— вот так Кураев сделал богохульниками свв. Геннадия, Августина, Дионисия, Григория, Кирилла. Вся церковь шагает не в ногу, а один Кураев взял на себя право анафемствовать Отцов церкви.
Красноречив уже сам факт, что равноап. Константин, канонизированный за то, что он «благоугодил богу»,[135] сам совершил то, за что убийство Константина оказывается «угодным в очах господа»:[137][138] спустя год после запрета гаданий православный святой и сам обращается к гадателям, напуганный ударом молнии во дворец![158] Тут впору вспомнить церковный догмат, что православные святые оказываются по естеству тем, чем является Иисус Христос. Выходит, Константин сделался Христом по естеству, и тут оказалось, что Иисус — никакой не всеведущий бог, ведь ему пришлось обращаться за ворожбой. Значит, колдуны бывают могущественнее самого бога христиан!
III. «Избейте предо мною»
В предыдущих главах речь шла о тех, кто поклоняется не тем богам и не тем духам. Теперь настал черёд рассмотреть отношение православной церкви к верующим, которые ничем подобным себя не замарали.
Как политики на камеру изображают свою любовь к детям, так и современная Русская православная церковь лезет запанибрата к евреям, аж захлёбывается в комплиментах:
«Мы едины с иудеями, не отказываясь от христианства, не вопреки христианству, а во имя и в силу христианства, а иудеи едины с нами не вопреки иудейству, а во имя и в силу истинного иудейства. Мы потому отделены от иудеев, что мы ещё не вполне христиане, а иудеи потому отделяются от нас, что они не вполне иудеи. Ибо полнота христианства обнимает собой и иудейство, а полнота иудейства есть христианство».[159]
Иначе говоря, если православные не хотят отрекаться от христианства, то весь труд единения с иудеями должны взять на себя иудеи же. А чтоб иудею стать иудеем, он должен, конечно же, принять христианство.
«Еврей-христианин не только не перестаёт быть евреем, но ещё глубже начинает понимать смысл духовного призвания своего народа».[160]
И в чём же это призвание? В пропаганде христианства, конечно.
«Мы все дети Ветхого завета» бога «на Синае, который в Новом завете, как мы, христиане, верим, обновлён Христом. Эти два завета являются двумя ступенями одной и той же богочеловеческой религии, двумя моментами одного и того же богочеловеческого процесса»[161].
Поскольку «апостол Павел говорит, что еврейский ветхозаветный закон — это „детоводитель ко Христу“ (Гал. 3:24)», эдакий «строгий дядька», который «кричал» на евреев, «показывая розгу, и свистал ремнём», чтобы довести евреев до Христа.[162]
Во загнули! А почему бы ещё и Книгу Мормона не признать очередной ступенью «одной и той же богочеловеческой религии»? Христианам не хватает мозгов уразуметь, что для евреев Ветхий завет — такой же «детоводитель» ко Христу, как для православных каноны РПЦ — детоводитель к Лазарю Каширскому.
Совсем не удивительно, что евреи «отвергли Христа» и поэтому всегда «признавались расой отверженной и проклятой»[163]. Только такая раса и способна была развязать красный террор: диакон Кураев приводит в доказательство антропометрический глазомер советских попов и отождествление Восьмого марта с Пуримом.
Можно, конечно, начать придираться к нехристианским корням православных праздников и к еврейскому происхождению основателей христианства, но лучше Кураеву предъявить его же исследовательские установки:
Поскольку «любая ненависть есть болезнь для христианина», тем более ненависть российских евреев к православию, то «для лечения болезни хорошо бы знать о её истоках и причинах».[164]
При таком подходе оказывается, что причин ненавидеть православие у евреев более чем достаточно. Испокон веков православные россияне подвергали иудаистов аналогу Закона о чистоте рас,{41} аналогу Закона о наследственных дворах,{42} ограничению права на образование,{43} ограничению свободы перемещения,{44} помещению в гетто,{45} фальсифицированным судебным процессам,{46} депортации еврейских детей,{47} погромам,{48} казням.{49}{50}{51}
Понятно, что такими подвигами православные христиане заслужили не только красный террор, но и террор, который Русская церковь чинила по отношению к иноверцам. Неудивительно, что церковь спешит умыть руки и всю вину за издевательство над евреями переложить на православных прихожан:
«Исходя из …вероучительных и богословских убеждений, — заявлял патриарх Московский и Всея Руси, — иерархи, духовенство и богословы нашей церкви решительно и открыто осуждали всякие проявления антисемитизма, вражду и погромы в отношении евреев».[176]
Вполне может быть, что и осуждали — язык у попов без костей, — однако никакое осуждение не мешало православной церкви призывать к тому, что она осуждает.{52}{53}
Да и то сказать: вышеупомянутый казнённый Возницын был арестован «по предписанию Синода» и помещён «в тюрьму Московской синодальной конторы. Следствие велось инквизиторскими методами архимандритом Богоявленского монастыря Герасимом и Коломенским епископом Вениамином»[179]. Так что церковная власть не только подстрекала к насилию над евреями, но и лично пытала жидов.
Из такой щекотливой ситуации читатель в который раз может выскользнуть вслед за Кураевым: признать, что Русская православная церковь тиранила евреев, но делала это не из богословских соображений:
«Не христианское богословие порождает отчуждённость от евреев. В церкви (за исключением горстки маргиналов) нет религиозно мотивированного антисемитизма» — и точка![180]
Вот только чем доказывает Кураев такое достаточно громкое заявление? Во-первых, ничем: он лишь требует, чтобы ему верили на слово. Оппоненты Кураева превращаются в пациентов, у которых рациональных оснований для реакций заведомо нет и которые суть бессовестные сволочи или безумцы.
А во-вторых… Перед тем, как продолжать, нам нужно разобраться, какой антисемитизм Кураев считает религиозномотивированным. Что именно может служить богословским оправданием для той или иной политики — в нашем случае, политики в отношении к иудеям?
