Еще Рэнди заметила, что при всем своем дружелюбии аборигенка была очень застенчивой. Разговорить ее оказалось трудно, гораздо труднее, чем аборигенов, которых Рэнди встречала в тех местах, где ей довелось служить воспитательницей. Видимо, это объясняется тем, что там аборигены гораздо чаще сталкивались с непривычной им жизнью, чем племя, проживающее в «Йенни».

Туземные малыши были такими же, как эта аборигенка. Им очень хотелось подружиться с Новой Миссус, но они скрывали свое желание. Прощаясь с ними, Рэнди помахала им рукой и пошла дальше по плоской как стол равнине, привлеченная шумом и пылью, что поднималась в нескольких сотнях ярдов от того места, где она находилась (или действительное расстояние было гораздо больше?), туда, где, как она думала, объезжали лошадей.

Подойдя ближе, Рэнди увидела, что там происходит не объездка, а клеймение скота. Эта процедура ей никогда не нравилась, она полагала, что все дело тут в покорности животных, которая всегда приводила ее в ужас. Наверное, если бы они сопротивлялись, она бы спокойнее воспринимала клеймение. Однако в любом случае проводить его необходимо, а в таком большом хозяйстве — в особенности, и она, как жена Сима…

Жена Сима. Супруга Сима. Она опять вернулась к тому же, с чего начала. Но теперь она не позволила своему зрению затуманиться, а местности вокруг нее потерять очертания и уверенно двинулась вперед — туда, где стояла группа мужчин. Рэнди нашла тенистое место под деревом и стала смотреть.

Стада находились в загонах, и их охраняли туземные пастухи, которые смотрелись весьма эффектно в своих шляпах с необъятными полями, сапогах и ярких рубахах. Скот разной породы — абердины, ангусы, херфорды и шортхорны, а также находящиеся в отдельном загоне импортные «ребята брахманы» (так, она слышала, называл их Сим) — все они достаточно мирно ожидали своей очереди. Рэнди слышала, что волы-брахманы умнее своих собратьев других пород и поэтому они могут быть и более капризными. Однако сейчас эти огромные серые животные, украшенные необычным горбом, совершенно спокойно стояли в своем загоне. И, как всегда это бывает, порядок нарушил тот, от кого менее всего ожидали этого, — один из шортхорнов. Должно быть, животному надоело стоять взаперти, и он, воспользовавшись ситуацией, когда один из пастухов выводил бычка, чтобы поставить на нем тавро фермы, рванулся из загона, и в следующую минуту на площадке для клеймения воцарилась суматоха. Но очень ненадолго. Скотоводы всегда готовы к подобного рода накладкам, и через несколько минут захлопали бичи, и любая попытка массового выхода стада из загона была быстро и эффективно подавлена. И в ту же самую минуту неведомая сила протащила Рэнди вокруг ствола дерева, а потом наполовину затащила, наполовину подняла ее наверх. «А чем еще, кроме толчка или рывка, может тебе помочь хрупкий десятилетний ребенок?» — подумала она с благодарностью, глядя на Джастина, который сидел напротив нее. Джейн, примостившаяся на ветви рядом со своим братом, должно быть, тоже участвовала в процессе подъема. Об этом можно было судить по тому, как она вместе с братом презрительно зафыркала в ответ на многочисленные слова благодарности, высказанные Рэнди.

— И все равно, — настаивала Рэнди, — большое спасибо! Ведь меня могли затоптать! — И прежде чем они смогли произнести хотя бы слово, продолжила: — Знаю, вы собираетесь ответить мне: «Ну и ладно, подумаешь!»

Удивление, написанное на их лицах, подсказало ей, что она права.

— Ну почему вы так ненавидите меня? — продолжила Рэнди и внезапно подумала, что ветви дерева кулибы, должно быть, самое неподходящее в мире место, чтобы выяснять отношения; нелепость ситуации заставила ее засмеяться.

— Осторожно!

Смех вывел ее из равновесия, и снова Джастин пришел ей на помощь.

— Снова большое спасибо! — опять рассыпалась в благодарности Рэнди. — Если бы ты не схватил меня, я могла бы упасть. — И опять: — Ну и ладно, подумаешь! — по-прежнему находясь под впечатлением от комизма ситуации, выпалила она, что называется, на одном дыхании.

