Самое смешное, что и карпетаны не были основными участниками конфликта на момент его начала. Они сами в прошлом году за оретан впряглись, своих южных чисто иберийских соседей, которые, собственно, и повздорили с римлянами. Их земли — как раз с римской Дальней Испанией сопредельные, к северо-востоку от Бетики, и уж кто там на границе первым хулиганить начал, теперь уже не столь важно. Теперь — эта кровавая каша уже заварена, и приходится её расхлёбывать, чем и заняты все втянутые в неё стороны. И уж ясный хрен, каждая из сторон отстаивает при этом свои собственные интересы. Наша — уж всяко сугубо свои собственные, хоть этого и не афиширует. В прошлом году Марк Фульвий Нобилиор, претор Дальней Испании, отгородившись нашим буферным союзным царством от лузитан, решил заняться оретанами. Собственно, он и без нас в реальной истории ими занялся, явно имея на то достаточно веские причины, так что мы ему только головной боли о лузитанской границе поубавили и побольше союзников против оретан мобилизовать позволили. Оретаны, как и в реальной истории, хрен к носу прикинули, соотношение сил заценили, да к карпетанам за помощью обратились. А у тех, как и у лузитан, молодёжи самоутверждаться надо, и если её неуёмный гонор во внешнем направлении не спровадить, так внутренних безобразий жди. Ну и спровадили — ага, на подмогу к оретанам. А римляне такого юмора не понимают, так что и карпетан заодно до кучи на заметку взяли, и дошёл в результате Нобилиор аж до карпетанской столицы — Толетума, будущего современного Толедо. Под Толетумом его встретило объединённое войско карпетан, вакцеев и веттонов, которое он и опрокинул в чистом поле — не без участия небольшого нашего контингента, но в реальной истории он справился и без него. Дикари, у которых объединение сил ещё вовсе не означает соподчинения, не говоря уже о слаженности действий, брызнули врассыпную, чей-то царёк Гилерн даже в плен угодил, но Толетума претор брать в осаду тогда не стал — заранее ведь не собирался и к этому не готовился, так что один хрен до окончания сезона и ухода на зимние квартиры не успевал, а для сменщика напрягаться — какой ему смысл? Вот она, политика ежегодно сменяемых временщиков во всей её красе!
Собственно, Нобилиора и должны были сменить — на этот год Дальняя Испания по жребию досталась вновь избранному претору Авлу Атилию Серрану. Он бы и правил сейчас провинцией, если бы не события в Греции. Там — в расчёте на явно неизбежное вступление в войну с Римом Антиоха — снова принялся мутить воду спартанский тиран Набис, сколачивая местную антиримскую коалицию из городов Этолийского союза и Македонии. И хотя ни Филипп пока его предложения не принял, ни Антиох войны не объявил, в Риме уже в предстоящей большой войне с ним не сомневались, и оба новых испанских претора получили другие задачи — готовить армию и флот для отправки в Грецию. В Испании же власть была продлена на этот год прежним наместникам, так что Дальней Испанией в этом году по прежнему управляет Нобилиор. Более того, он теперь числится даже аж целым проконсулом, потому как полномочия в провинции ему не просто продлены, а ещё и к консульским приравнены. И теперь он завершает так и не законченную в прошлом году войну — отбил новое нападение оретан и карпетан на провинцию, разгромив два их войска, взял — теперь-то уж были подготовлены и осадные машины — несколько оретанских городов, снова вторгся на территорию противника, и его Пятый легион с союзными вспомогательными войсками снова у Толетума…
Город был им уже осаждён, когда на помощь карпетанам снова выдвинулось большое войско веттонов, и теперь судьба кампании зависит от результатов сражения с ними. Это нам от Тита Ливия известно, что в реальной истории Нобилиор с веттонским войском и без нашей помощи справился, после чего взял наконец и Толетум, но ему-то самому, Тита Ливия не читавшему, откуда заранее об этом знать? Самое время нам ковать железо, не отходя от кассы, то бишь оказать ему помощь, вполне способную выглядеть в его глазах если и не решающей, то достаточно существенной. По-русски это называется — примазаться к чужой славе. А зачем, спрашивается, нашему послезнанию зря пропадать?
