— Напрасно вы иронизируете, молодой человек, — видя мою улыбку, сказал уэленский пришелец. — Меня интересуете вы…

— Я?!

— Да, именно вы… Как моряк, прежде всего…

— Я всего лишь студент, прохожу здесь практику по японскому языку. Следующий рейс намечается на Японию…

— Замечательно! Студенты всегда отличались предприимчивостью. Предлагаю выгодную сделку: по приходу во Владивосток вы покупаете ящик водки и высылаете мне. Я меняю водку на пушнину у чукчей… Выручка пополам.

— Что-о?! На пушнину?! Ха–ха–ха! Недавно мы уже пытались это сделать с одним человеком. Бр-р! — вспомнил я о чукчанской «вермишели» и передёрнулся.

— Нет, в самом деле. Здесь сухой закон, водки нет, а чукчей на это барахло — он потрепал мою нейлоновую курточку — не купишь. А за огненную воду они песцов мне мешками несут. Ты ничего не теряешь, парень. Вот мой адрес и деньги. Жду посылку. Будешь в деньгах купаться, студент. Пока.

А. П. Никитин вручил мне конверт с адресом и важно удалился. В его походке чувствовались уверенность, самодовольство и сытость. Он даже не обернулся.

В конверте я нашёл сторублёвку, а доллар тогда был дешевле рубля. Спокойно доверил незнакомому человеку большую сумму и даже не попросил расписки. Сколько же у него тогда денег? Миллион? Или больше?

Возвратясь во Владивосток, я заявился в гастроном, гонимый желанием лёгкого обогащения. Всего делов то? На чужие деньги купить ящик водки и посылками отправить в Уэлен. Деньги вложил в записную книжку, сунул в задний карман брюк. В толчее магазина книжка выпала из кармана, а может, её украли.

С отчаяния я готов был разрыдаться.

Сейчас понимаю, что не плакать, а плясать от радости надо было. Господь Бог навёл мои глаза на ту книжку, чтобы потерять её вместе с нечестно добытыми деньгами.

Следующим летом, когда мне вновь пришлось побывать на Чукотке, я прочитал в анадырской газете статью «Пушное дело», по которому судили за спекуляцию в особо крупных размерах начальника Чукотской конторы «Заготпушнина» некоего Никитина А. П. с подельниками. Быть бы и мне среди его соучастников, но не угодно было моё жульническое намерение Господу Богу.

Практику по японскому языку на старших курсах я и Владимир Глущенко проходили на судах загранплавания: отстоял вахту и восемь часов свободен. Знакомься с японскими пассажирами или в японском порту общайся с представителями Страны Восходящего Солнца.

Так поэтично называют Японию — Нихон.

Слово это состоит из двух иероглифов: ни — солнце, хон — основа.

Нихон — солнечная основа!

И где здесь знаки «страна», «восходящего»?

Так, выдумки иностранных журналистов, впервые попавших в Японию, в страну контрастов и удивительных красот, в страну устойчивых традиций и богатейшей многовековой культуры, в страну землятрясений и цунами, вулканов и долин.

С широко раскрытыми глазами бродит иностранец по Японии, не в состоянии постичь умом её экономическое чудо, идеалы и символы японцев, их быт и обычаи.

Европейцу не понять, почему японец с истинно самурайским духом с глубоким уважением относится к женщине, но оброненные им платок, зонт, перчатку ему поднимет и подаст она.

Женщина уступит место мужчине в автобусе, в электричке. И если вы сделаете наоборот, вы унизите её женское достоинство.

При необычайно плотном движении автотранспора никто из водителей–японцев не уберёт с проезжей части малыша, беззаботно сидящего на ней с игрушкой, а все будут осторожно объезжать его.

Восторженно любуясь розовыми лепестками цветущей сакуры–вишни, с большим искусством составляя сказочно–прекрасные цветочные композиции, японские зрители оставят после себя в кинозале много мусора.

Возводя завод–гигант, японские строители не тронут мешающую стройке хижину рыбака.

Приветливо улыбаясь начальнику, японский рабочий, выходя из цеха, исколотит палкой лицо манекена этого самого начальника за его придирки.

На свидании юноша стесняется есть мороженое при девушке, но вместе они нагишом плескаются в бассейне и заходят в общий туалет.