Джейн захихикала одновременно с ее последними словами, чуть позже рассмеялся и Джастин. Рэнди решила, что, каковы бы ни были их отметки в школе заочного обучения, эти ребята далеко не дураки. Однако вскоре смех был решительно пресечен, и с их лиц исчезли всякие следы улыбки. Рэнди стало ясно, что симпатии этих ребят не так легко завоевать.

— Мы не ненавидим вас, — сказала Джейн, — во всяком случае, не более, чем остальных. Но нам жалко, что вы приехали.

— А разве это не одно и то же? — с грустью спросила Рэнди.

— Нет. — На этот раз в разговор вступил Джастин. — Если бы вы жили где-нибудь, например, в Росслине, или в Эллесмере, или в любом другом месте, кроме «Йенни», нам не о чем было бы жалеть, потому что мы бы никуда не уезжали. А теперь, раз вы вышли замуж за Сима, мы должны уехать.

— Это совсем не обязательно, — быстро ответила ему Рэнди.

— Нет, обязательно, — теперь они говорили одновременно, — детей не оставляют с…

— С родителями? — Она пришла им на помощь. «Бедные маленькие души, — подумалось ей с печалью, — они все меряют аршином своего невеселого жизненного опыта».

— С новой семьей взрослых, — холодно поправили ее брат и сестра, — это не имеет никакого отношения к родителям.

— Да, я знаю, что Руфь — сводная сестра Сима, она не была вашей мамой, но…

— И он тоже не был отцом. Тот, который только что умер. Так что вам не нужно говорить печальным голосом, что вам очень жаль. Он был только нашим отчимом, и в любом случае мы не помним его.

— О Боже! — сказала Рэнди.

Порядок в стадах был полностью восстановлен, и клеймение приближалось к концу.

— Значит, вы не ненавидите меня, — размышляла Рэнди вслух. — Значит, все дело в том, что вы недовольны моим приездом, поскольку это может означать, что вам придется уехать?

— Почему вы говорите «может»? — перебила ее Джейн. — Ведь мужчины и женщины никогда не хотят, чтобы рядом с ними были дети. Вот и те, другие — Руфь и Карл, — они тоже не хотели. Они оставили нас у Сима.

— А теперь вы страдаете из-за того, что любите Сима, но вам, возможно, придется покинуть его?

— Мы никого не любим, — одновременно сказали близнецы, — мы просто не хотим уезжать отсюда.

— Но обычно дети, которые живут на фермах, рано или поздно уезжают оттуда. Я сама была вынуждена уехать в школу-интернат.

Близнецы холодно посмотрели на нее, как будто желая сказать: «Ну и что?»

— Никому мы не были нужны, только. Сим взял нас, — рассудительно сказал Джастин, — вот почему мы и не хотим уезжать.

— Конечно! — согласилась с ним Рэнди, решив про себя, что когда-нибудь Джастин с его способностью к объективному анализу сможет стать хорошим юристом, если, конечно, улучшит свою успеваемость.

Рэнди призналась себе, что более странных детей она никогда не встречала. Однако нужно сделать поправку на условия, в которых они росли, на их изоляцию. К тому же никому не известно, кто были их родители, если даже Карл не является их отцом. Сегодня вечером она должна порасспросить Сима об этом.

А сейчас ей во что бы то ни стало нужно было убедить близнецов в своем желании сохранить их подле себя. Невзирая на все современные течения в исследовании детской психологии и на новые подходы к воспитанию детей, она по-прежнему верила в то, что детям просто нужно давать как можно больше любви.

— Но вы нужны мне, — сказала Рэнди со всей теплотой, нежностью и убедительностью, по крайней мере она надеялась, что это звучит так. — Я не могу отпустить вас, во всяком случае сейчас. Ну как же это можно, ведь я даже не знаю вас!

Такой прием всегда срабатывал, любовь никогда не подводила ее. Однако на этот раз подвела. Или все дело в том, что за словами была видна истинная причина ее действий?

Как бы подтверждая ее догадку, Джейн спросила:

— А зачем мы понадобились жене Сима?

Джастин, не столь проницательный, как его сестра, поскольку мальчики в этом возрасте отстают в развитии от девочек, кивнул в знак согласия с ней.