— У тебя сегодня хорошее настроение, — говорит Риэлм, глядя на Джеймса, который отхлебывает кофе из пластикового стаканчика. Даллас, сидя на кухонной стойке, рассматривает лицо Джеймса, пока не понимает, в чем дело, и отворачивается.

— Просто отличное, — отвечает Джеймс, не поднимая глаз.

— Это не будет продолжаться вечно, — огрызается Риэлм, — и ты это знаешь.

Джеймс широко улыбается, наконец встретившись с его подозрительным взглядом.

— Ты даже не представляешь, как долго я могу протянуть, — говорит он, слегка усмехнувшись. Встает из-за стола и берет тарелку. Целует меня в макушку, оставляет тарелку в раковине, похлопывает Даллас по ноге и уходит — и все время улыбается.

Риэлм мрачно смотрит на меня; того скромного парня, который приехал вчера, больше нет.

— Вижу, что вы двое помирились, — говорит он.

У меня вдруг пропадает аппетит. В первый раз, когда Джеймс и Риэлм встретились, они едва не поубивали друг друга, потому что Риэлм тогда вел себя, как идиот. Сейчас ситуация как будто повторяется.

— А когда это мы ссорились?

До того, как ты уехала из Орегона. Когда пришла ко мне домой и поцеловала меня. Если ты вдруг забыла.

Звенит тарелка, и Даллас спрыгивает со стойки.

— Думаю, мне тоже пора идти, — говорит она. — Риэлм, я потом с тобой встречусь в условленном месте.

Риэлм догоняет ее, берет за руку. Я чувствую легкий укол ревности.

— Дай мне пару минут, Дал, — ласково говорит он. Она колеблется, но, бросив на меня обеспокоенный взгляд, кивает и уходит.

В воздухе витает запах ссоры — хотя я и не совсем понимаю, из-за чего нам с Риэлмом ссориться. Да, я целовала его, но ведь только из-за Программы. Они пытались стереть Джеймса у меня из памяти, но я все равно любила его. Даже Риэлм знал это.

— Если ты будешь вести себя как идиот… — начинаю я, — то…

— А чего ты ожидала, Слоан? — Риэлм облокачивается на стол, наклоняется, как будто хочет наброситься на меня. — Я же сказал, чтобы ты держалась подальше от Джеймса, что ты из-за него снова заболеешь. А ты взяла и пустилась из-за него в бега, потому что неосторожно себя вела и привлекла внимание Программы. И что, мне поаплодировать тебе? Чего, блин, ты хочешь от меня?

— Не знаю, — говорю я. — Чтобы ты вел себя так же, как тогда, в Программе.

— То есть, хочешь, чтобы я был таким.

— Я не это имела в виду.

— Так не получится. Не указывай мне, что делать и что чувствовать.

— Я не пытаюсь…

— А разве нет? — кричит он, и из-за его резкого тона я напрягаюсь. — А почему ты не приняла таблетку, Слоан? Почему не можешь вспомнить?

Я сразу смотрю в сторону двери, боюсь, что кто-нибудь услышит. Риэлм, с открытым ртом, смотрит на меня, словно все понял.

— Это из-за него, так? — спрашивает он. — Ты из-за Джеймса не приняла таблетку.

— Я не могла сделать выбор! Ты дал мне всего одну таблетку — как я могла выбрать?

— Легко. Я дал ее тебе.

Я качаю головой.

— А ты не подумал, что это опасно? Как я могла просто довериться тебе, когда люди сходят с ума от воспоминаний? Вот это и случилось с Лейси!

— Когда принимаешь таблетку, с тобой не случится рецидива. Она не вызывает стресс. Она возвращает то, что забрала Программа, и, конечно, тебе будет больно, но она не убьет тебя.

Я наклоняюсь к нему, пытаясь говорить тихо, но не могу.

— Ну, это очень успокаивает. Но дело не только в Джеймсе. Твоя сестра сказала мне, что мне может не понравиться то, что я вспомню. Не знаю, кем я была, Риэлм, но я знаю, кто я сейчас. Что плохого в том, что я хочу жить настоящим?

Лицо Риэлма смягчается, и он протягивает ко мне руку, почти касаясь меня.

— В этом нет ничего плохого, — говорит он. — Это все, что рассказала Анна?

— Она сказала, что я не смогу простить тебя. Почему? Что ты скрываешь от меня?

