» произошла ротация, и теперь они будут работать в Манагуа, а Серёжа Франчук и Ада должны были уезжать в Леон (но, как оказалось позже, Франчуки всё–таки «отвертелись» и ребята вернулись в Леон). Кольцовы прогулялись с гостями по окрестностям квартала, зашли в коммерческий магазин «Curacao» и Сергей в честь праздника купил Лиде золотые серьги, но благодарности от неё не услышал. После обеда он уехал в университет, где присутствовал на представлении нового ректора. Потом молодые преподаватели во главе с Колтуном отбыли в торгпредство на спортивные соревнования. Сергей с ними не поехал и вернулся домой. Вечером зашла «на ужин» Сильвия, которая часто заходила посоветоваться и рассказать новости CNES. Она сообщила, что Хуго Мехийа, вероятно будет назначен «генеральным секретарём», т. е. заместителем Президента CNES. За Сильвией неожиданно заехал сам доктор Кастильо, который приветствовал Сергея как доброго знакомого, но зайти в дом отказался…
За последнее время в стране ничего нового не произошло. Напряжение сумасшедших дней предшествующей недели стало спадать, несмотря на то, что бои на севере продолжаются. Сообщили о прорвавшейся банде в 200 человек в районе Халапа. Другая банда захватила 47 крестьян в провинции Новая Сеговия. Здесь в боях, в присутствии иностранных корреспондентов, погибли 11 сандинистов (все «добровольцы» из Манагуа). На южной границе два отряда в 40 и 30 человек атаковали пограничные пункты. Команданте Убеда сообщил, что в Коста — Рике объединились Робело, Пастора, Чаморро и Бруклин в антисандинистскую организацию ARDEN. На Атлантическом побережье контрреволюционная военная организация «Misurasata», которую возглавляет некто Фагот, захватила 1300 индейцев–мискитов. Между тем на костариканской границе отряды Пасторы активизируют свои военные действия. Коста — Рика выслала из страны 3‑х никарагуанских контрреволюционных лидера и запретила политическую деятельность иностранцев. Захвачены «сомосисты», участвовавшие в убийстве немецкого врача и других, всего при разгроме банды убито 240 человек, в плен взято 60. В провинции Новая Сеговия прорвалась банда в 500 человек. В Манагуа прибыл личный представитель Вилли Брандта некто Вишневский, с которым встретились Байардо Арсе и братья Ортеги. Либеральная газета «Nuevo Diario» задала вопрос: «Та ли это революция, которую мы ждали, или надо ждать другую?» Альберт Рамирес, председатель соцпартии Никарагуа (отец Химены), отправился с официальным визитом в скандинавские страны. Эрнесто Карденаль находится с визитом у Хамени в Иране, который покупает у Никарагуа сахар.
Кольцов завершал свои дела в университете и готовился к отъезду. Вероника окончательно сменила Мехийю, который перебрался в SNES. Кольцов приступил к аттестации преподавателей по итогам занятий и к экзаменам у студентов–историков. У преподавателей дело шло очень туго, некоторые явно были не способны к абстрактному мышлению, а значит к преподаванию философии. У студентов экзамены проходили нормально, хотя почти каждый день кто–то из них сообщал об его мобилизации. В батальон резерва ушли Леонардо Давила и студенты Герман Браво и Генри Сентено. Позвонил Марио Гутьеррес, который был мобилизован раньше вместе с Карлосом Квадра, и сообщил, что их отправляют на северную границу.
На посольской «пятнице» выступление Кольцова по Карлу Марксу прошло успешно, хотя Рябов чуть его не сорвал, «забыв» прислать машину. Состоялся короткий разговор с Чукавиным по «кадровым вопросам». В консульстве Сергей получил паспорта (для подготовки выезда).
Лида съездила с группой в Масайю за подарками, привезла чучело маленького крокодила.
«Проводы» Кольцовых начались за неделю. Сначала приехали лётчик Альберт (из «Белой виллы») с женой и дочкой. Пили польскую «vodkaya» под пирог с рыбой. Затем заехал Ренсо и отвёз Кольцовых к Луису, от него все отправились в ресторан «Tiscapa». Сидели поздно, выпили много. Сергей подарил Луису свои часы «Полёт», (которые купил в московской «Берёзке» в день своего возвращения с Кубы 15 лет назад). Луис предложил ему стать «крестным отцом» его младшего сына: «тогда мы будем родственниками».
