Должно быть, где-то поблизости находилась вода. Правда, Рэнди не было нужды искать ее, поскольку при ней была полная фляга; Сим уже приучил ее в любые поездки брать с собой флягу с водой. Похоже, Пина тоже не испытывал жажды, в отличие от многих местных животных. По тому, как в отдалении ступают их лапы, как шуршит трава, Рэнди догадалась, что где-то здесь водопой. В течение этой недели они с Симом ездили к месту водопоя в границах поместья, и там она узнала, что животные всегда приходят напиться на закате солнца и покидают водопой с блеском первых звезд. В тот вечер все нравилось ей, она восхищалась уважением любого зверя к непреложному закону пустыни: никогда не нападать на животное, утоляющее жажду. Сим говорил, что в жизни ему не доводилось слышать о нападении зверей друг на друга во время водопоя. Тогда ей очень понравилось смотреть, как со всех сторон следы самых разных животных сходятся у водопоя, подобно тому как спицы колеса сходятся у ступицы. Затаив дыхание, смотрела она в тот вечер на эму, кенгуру и даже собак динго, проходивших мимо нее. Интересно, какие звери пьют воду сейчас? Сим говорил ей, что змеи тоже сползаются к водопою, и, вспомнив это, Рэнди вздрогнула.
Раздираемый противоречивыми желаниями, Пина снова беспокойно зашевелился, неспособность сделать выбор изводила его. «Однако я, мой мальчик, желаю, чтобы ты был со мной!» — твердо сказала ему Рэнди и на всякий случай еще раз обмотала повод вокруг руки.
Как и все ночи в пустыне, эта тоже была восхитительной. Рэнди вспомнила ту ночь, когда они перегоняли стадо, а также о том, как Сим достал свою гармонику и как постепенно все собрались вокруг нее с Симом. А еще она вспомнила, как после этого концерта в пустыне они поужинали сочными бифштексами на лепешках. А также свою тогдашнюю постель. И еще как она лежала и смотрела на звезды, пока они не стали сходиться все вместе. Пока они не стали сходиться все вместе…
Рэнди заснула.
Она проснулась, потому что перед ней возникло явление, о котором ей уже рассказывали. Это были Огни. Да, те самые Огни Мин-мин, о существовании которых упоминал Сим, но никогда не объяснял причину их появления, потому что ни у него, ни у других никаких объяснений не было, хотя эти огни видели тысячи раз, в том числе и те люди, которым нельзя не верить.
«Никто не знает, что они собой представляют, — вспомнила Рэнди слова Сима, — в первый момент тебе кажется, что сюда едет грузовик, а потом ты спрашиваешь себя: «Но как он может сюда попасть?»
Теперь Рэнди увидела их сама. «Это может быть и спутник, — подумала она, — в этой загадочной стране за любым явлением может скрываться миллион самых неожиданных причин». Картина звездного неба оказывала гипнотическое влияние, и, чувствуя, что веки у нее вновь тяжелеют, Рэнди решила поискать повод — его больше не было в ее руке, видимо, во сне рука разжалась. Но Пина по-прежнему был рядом с ней. Тронутая такой преданностью, Рэнди протянула руку и приласкала животное. К ее удовольствию, вскоре жеребец опустился и лег рядом с ней.
Едва рассвело, Рэнди уже была на ногах. Хотя у нее не было ни малейшего представления, в какую сторону двигаться, Рэнди считала, что как-то нужно определяться на местности, и чем раньше они приступят к этому делу, тем больше у них будет времени, чтобы действовать по методу проб и ошибок. Правда, ей хотелось верить, что у них ошибок не будет.
В этот час раннего серебристого света воздух приобрел особенную прозрачность. Крики птиц доносились от группы деревьев, разбросанных по равнине, а водопой, от которого прошлой ночью до Рэнди доносились шорох и мягкие шаги звериных лап, должно быть, представлял собой что-то вроде ручья, поскольку сейчас оттуда был слышен слабый шум воды, перекатывающейся по камням.
Рэнди нашла небольшой холм, который выглядел выше остальных, и направила туда Пину. Пина протестовал все время, пока они поднимались на холм. Рэнди пришла к выводу, что он позволил погонять себя только благодаря своей врожденной учтивости. Эта мысль рассмешила ее. Подумать только, дикий жеребец с хорошими манерами! Но она тут же предположила, что, наверное, как и люди, некоторые лошади уже от рождения имеют определенные черты характера. В знак благодарности Рэнди погладила Пину по голове, но снова послала его вперед к вершине.
