* * * Не лишенный нищенского лоска, Скоротаю годы стариком я, Слушая, как сыплется известка, Сыплются асфальтовые комья, Наслаждаясь призраками воли В логове холодном, одиноком, Неподдельно кашляя от боли, Растирая грудь оподельдоком… ЛЕДНИК Остерегайтесь обидеть отшельника! Но если вы это сделали, то уже и убейте его! — Так говорил Заратустра * * * Чему вы молитесь во льду? Какого Бога воскресили? Он наведет на вас беду, Когда пребудет в полной силе, Он выпьет вас наперечет, Нутро свое согреет вами — И маслянисто потечет Простыми, вечными словами… * * * Что–то растаяло на вершине, И берега затопляет Лета. Мы, пришедшие из пустыни С сухими глазами, знаем это. Знаем теперь; мы видели сами Тела, качавшиеся как люстры, И стены, облепленные волосами… Так начался закат Заратустры. * * * Перчаток выброшено миру Довольно! — Кто их разберет… Свою московскую квартиру Он, верно, бункером зовет. В конвертах белых рассылает Инструкции ученикам, Да вот чернила замерзают, И очень холодно рукам… * * * «Если долго смотреть на небо, Там непременно появятся звезды», — Он верил в это, ибо нелепо; Я вторил ему — никогда не поздно Случайным облаком или Богом Закрыться от юношеских иллюзий: Звезды не звезды, у нас под боком Вечно дремлют какие–то люди… * * * Звезда над городом его Горела бледно и тревожно, И он не вспомнил ничего, Во что поверить невозможно; Но, потрясенный широтой Того, что в небесах и выше, — Заплакал горьким сиротой О стенах, комнатах и крыше… * * * Скажи, ты слышишь голоса, Тебя клянущие от века За то, что ты на небеса Вознес любовь — и человека? Желая превозмочь тебя, Летают люди с колоколен И разбиваются — любя. Теперь ты счастлив? — Я доволен. НИЩИЕ А нищих надо бы совсем уничтожить!.. Ницше * * * Кто правду нам о горбунах Расскажет с самого начала? Я видел в некоторых снах: Летела стая — и упала. Померкли огненные лбы, Погасли восковые лица — И вот захлопнулись горбы, И потянулась вереница… * * * Во благовременьи, полною мерой, Нас отпускали с молитвой и верой. Нас отпускали — и падали мы Били поклоны в разгаре зимы. Словно креветками, брызгая кровью, Крылья ломали мы перед Любовью И замирали на каждом углу, Жалко и слепо уставясь во мглу. * * * Грязь пополам со снегом, Пальцы во льду застыли… Нас провожали смехом — Вот уже проводили. Я захватил на память Тело, еще живое… Весело можно падать, Если падают двое. * * * Море людей, океан людей! И те же люди — на берегу. Какой бы ни был прелюбодей, Любить так много я не могу. «Уйдем же отсюда, в горы уйдем И бросим оттуда камень на пляж!» Вот так я стал соляным столбом: Я оглянулся на свой мираж. * * * Мы еще сойдемся, братья, За бутылочкой винца Проклинать свои занятья И канючить без конца. Мы еще обсудим виды На тот свет — и на полу Позабудем все обиды В гастрономе на углу. * * * Лишь тот достоин жизни и Свободы, кто за них дерется — А я сложил крыла свои И все гляжу на дно колодца, И мне — живому без борьбы — Земля дошла до подбородка. Забавно, правда? — у судьбы Такая легкая походка… III. Блюз № 66 1 На этом поезде год назад Я ехал туда, куда… На этом поезде год назад Я ехал уже туда… Куда, без сомнения, год назад Не ходили еще поезда. Там было другое — было то, Чего не забыть никак. Там было такое, чего забыть Я не смогу никак — Почтовый ящик, пустой как сон, И я — последний бедняк. Я знал наверное год назад: Судьба моя решена. Я знал, наверное, год назад, Что судьба моя решена… Меня на перроне встречала она — Привычная тишина. Но много за год исколесил Железных дорог и душ, Я много за год исколесил Сердец, и дорог, и душ, И мне уже не хватает сил Вернуться в родную глушь. И я — богат, будто сто воров, Укравших мою судьбу. Да, брат, я богат, будто сто воров, Укравших мою судьбу. И ты увидишь, как я богат — В моем жестяном гробу. Пока мы едем, присядь–ка, брат, Ведь я тебя не боюсь… Слышишь, присядь–ка со мною, брат, Ведь я никого не боюсь — И я исполню тебе стократ Железнодорожный блюз. |