Войско веттонов ещё двигалось на римские позиции у Толетума, наше конное охранение на гребне холмов не сильно от них внешне отличалось, да и воинственных намерений никаких, естественно, не демонстрировало, так что дикари принимали его за своих и не беспокоились. Сменяя центурии и турмы, Сапроний даже рискнул накормить людей и лошадей. Если уж вступать в новый бой — так сытыми и отдохнувшими. Потом гонец с холмов доставил известие, что всё веттонское войско уже прошло мимо нас, а движутся следующие за ним слабозащищённые обозы. Вот это — приятная новость! С них-то мы и начнём! В любую тяжёлую работу лучше втягиваться после лёгкой разминки.
Когда на веттонский обоз выкатилась наша лёгкая конница и легковооружённое ополчение, тыловые крысы ещё ни во что не въехали, а когда показались линейные подразделения, ну никак на их соплеменников непохожие — поздно было уже метаться. Так их и повязали практически всех, завалив не более двух десятков вздумавших взяться за оружие, да ещё пару-тройку отчаянно рванувшихся к ушедшему вперёд войску конных беглецов уложили наши лучники. Часть легковооружённых Сапроний выделил для увода и охраны обозных телег, пленников и скота, а наши основные силы, не особо торопясь, двинулись следом за веттонами. Пусть втянутся в бой с римлянами, да увязнут в нём как следует, тут-то мы и подоспеем в качестве сюрприза — для кого приятного, а для кого и не очень. Тут уж — каждому своё.
Примерно через полчаса неспешного марша — даже конница двигалась шагом, мы с очередного холма увидели картину маслом — очередную веттонскую атаку, уже увязшую и захлёбывающуюся, на сторй римских легионеров. Это было что-то с чем-то! У римлян уже кончались пилумы, гастаты вместе с занявшими интервалы между ними принципами давно уже орудовали гладиусами, а дикари даже не соображали, что им бы сейчас конницу отвести, да лёгкую пехоту подтянуть, чтоб дротиками и саунионами римский строй забросала, а потом напором его смяла — лошади-то ведь такого напора создать не могут. Но веттоны пытались таранить стену римских скутумов конями — нельзя сказать, чтоб совсем уж безуспешно, но эффект явно не оправдывал потерь. Так это ведь ещё и само римское командование тормозило, традицией зашоренное — против конницы сейчас триарии с их нормальными копьями — гастами — весьма кстати оказались бы, но разве ж можно нарушить священную традицию, велящую держать их в резерве на самый крайний случай? Усовершенствовали, называется, вооружение гастатов с принципами, заменив дротик и гасту пилумом!
Наша лёгкая пехота заняла позицию — у самого гребня лучники, а ниже их по склону — балеарские пращники. Чем больше легковооружённых пеших веттонов они сейчас вынесут, тем меньше потом будут потери нашей конницы и линейной пехоты. По свистку центурионов стрелки приступили к работе, стараясь выбить в первую очередь вождей, после них — коллег, то бишь лучников с пращниками, а затем — метателей дротиков. Но основная масса, конечно, не будучи настоящими снайперами, попадала, куда судьба и боги направляли, и это нас тоже устраивало — наших собственных метателей дротиков Сапроний задействовал в качестве подносчиков боеприпасов, в которых у нас недостатка не было. Тяжёлая же пехота, подтянувшись последней, выстроилась на самом гребне с интервалами, достаточными для отхода через них легковооружённых, если это понадобится. Но пока это явно не требовалось — веттоны даже не сразу въехали, что их кто-то совсем не по-рыцарски расстреливает в спины. А когда въехали, да оглянулись, да выстроившегося в их тылу организованного противника увидали — командовать и организовывать их было уже практически некому, а каждый новый миг всё более убавлял их число. Сначала они пытались прикрыться цетрами, кто-то даже сообразил и соседей настропалил выстроить какое-то подобие «черепахи», но разве с этими малоразмерными недощитами её выстраивать?
