1937–1939 Причина Над нами с детства отблеск молний медный. Прозрачный звон штыков и желтый скрип ремней. Во имя светлой будущей победы Нам суждено в сраженьях умереть. 1939 1939 год Весенняя сорвала буря Повестки серенький листок. Забудет девушка, забудет, — Уехал парень на Восток. Друзья прощаются внезапно. Сырая ночь. Вокзал. Вагон. И это значит — снова Запад, Огнем и кровью обагрен. Снег перестал и снова начал, Напоминая седину. Уехал сын. Уехал мальчик В снега. На Север. На войну. Да будет вечно перед нами, Как данный в юности обет, Год, полыхающий, как пламя, Разлук, походов и побед. 1940 Взятие Херсонеса (Из цикла «Номады») I. «— Сними, девчонка, шлем…» — Сними, девчонка, шлем, оставь тяжелый меч! Отец и брат лежат на стенах рядом. Ты зря идешь туда. Подобные чуме, Ворвались в город буйные номады. Да ты упорствуешь? Ты хочешь умереть В своей нелепой эллинской гордыне… Ну, нет, красавица! Тебе без пользы смерть, А нам нужны красивые рабыни. II. «От осад, от схваток, от погонь…» От осад, от схваток, от погонь К их столице мы пришли усталые, Эй! Даешь огонь, огонь, огонь, Город отдан нынче на поталу нам. Обеспечен воинам успех, Девушек насытим нашей силою. Наша свадьба праведнее всех, Самым смелым — самые красивые. 1940 Отступление Мост забросил в реку два крыла, Смотрится в пустынную дорогу. Чуткая осенняя тревога Гибкой тенью на воду легла. — Вслед взлететь бы, крыльями взорлив! — Погоди, не брошен, не забыт ты. Простучат в последний раз копыта, Вспыхнет шнур, восторжествует взрыв. 1940 «Все молятся богу какому-нибудь…» Все молятся богу какому-нибудь, Так водится издревле в наших Рассеях. Но ты, непреложен суровый твой путь, — Как компас, который всегда на север. Святоши не могут такого простить, Они никогда не прощают такого. Они клеветой окружают твой стих, Как льды окружают огонь ледокола. 1940
Мартину Идену Смоленые лодки и сети под тыном. Над морем бакланы, летящие прямо. Мальчишка родился, назвали Мартином — По имени птицы, большой и упрямой. Тебя и друзья, и девчонки любили. Куда ж ты ушел? И чего там достиг ты? Настигнут на суше туманом и штилем, Матрос, ты вернешься, чтоб в море погибнуть. Нет, ты не из Фриско. Не там ты родился. Писатель ошибся, я знаю точнее. Ты вырос и умер, где сети и пристань, А город не твой, и не мой, и ничей он. 1940 «Когда косые бригантины…» Когда косые бригантины Уйдут в моря, На взморье девушку покинет Один моряк. Пригнется парус, вскрикнет птица, В закат упав… Тогда слезой осеребрится Ее рукав. Далекий край, другие травы, Весенний свет. Он им отдаст свой кучерявый Простой привет. Другая девушка поднимет Цветок тот, знай, Когда прибудут бригантины В далекий край. 1940 Київ — Эй, на ладье! Озовись, озовитесь! — Встал на горе белокаменный витязь. Хану не спустит, купцам не уступит — Хочет — задержит, захочет — отпустит. Хочет — заедет, зацепит баграми, Подать возьмет, придержав за буграми. Эй, на ладье, озовись, озовитесь! — Встал на горе белокаменный витязь. 1940 Подол Начинаются будни у самой реки — Неуклюжие, портовые… Географии самой простой вопреки, Этот город — совсем не Киев. Здесь соленые глыбы задумчивых барж, И серебряный мост висячий, И сиреневый дым, и соломенный пляж, И коричневые босячки… 1940 Гроза Гроза неожиданна. Тучи такие, Как будто татары напали на Киев, И стелются по ветру черные гривы, И молнии — сабли, взлетевшие криво, Над серым Днепром, над Печерском горбатым! Дивлюсь, что грозу не встречают набатом! |
