Но Сэм покачал головой.

— У меня еще есть дела, — ответил он. «Более важные дела, чем выслушивать идиотские шуточки Торквилла», — подумал он и отправился в кабинет Нуньо.

Кабинет Нуньо имел то преимущество, что располагался в углу дома. Окна одной стены смотрели в сад, а другой — выходила на фасад дома. Сэм стоял у окна, наблюдая за играми Торквилла с собаками, резвившимися на траве перед Молли, Эстер и Ингрид.

— Я обожаю собак, Ингрид, — говорил Торквилл, поглаживая их лоснящиеся головы. — А эти две очень хороши.

— Любители собак — хорошие люди, — ответила она, — всегда можно быть уверенным в истинном характере человека, если он любит собак. — Поплотнее завернувшись в длинный кардиган, она предложила: — Если вы намерены пройтись по скалам, я могу позаимствовать вам пальто, Торквилл.

— Спасибо, у меня есть пальто в машине, так что, пожалуй, схожу за ним, — сообщил Торквилл, оставляя женщин беседовать между собой. Сэм проследил, как тот выходит через арку к площадке, где стоял автомобиль. Он перешел к другому окну. Торквилл подошел к «Порше» вместе с Троцким и Амадеусом, следовавшими за ним по пятам. К удивлению Сэма, Торквилл всячески пытался от них избавиться.

— Бестолковые твари. Пошли вон! — прорычал он, пинком отбрасывая Амадеуса с дороги. Амадеус съежился от неожиданности, но потом решил, что это такая игра, и отправился обратно за новой порцией тумаков. — Чертовы животные! — продолжал ворчать Торквилл, открывая багажник и извлекая из него пальто. Поймав интонацию его речи, Троцкий в изумлении поднял уши, будто не веря им, и ретировался, предоставив Амадеусу в одиночестве запрыгивать на тщательно отутюженные вельветовые брюки и царапать их когтями. Торквилл был в бешенстве. Он снова выругался и ударил спаниеля по морде. — Сделай это еще раз, и я съем тебя на обед, — озлобленно пообещал он, прежде чем снова пройти через арку в сад, где его ожидало дамское общество.

Сэм так и остался стоять у окна, удивленный эпизодом, который только что наблюдал из окна. Ему хотелось немедленно рассказать все Федерике, но кто же ему поверит? Он устроился в кожаном кресле Нуньо и смотрел на тлеющие в камине угли. «Только через мой труп поведет он Федерику к алтарю», — подумал он, но пока совершенно не мог представить себе, как этому можно реально помешать.

Все поголовно влюбились в Торквилла. Он ворвался в Польперро как победоносный завоеватель, сражая всех, кого встречал на пути, и превращая их в рабов своей ослепительно белоснежной улыбкой и проникновенным взглядом неповторимо зеленых глаз. Только Сэм и Артур оставались настороже, составив негласный альянс сопротивления и не желая сдаваться. Но, казалось, никто, кроме них, не способен был разглядеть нотки фальши сквозь чары столичного красавца. Нуньо был слишком поглощен работами Стендаля, женщины — чересчур околдованы импозантным красавцем, а члены семьи Федерики настолько восхищены шармом Торквилла, что даже не дали ему возможности обосновать свою позицию. У оппозиции оставался только один шанс, но Нуньо предостерег Сэма от разговора с Федерикой. Самого же Сэма лихорадило от раздражения и ощущения своего бессилия, в то время как Федерика только и делала, что постоянно твердила о свадьбе с этим завлекшим ее в свои сети коварным пауком. Однако Артуру особо нечего было терять — падчерица невзлюбила его с самого начала.

Он решил выждать подходящий момент в воскресенье, когда Торквилла повезли на прогулку по корнуолльскому побережью в лодке Тоби и в компании Джейка, Хэла и Джулиана. Федерика отказалась ехать, предпочтя провести время в кухне вместе с бабушкой за приготовлением ланча, который должен был произвести неизгладимое впечатление на ее жениха. Элен сидела в кресле-качалке в окружении флотилии миниатюрных корабликов, потягивая из трубочки коктейль «Кровавая Мэри» и обдумывая свадебные планы, в то время как ее мать и дочь хлопотали вокруг плиты с источавшими пар блюдами из овощей и домашним тортом. Через некоторое время Федерика заглянула в гостиную, где обнаружила Артура в одиночестве у камина за чтением газет. Она вежливо улыбнулась.

— Как дела со стряпней? — спросил Артур, свернув газеты и положив их рядом с собой на диван. Федерика задержалась у двери, не желая вступать в беседу с отчимом.

