Сергей весь вечер пил виски со льдом и содовой и старался не выходить из нормы, так как «закуска» на столах была чисто символической. Здесь не принято наедаться по ночам и смешивать выпивку с едой. В общем, всё было отлично, хотя он заметил, что на приёме не было ни Владимира Кордеро, ни доктора Кастильо. Но это уже — проблема Виктора Векслера, который весь вечер старался держаться от них с Евгением подальше, вертясь среди дипработников.

Кольцов вернулся домой в прекрасном настроении, в котором он давно уже не прибывал в последние месяцы.

В «Планетарии» 65‑ю годовщину Великой Октябрьской революции отметили скромно. Утро у Кольцова началось с уже обычного скандала с женой. Затем после обеда все преподаватели присутствовали на Торжественном собрании в посольстве, на котором с докладом выступил Виктор Петрович Чукавин. После этого все вернулись в «Планетарий». Вечером приехал Векслер и зачитал «приказ» Рябова об объявлении благодарности… Евгению Колтуну и Серёже Франчуку за «активную работу»!? На всех присутствующих это произвело «парализующее» впечатление. За что и почему? Сергею было ясно, что Колтун «прощён». После этого «отметили» праздник в доме VL7, но он ушёл рано. Однако в свой дом ему пришлось проникать через «забор», так как Лида ему дверь не открыла.

В Никарагуа проходят торжественные мероприятия в честь 65‑й годовщины «Октябрьской революции» с участием советского посла. В приграничных районах страны объявлено «военное положение». На Атлантическом побережье неизвестный военный катер атаковал рыбацкий посёлок. Экс–президент Венесуэлы заявил о планах «сомосистов» захватить часть территории Никарагуа на севере и объявить правительство, которое при поддержке США объявит войну сандинистам. В Манагуа прибыла делегация североамериканских «интеллектуалов», один из них заявил, что в посольстве США вместо дипломатов сидят военные. Президент Коста — Рики Монхе в ООН сделал заявление о том, что его страна должна быть поддержана в её борьбе против «коммунизма». Монхе предложил Советскому Союзу сократить свой персонал посольства (25 человек) в Сан — Хосе. В Никарагуа проводится идеологическая кампания: «Карлос Фонсека Амадор» в честь очередной годовщины гибели лидера Сандинистского фронта.

…На следующий день Кольцов вместе с Хуаном побывали в «Немецком колледже», где учились в дошкольном классе двое его детей. Колледж произвёл на Сергея сильное впечатление — маленькая Германия! Вообще он заметил, что интеллигенция ведёт себя в этой революционной стране достаточно «независимо». Она — вроде и не в оппозиции, но в то же время занимает позицию как бы «со стороны».

Дома обстановка, по–прежнему, для Кольцова оставалась напряжённой. В группе было проведено собрание по итогам «праздников» с участием Векслера. Некоторые попытались выразить недоумение в связи с приказом Рябова, но никакого ответа не получили.

Кольцов вместе с Евгением и Абелем посетили сельскохозяйственную школу университета (UNI), где работали некоторые советские преподаватели, для встречи со студентами. Он провёл короткую беседу о «Русской революции». Потом было много вопросов. Вечер студентам понравился.

10 ноября радио сообщило, что в Москве умер Л. И. Брежнев.

Радио и телевидение комментируют смерть Брежнева. Все руководители Сандинистского Фронта посетили советское посольство и выразили свои соболезнования. В Никарагуа объявлен трёхдневный траур. В Москву вылетела официальная никарагуанская делегация во главе с Даниэлем Ортегой. Печать отзывается о Брежневе в возвышенных тонах и делает упор на его «борьбу за мир»: Однако, «Голос Америки» назвал его режим «диктатурой бюрократии» и сообщил об избрании генсеком компартии Ю. В. Андропова.

…На следующий день всех советских преподавателей вызвал ректор университета и после короткой речи вручил каждому официальное письмо–открытку с соболезнованиями. В городе, кроме приспущенных флагов, никаких признаков «траура» незаметно. В разговорах с Кольцовым всех интересовала таинственная личность Юрия Андропова. В посольстве это назначение явно вызвало энтузиазм у одних и уныние у других. Похоже, в дипломатическом бомонде грядут перемены.