Я не очень хорошо помню, что было в Программе. Я помню только фрагменты, то, как я играю в карты с Риэлмом или мы смеемся. Но моего прошлого больше нет, как и прошлого других людей. Почему-то Риэлм остался у меня в памяти. Сначала он ничего не рассказал мне, пока я не потребовала. Я чувствую, что у него есть еще много секретов, его сестра только подтвердила это. И все-таки… я все равно верю ему. Я верю ему, даже хотя и знаю, что он обманывает меня.

— Анна не хотела, чтобы я вспоминал. Она говорила, что прошлое может оказаться слишком болезненным. И, если честно, я могу ее понять, — печально говорит Риэлм. — Но я сказал тебе все, что мог, Слоан. Этого достаточно. Если примешь таблетку, узнаешь правду.

— А если не приму? Если дам ее Джеймсу, что он вспомнит?

Подумав о том, что я могу отдать его подарок Джеймсу, Риэлм прищуривается.

— Может, он поймет, что вы не должны быть вместе.

Я отдергиваю руку, но Риэлм хватает ее.

— Прости, — сразу же говорит он. — Прости, сладенькая. Не уходи.

— Так же, как ты ушел от меня?

Эти слова ошеломляют меня, и на меня обрушивается все тревоги и все волнение, которые я чувствовала, когда Риэлм так внезапно уехал.

— Ты дал мне эту глупую таблетку, а потом уехал, — шепчу я.

Риэлм морщится и подносит мою руку к своим губам.

— Знаю, — бормочет он, — но я так тебя люблю.

Он целует мне костяшки пальцев…

… я просто хотел, чтобы у тебя был шанс вспомнить…

…запястье. От его прикосновений у меня бегут мурашки по коже и все в голове спутывается.

— Скажи, что ты тоже скучала по мне.

Риэлм целует мою руку, и у меня учащается дыхание. Он манипулирует мной, я знаю. Но я не могу отрицать, что скучала по нему. Я правда, правда скучала.

— Я скучала по тебе. — шепчу я, а он целует мне руку, все выше, пока не доходит до плеча и притягивает к себе, чтобы поцеловать. Взгляд его темных карих глаз искренний, но мрачный. Мрачный и измученный. Это приводит меня в чувство, и Риэлм. Очевидно, видит это, потому что сжимает зубы.

— Джеймс не любит тебя, — говорит он, и я чувствую его теплое дыхание на губах. — Если бы любил, заставил бы тебя принять таблетку.

Раздается какой-то звук, и мы с Риэлмом поворачиваемся к Джеймсу, который стоит в дверях. Его лицо непроницаемо, трудно сказать, что он думает. Я выдергиваю руку и вскакиваю из-за стола, но понимаю, что уже поздно. Джеймс видел — и слышал — все. Он не смотрит на меня, его взгляд устремлен на то место, где я сидела. И потом, не говоря ни слова, он уходит.

* * *

Путь до спальни кажется бесконечным. Сердце у меня колотится, во рту пересохло. Джеймс слышал мой разговор с Риэлмом, видел, что Риэлм почти поцеловал меня. Как я позволила этому произойти?

— Джеймс? — тихо зову я его, открыв дверь в нашу комнату. Дверь шкафа приоткрыта, цепочка выключателя света все еще раскачивается.

— Думаешь, он прав?

Я оборачиваюсь и вижу Джеймса в дальнем углу комнаты. Он не насмехается надо мной, не делает ничего, чтобы показать, как он злится. Просто он выглядит так, словно его сердце разбито. Он не смотрит мне в глаза, а в кулаке сжимает пакетик с таблеткой.

— Насчет таблетки? — спрашиваю я. Ничего не хочу так сильно, как исправить то, что я натворила. Джеймс бы никогда не позволил другой девушке подойти к себе так близко, а ведь Даллас старалась.

Джеймс смотрит на меня, глаза у него покраснели.

— Насчет меня, — говорит он. — Думаешь, мне нужно было заставить тебя принять ее?

Я хочу сказать нет, но Джеймс уже решил все для себя. Слова Риэлма потрясли его до глубины души и заставили сомневаться во всем. Как будто Риэлм точно знает, как нас обидеть.

Джеймс держит в руках таблетку в пакетике, но я даже не могу смотреть на нее, так что он засовывает ее в задний карман.

— Джеймс… — начинаю я.

— Больше не лги, — говорит он. — Что у вас сейчас было с Риэлмом? Боже, Слоан. Ты спала с ним?

— Конечно, нет!

— Я тебя слышал. Ты скучала по нему.

Его рот перекашивает от злости, в глазах печаль.