— Хорошо, — односложно ответила она.

— Я не могу представить, что после вступления в брак ты когда-либо будешь готовить дома.

— О, я постоянно что-то готовлю и занималась этим всю жизнь. — Затем она посмотрела на него с некоторым недоумением. — Вам ведь не понравился Торквилл, так ведь?

Артур вздохнул, откинулся на подушки и покачал головой.

— Боюсь, что я не доверяю ему, Феде, — ответил он, не отводя от нее своих проницательных карих глаз.

Ощущая дискомфорт под его испытующим взглядом, Федерика вызывающе уперла руку в бедро.

— В чем именно?

— Все происходит слишком скоропалительно, Феде, — выкладывал он свои аргументы. — Ты знаешь его всего несколько месяцев, так в чем необходимость такой срочной регистрации отношений? Что плохого в том, чтобы пожить вместе и лучше узнать друг друга? Вот что вызывает мои подозрения.

— Мы любим друг друга, — настаивала она.

— Ну что ты знаешь о любви, Феде? У тебя совсем нет опыта. Он — первый мужчина, который тебе понравился, он красив, богат, очарователен. Но что ты еще о нем знаешь?

— Больше мне о нем и не нужно знать. Вы с мамой отнюдь не являете собой образец идеального брака, — возразила она, стойко держа оборону.

Он скрестил руки и хмыкнул.

— Конечно, у нас есть свои проблемы. Брак — это не домашний торт, Феде. Я обеспокоен, поскольку забочусь о тебе.

— Вовсе нет. Вас интересует только Хэл, — импульсивно выпалила она, тут же пожалев о сказанном, но не потому, что это было правдой, а по той простой причине, что это был ребячливый ответ, а Федерика отчаянно хотела, чтобы в ней видели взрослую женщину. — Как бы вы ни пытались, — продолжала она, — найти в нем плохое, я знаю, что вам этого сделать не удастся. Он — просто идеал. Именно это обстоятельство вас и раздражает.

— Это неправда, — терпеливо ответил Артур. Ему захотелось спросить у нее, что общего может быть у искушенного столичного мужчины в возрасте тридцати восьми лет с провинциальной восемнадцатилетней девушкой, не имеющей никакого жизненного опыта, но он знал, что это может ранить ее. Он просто добавил, что его беспокоит скорость развития их романтических отношений. — Если Торквиллу нечего скрывать, что плохого в том, чтобы подождать несколько месяцев? Мне не по душе его спешка.

— Такая спешка называется любовью, Артур, — саркастически парировала она и гневно закатила глаза. — Послушайте, я действительно не намерена это больше обсуждать. Маме он понравился, и, в сущности, он понравился всем, кроме вас. К тому же, признаюсь откровенно, меня не интересует ваше мнение, — сообщила она и вышла.

Вернувшись в кухню, она решила не упоминать об этом разговоре матери или бабушке, поскольку не хотела заострять внимание на чем-либо негативном. Она переживала самое счастливое время в своей жизни и не желала, чтобы вмешательство отчима все разрушило. Тем более что он ее всегда недолюбливал — с самого начала.

Когда вернулись мужчины с раскрасневшимися от ветра и смеха лицами, Торквилл отправился наверх, чтобы переодеться к ланчу. Федерика возбужденно носилась по кухне, делая последние приготовления с тем же энтузиазмом, с которым раньше готовила для отца. Тоби и Джулиан стояли у камина, рассказывая Джейку и Элен о гигантском крабе, который чуть было не отправил Торквилла за борт.

— Ему это чудище не понравилось, но дало шанс продемонстрировать, что он — мужчина, у которого хватает смелости посмеяться над собой! — подтрунивал Тоби.

Артур отправился в комнату, где хранились напитки, чтобы налить чего-нибудь покрепче. Он бросил в стакан кубики льда и наполнил его виски. Посмотрев через французскую дверь в зимний сад, он ощутил в груди предчувствие чего-то нехорошего. Его разговор с падчерицей принес совершенно катастрофические результаты, так что ланч будет просто пыткой. С испорченным настроением он открыл дверь и вышел на террасу. Он вдыхал горьковатый воздух и машинально следил за облачком пара, вырывавшимся изо рта с каждым выдохом. К своему изумлению, он неожиданно услышал низкий голос, доносившийся из окна, расположенного выше. Прижавшись к стене, он услышал разговор, который вел по своему мобильному телефону Торквилл, высунувшись из окна, чтобы улучшить прием…