Джеймс смотрит на меня, подняв брови.

— А это что было? — спрашивает он. — Даллас и Кас, что…

— Они оба отрицают это, — говорю я. Просто друзья. В любом случае, я готова уехать отсюда. Им нужно Лекарство, не мы.

Упомянув о нем, я вспоминаю, что мы оставили таблетку в спальне. После того, что произошло, я чувствую паранойю. И хочу все проверить.

— Пойдем наверх, — говорю я.

Джеймс не шутит, потому что видит мою подозрительность. Мы вместе поднимаемся наверх, и я сразу же проверяю маленький внутренний карман вещмешка. Таблетка еще там, я ее положила вместе с визиткой Келлана Томаса, чтобы не потерять.

— Что происходит? — спрашивает Джеймс, закрыв дверь и усевшись на кровать. — Что, мятежники хотели забрать Лекарство себе?

Я качаю головой, пытаюсь сообразить, из-за чего же так волнуюсь.

— Нет, по крайней мере, не в открытую. Они хотят, чтобы до него не добралась Программа. Наверное, именно Артур Притчард был опасен, но, может, я ошиблась насчет него. Теперь решать нам.

Я снова вспоминаю о докторе и надеюсь, что смогу связаться с ним снова. Если он осознает все риски, связанные с Лекарством, может быть, он придумает какой-нибудь другой способ борьбы с Программой. Может, у этой истории будет хороший конец.

— Можно посмотреть на пару секунд? — спрашивает Джеймс. Я поднимаю на него глаза и киваю. Достаю пластиковый пакетик и забираюсь на кровать. Джеймс ложится рядом и я даю ему пакетик и кладу голову ему на плечо. Прочитав через прозрачный пакетик карточку, он начинает поглаживать пальцем таблетку.

— Лекарство, достатотчно опасное, чтобы убить нас, — говорит он. — Вот так оборот.

Я закрываю глаза и вспоминаю то, что говорила Даллас. Она бы заставила Джеймса принять лекарство. А Риэлм заставил бы меня. Они оба считали, что рискнуть стоит, и теперь, когда Джеймс потерял все… мне интересно, правы ли они.

— Если захочешь принять ее, я пойму, — говорю я. — Я знаю, что если ты хочешь вернуть воспоминания, ты достаточно силен, чтобы справиться с депрессией. Особенно сейчас, когда твоего папы нет.

Джеймс поворачивается и целует меня в лоб.

— Все, что мне нужно, у меня есть, — шепчет он. — А если есть шанс, что доктора, кто-нибудь, смогут понять, как с помощью этой таблетки в будущем спасать людей, нам стоит приберечь ее.

Он улыбается.

— И как, черт возьми, получилось, что мы держим в руках судьбы мира?

Я смеюсь.

— И не представляю себе.

Джеймс кладет таблетку в карман своих шорт, поворачивается и обнимает меня. Он гладит мои волосы, а я провожу рукой по шрамам на его предплечье — поименам, которые забрала Программа.

— Мы защитим Лекарство от Программы, — шепчет он. — Утром мы уедем далеко отсюда, пока все это не закончится. Даже заведем щенка.

— Двух, — говорю я, хотя и понимаю, что мы снова играем в домохозяйство. Я не возражаю. Когда твоя жизнь превратилась в малобюджетный боевик, ты мечтаешь о скучной жизни в пригороде. О том, как все будет легко и просто.

Я чувствую резкую боль в висках, вздрагиваю и касаюь того места. Вспоминаю, что случилось в прошлый раз, когда воспоминание всплыло наружу. Но боль уходит так же быстро, как и пришла. Так что я ничего не говорю о ней. Я просто устраиваюсь поудобнее и медленно засыпаю.

Ветер раскачивает ветки деревьев , и над головой слышен шепот листвы . Я стою на траве , а надо мной возвышается Джеймс . Он проводит пальцами по моим волосам , распутывая их .