Здесь Рэнди огляделась.
Поскольку утро было все еще очень ранним и туман висел в воздухе перламутровой дымкой, ей потребовалось некоторое время, чтобы увидеть то, что она хотела. Однако красную пыль, облаком поднимавшуюся в небо, ни с чем не спутать. Там, среди этой пыли, происходит клеймение.
— Вперед, Пина, сюда! — скомандовала она жеребцу.
Тот фыркнул и пошел в другую сторону.
— Нет, Пина, не сюда! Нет, я тебе говорю!
Но все было бесполезно. Сегодня Пина решил действовать по своему усмотрению. Ничто не могло остановить его — ни увещевания, ни команды, ни даже такая крайняя мера, как плеть. Он продолжал скакать, и избранное им направление было совершенно противоположным по отношению к тому, что вело к месту клеймения.
— Ты ведешь себя ужасно! Мы так совсем заблудимся. Ты!.. — В изумлении Рэнди замолкла.
Далеко впереди был совершенно отчетливо виден дом. Пина показал ей дорогу к дому, и, возможно, более короткую дорогу.
Но вот что интересно: чего больше хотелось Пине — доставить Рэнди домой или же вернуться туда самому? Рэнди задумалась об этом час спустя, когда они въехали в «Йенни». Дело в том, что жеребец, нигде не останавливаясь, пошел прямо в конюшню, прямо в денник, расположенный рядом с денником Шоколадки. Только здесь он разрешил Рэнди слезть с седла. Она приготовилась было отругать его, но ее умилила целеустремленность полудикого коня, его искренняя до самозабвения забота о будущей матери.
— Теперь я знаю наверняка, — произнесла Рэнди, — Сим был прав. Если бы не первая любовь, все могло быть совершенно иначе. Пина, спасибо тебе за то, что доставил меня домой целой и невредимой, хотя я убеждена, что ты руководствовался совсем иными мотивами.
Она вышла из конюшни с ощущением, пожалуй в первый раз испытываемым здесь ею, что у нее, именно у нее, есть неотложные дела. В первую очередь надо побеседовать с близнецами. Рэнди очень надеялась, что они были сильно, и заслуженно сильно, наказаны за ее вынужденное отсутствие этой ночью. Вот жаль только, что из-за них пережили много неприятных часов и миссис Файф, и Мэт, и все, кто не уехал с Симом на клеймение.
Однако, когда Рэнди вошла в дом, она узнала, что испытывать огорчение было практически некому. Миссис Файф отсутствовала дома вчера вечером — воспользовавшись оказией, она отправилась с почтальоном в Минта-Минту, чтобы провести вечер с приятелем. Мэт тоже не стал пренебрегать возможностью краткого отдыха, когда все разъехались по делам, и было на чем добраться до «города».
От горничной Эмми, которая рассказала ей все это, она также узнала, что близнецы отправились на клеймение на джипе, который приехал чуть позже полудня, чтобы взять с собой еще работников и провизии.
— Шибко большое стадо там, Миссус, — пояснила ей Эмми.
Стало быть, никто не искал ее и никто не огорчался из-за нее. «Но как бы то ни было, с близнецами надо обязательно поговорить», — твердо решила Рэнди.
Она съела то, что миссис Файф оставила вчера в холодильнике, и открыла двери своей школьной комнаты. Однако сегодня ей никак не удавалось сосредоточиться на занятиях с детьми, неожиданно для нее это дело из увлечения превратилось в тяжкую обязанность, и в своих мыслях Рэнди постоянно возвращалась к близнецам. Она даже не заметила, что передача «Школа по радио», на которую был настроен приемник, уже давно закончилась. Рэнди вернул к реальности взрыв смеха, и вместе с детьми она стала слушать некую миссис Джонс из Гэнглу, которая рассказывала кому-то о своих почках. Это была «разговорная» программа, время, когда дамы из особо удаленных районов могли поделиться своими сокровенными тайнами.
— Занятия окончены! — объявила Рэнди и позвонила в колокольчик. — Сегодня вы были очень непослушными детьми.