Японцы едят, в основном, рис и морепродукты, избегают употреблять в пищу хлеб и куриные яйца и отличаются высокой продолжительностью жизни.

На островах площадью сравнимой с нашей Камчаткой проживают 127 миллионов японцев! Причём, для жилья пригодно лишь восточное побережье. Западная часть — сплошные скалистые горы. Не жизнь, а непролазная толчея. А население России 149 миллионов человек.

Вот и прикиньте, как тесно жить у них и как просторно у нас. Кстати, наши народы близки друг к другу не только границами, но и общими трудностями в изучении языков, культуры и обычаев. Недаром говорят: «Умом Россию не понять!». Как и Японию. А чтобы понять, в ней, как и в России, надо родиться и жить.

Вот в такую Японию, с полицейскими в противогазах на перекрёстках, с шокирующими воображение витринами, витражами и рекламными щитами, с обилием всевозможных товаров в магазинах–супермаркетах, с шумящими над головой эстакадами автомобильных и железных дорог, с широкими и беспрерывными людскими потоками, с изящными букетами икебаны в окнах мы и пришли июньским дождливым утром на теплоходе «Григорий Орджоникидзе».

Порт Хакодате в южной части острова Хоккайдо.

Два иероглифа: Хако — коробка и дате (от дару — находить). Схоже с нашим приморским городом Находка. Хоккайдо — три иероглифа: хоку — север, кай — море, до — остров. Население Хакодате около трёхсот тысяч человек. Здесь университет, Центр морского рыболовства, предприятия нефтеперерабатывающей, судоремонтной, судостроительной, химической, лесопильной, деревообрабатывающей, рыбоконсервной промышленности.

Японский докер рассказывал нам, что планируется соединить Хоккайдо с островом Хонсю подводным тоннелем.

В составе группы моряков, руководимой первым помощником капитана, мы побывали в заповеднике Окума с большим заросшим озером и потухшим вулканом Комагатакэ.

Посетили храм русской православной церкви, построенной в конце девятнадцатого века на склоне высокой горы.

Осмотрели стены и башни старинной крепости Горёкаку.

Прогулялись по окраинам и паркам города, где много горячих минеральных источников.

И, разумеется, не миновали киосков и магазинов — главной цели экскурсии.

Наши знания разговорного языка способствовали покупке шариковых авторучек, дешёвых сувениров, настенных календарей, блескучих галстуков и носков, плавок, женских приколок и сеточек для сохранения причёсок, зажигалок–пистолетиков, брелков и прочих не дорогих вещиц. На большее у нас не было денег.

В больших японских магазинах первый этаж занят игрушками. Своеобразный детский сад. Заходит мамаша, оставляет капризное чадо на попечение продавцов и спокойно отправляется на эскалатор шастать по отделам. Дитё тотчас хватает любую игрушку и делает с ней, что хочет. Я наблюдал, как один мальчуган находил забаву в том, что, сидя на полу, бил об него игрушкой–грузовиком. Колёса от машинки отлетали, малыш хохотал и требовал другую. Девушка–продавец со стандартной улыбкой молча бросала в коробку поломанную игрушку и взамен подносила другую. И ничего. Это у них в порядке вещей.

Зато я опарафинился. Долго перебирал стопку свитеров, примеривал, прикидывал на себя, вертясь у зеркала, разглядывал этикетки и ложил на место.

Продавец–японец, терпеливо наблюдавший за мной, увидел, что выхожу без покупки и встал в проходе. Вежливо раскланиваясь и в улыбке обнажая безобразно торчащие зубы, безошибочно определил в покупателе русского моряка.

— Господин что–то искать? Могу помогай… Какой одежда господин искать?

Мне стыдно признаться, что денег нет, а роюсь в вещах просто так, из интереса. Практичным японцам такое не понять: смотришь, значит, конкретно ищешь нужную вещь и покупаешь.

Я нашёл выход из положения:

— У вас такого нет. Мне нужен свитер пуховый, чисто белый и с голубыми оленями на груди: один так, а другой вот так, — объяснил я ему на смеси японского, английского и русского, помогая жестами. Например, пух я показал, дунув перед собой, как дуют на пушинки. И для наглядности растопырил пальцы влево и вправо, изображая ими оленьи рога.