Во вторник Кольцовы посетили в кинотеатре «Гонсалес» концерт кубинского фольклорного ансамбля (студенты из Лас Вильяс). На Сергея нахлынули кубинские воспоминания…
В пятницу вечером приехали итальянцы, и Кольцовы отправились с ними в шикарный ресторан «Lobster’INN», который находился загородом по дороге на Леон. Разговор был откровенный и приятный. До сих пор Сергей общался с Ренсо и Марго, как с друзьями Луиса. Поэтому особенно доверительных отношений между ними не было. Он практически ничего о них не знал. Им обоим было где–то 35–37 лет. У них был маленький трёхлетний сынишка Дани. Теперь они убеждали Сергея в том, что он обязательно должен вернуться в Никарагуа, так как он «здесь очень нужен».
После ресторана заехали в «Болонью» выпить кофе и Кольцов подарил Ренсо курительную трубку (из своей коллекции), а Лида — Марго колоду игральных карт.
В воскресенье утром приехали Франсиско — Серхио и Норма и забрали Кольцовых в «Xilone», где они впервые побывали почти год назад. Время провели хорошо.
Последние перед отъездом дни проходили у Кольцова в приятных и неприятных хлопотах. Чем больше внимания ему уделяли его друзья, тем больше это раздражало его недругов.
«Barricada» сообщила, что Даниэль Ортега заявил Вишневскому, что в Никарагуа политический плюрализм будет продолжаться до тех пор, пока будет продолжаться международный плюрализм: «иначе мы вынуждены будем принять иной путь». Группа журналистов, возвращавшаяся с северной границы, попала в засаду, погибло 3 сандиниста и капитан Санчес (убито 11 «контрас»). На севере идут бои с двумя бандами (в 60–100 человек). В Манагуа вернулся героический батальон 50–10, за время боёв потерявший 27 человек. Отряд «контрас» (в 1200 человек) пытался захватить город Хилапа, который за 20 минут до этого покинули Военная хунта (во главе с Даниэлем Ортегой) и сопровождавшая её группа журналистов. Банде удалось прорваться и уйти в Гондурас (потеряв 95 человек, в столкновении погибли 23 сандиниста). На южной границе были обстреляны три североамериканских журналиста. Архиепископ Обандо–и–Браво делает антисандинистские заявления в Ватикане. Томас Борхе выступил на конференции женщин–христианок с критикой североамериканских «миссионерах», действующих свободно среди индейцев–мискитов на Атлантическом побережье и открыто поддерживающих «контрас».
В Департаменте все преподаватели, наконец, сдали аттестационный экзамен, который принимала комиссия во главе с Вероникой. Для Кольцова — это была победа! Одно только омрачило радость, что Герман Браво был уволен из университета за «дезертирство», не явившись в свой батальон. По итогам разбора экзаменов, по просьбе Сергея, поддержанной Вероникой, Химена была снята с должности заведующей секцией философии из–за того, что поставила проведение экзаменов под угрозу срыва.
Кольцов провёл партсобрание группы и назначил и. о. парторга литовца Ювенцуса, одного из последних «стариков». После этого пошли бесконечные разговоры то с одним, то с другим «доброжелателем». Вартан неожиданно потребовал от него отчёт о работе (как парторга), что было явной наглостью. Евгений Орлов на прощание предъявил ультиматум по поводу обрыва лимонов, росших в их «патио», и даже посвятил этому вопросу домашнее собрание, на котором вынес вердикт: «Кольцов не может жить в коллективе». Сергею было ясно, что его «старшего товарища» (и его жену) раздражали частые визиты его друзей, хотя они никого не беспокоили.
Лида в это время побывала в «Планетарии», где прошла встреча с корреспондентом советского телевидения в Никарагуа Александром Сериковым. Кольцов был с ним знаком и Саша, которому было лет тридцать, ему нравился, хотя производил впечатление, на первый взгляд, замкнутого в себе человека.
Вечером зашла Сильвия и рассказала, что Евгения Колтуна, занявшего место Векслера в CNES, никарагуанцы называют «стеклянная физиономия»! По смыслу — «каменное лицо» (тупой).