— У меня такое чувство , что я встречаюсь с Медузой Горгоной , — говорит он . — Ты там , случайно , не спрятала змей ?

Он перекидывает черный каскад моих волос мне через плечо и целует меня .

— Если бы спрятал , они бы давно укусили тебя .

Джеймс шутливо кусает меня в плечо и я , смеясь , отталкиваю его . Он наклоняется , поднимает с земли охапку листьев и смотрит на меня так , что я боюсь , как бы все эти листья не оказались у меня в рубашке .

— Нам нужно идти на уроки , — предупреждаю я его и отступаю на шаг . — Миллер совсем без нам пропадет , так что никаких прогулов .

Джеймс ничего не отвечает и с глупой ухмылкой подходит ближе .

— Джеймс . — снова предупреждаю я , хотя едва сдерживаю смех , — я тебя ударю по яйцам . Не заставляй меня .

— Не станешь , — говоритон и делает еще один шаг .

И вот , когда я кричу и поворачиваюсь , чтобы убежать , я чувствую , как он ставит мне подножку , и я падаю на траву . Подо мной шуршат листья , а он сует мне под рубашку грязные листья и смеется как сумасшедший . Но я верна своему слову — я поднимаю колено . Только когда он начинает кричать и кататься по траве , я жалею о том , что сделала . Я чертыхаюсь и тут же подхожу к нему , а он , сжав зубы , прижимает к себе рюкзак .

— Мать твою , Слоан , — говорит он , — ты только что вырубила меня .

— Ой , прости , — я наклоняюсь и прижимаю лицо к его шее , пытаясь обнять , хотя он и стонет от боли . Мне ужасно стыдно , даже хотя он и первым начал .

— Ты только что убила всех наших будущих детей , — стонет он , и поднимает руки , обнимая меня . Я снова целую его в шею и извиняюсь еще раз .

— Я все равно не хочу детей , — говорю я . — Не хочу , чтобы они росли в таком мире .

Джеймс немного молчит , и настроение падает . Мы вспоминаем о трагичности жизни .

— А что , если я хочу ?

Я сажусь и смотрю на него .

— Ты же шутишь ? — спрашиваю я . Когда я вижу его серьезное выражение лица , когда вижу , что он говорит совершенно серьезно , то не могу даже выразить свои мысли .

— Джеймс . — говорю я , — заводить детей только для того , чтобы они выросли и покончили с собой , глупо и безответственно . И во — вторых это тяжело . Это как … ну , не знаю . Я запуталась .

Джеймс качает головой .

— Я же не говорю , что хочу прямо сейчас посеять свое семя …

— Пошляк ! — я бью его по руке , и он смеется . — Ни слова больше о семенах , а то меня стошнит .

— Я просто говорю , — продолжает Джеймс и берет за руку , притягивая к себе . — что маленькая копия меня будет просто очаровательна , и тебе стоит подумать об этом . Скажем , через пятнадцать лет …

— Нет .

— Светлые волосы , голубые глаза , поиск неприятностей на свою голову . Что может пойти не так ?

— Все , что угодно .

Я позволяю Джеймсу обнять себя .

Конечно , правда , что любой , кто хотя бы вполовину напоминает Джеймса , будет и отличным , и несносным , но этого мало . У меня замирает сердце , когда я думаю о будущем — о том , сколько людей умрет . И о том , что я не хочу пережить ту же потерю , что пережили мои родители . Джеймс , должно быть , чувствует , как я мрачнею , потому что обнимает меня крепче и целует в макушку .

— Не думай об этом сейчас , — говорит он . — Спрошу тебя потом , лет через пятнадцать .

Я резко просыпаюсь. Воспоминание еще свежо в моей голове, как будто все случилось только что. Боли нет, и на мгновение мне кажется, что это только сон. Но я чувствую в сердце, что все было по-настоящему, я чувствую это в душе. Джеймс лежит рядом со мной, и я трясу его за плечо.