После встречи с Векслером Кольцов сделал вывод, что в «стоматологических» махинациях Евгения замешан Абель Гараче. Речь идёт о 6000 кордобас (по официальному курсу — 600$). И Виктор, похоже, хочет «убрать» Евгения его «руками».

В Департаменте отношения Кольцова с Мехийа перешли в деловое русло. Все его предложения утверждались без комментариев. Так была утверждена, наконец, учебная программа по философии для студентов–историков.

В субботу все отправились в Масайю. В автобус набилось тьма народу. Перед выездом из города посетили «Centro Comercial» и, как обычно, рынки «Humbes» и «Perifirico». После этого в самой Масайе делать было нечего. Сергей очень сожалел, что поехал. Его попытка примирения с Лидой не удалась.

Итак, в мире всё спокойно, а народ Никарагуа готовится к вторжению.

Гондурас выдвинул 6000 солдат на границы с Никарагуа и Сальвадором. ТАСС сообщило о готовящемся вторжении в Никарагуа из Гондураса при поддержке США. Даниэль Ортега говорит о праве страны на «вооружение в целях обороны». Нападение банд «контрас» на границе продолжается, гибнут крестьяне и молодые «милисианос». В Манагуа прибыл с визитом председатель Национальной ассамблеи Кубы Флавио Браво. А также прилетел Паскаль Альенде (сын Сальвадора Альенде), руководитель революционного движения МИР в Чили.

Объявлено о том, что в Никарагуа появились фальшивые доллары.

…В последние дни Кольцов чувствовал себя неважно, обострилось воспаление ушей. Аптек здесь не было, получить лекарства можно только по рецептам врачей. Но попасть в военный госпиталь, где работали советские врачи, ему не удалось. Пытался лечиться сам, но не помогло. На работу не выезжал несколько дней. Абель от оказания помощи уклонился. Однажды вечером он позвонил и попросил «не поднимать шума». Речь шла о продолжении «разбора» финансовых махинаций Колтуна. И, если советская сторона (Рябов) пыталась это дело «замять», то никарагуанская сторона (Владимир Кордеро) заинтересовалась им всерьёз. Наконец, удалось договориться с посольским врачом Юрием Владимировичем (педиатром, по специальности) о консультации в военном госпитале, куда их подбросил на своей машине Хуан Гаэтано. После этого визита состояние ушей (оказалась экзема) заметно улучшилось.

Накануне Хуан приезжал к Кольцову в «Планетарий» и они долго говорили о делах «синесовских». Сергей высказал ему своё мнение о «бесперспективности» этого Совета, так как, при «автономии» университетов он не мог выполнять роль Министерства, то есть влиять на преподавательский процесс, и его деятельность сводилась к «консультативным» функциям. А при отсутствии квалифицированных кадров эти «консультации» были не профессиональны, и, естественно, руководством университета игнорировались. Хуан сообщил о сделанном ему предложении поехать работать в никарагуанское посольство в Москве в качестве «юридического советника». Он был воодушевлён этим предложением, но опасался, что в Москве со времён его студенческой юности «многое изменилось». Сергей горячо поддержал эту идею.

Между тем жизнь шла своим путём. В понедельник улетели первые двое ребят, прибывшие сюда год назад. Этим же самолётом прибыли новые преподаватели. Среди них «политэконом», (якобы на место Кольцова в CNES). Евгений, встревоженный расширением группы, пытался наладить «хорошие» отношения с Сергеем, настраивая в то же время против него «новеньких».

На следующее утро Кольцов заехал в CNES, забрал из стола свои «бумаги», попрощался с Эрвиным и покинул здание, в котором он проработал без малого, пять месяцев. Сожаления он не испытывал, так как практически ничего не удалось сделать. Единственно, что могло его утешить, это то, что он не позволил своим коллегам наделать «глупостей». Однако из университета ему пришлось возвращаться в CNES вместе с Виктором и Хуго Мехийа на официальное представление его «преемника» (который явился со своей супругой!). Евгений Орлов, доцент из Нальчика, лет на десять старше Кольцова, производил впечатление типичного «советского интеллигента», — в меру умён, и не в меру самонадеян.