Карен смотрела ему вслед. Бог ты мой! Сначала Роуэн, а теперь еще и Джефф. Где взять сил, чтобы справиться со всем, что на нее свалилось? Она чувствовала себя так, как будто барахталась в волнах прибоя, и никак не могла выбраться на берег.

Вздохнув, Карен снова положила перед собой листок с расчетами Джеффа. В следующую минуту она вытащила из ящика стола калькулятор и начала проверять уравнения. Сладить с Джеффом ей поможет математика и логика, но как быть с Роуэном?

Осознав нелепость своего положения, Карен вздрогнула. И все же она не ожидала, что он увлекся ею так серьезно. Годами ей удавалось избегать серьезных отношений, она легко их прерывала, едва заметив, что кто-нибудь из мужчин поглядывает на нее с интересом. А теперь она сама серьезно увлеклась другим человеком.

«Не просто другим, — мысленно поправила она себя, — а Роуэном Марсденом». Окажись на его месте кто-нибудь еще, Карен не задумываясь порвала бы с ним всякие отношения и осталась одна. Или согласилась бы на любовную интрижку, но с Роуэном это было невозможно.

Ее душа изнывала от тоски по нему. Она хотела остаться с ним навсегда, удержать его возле себя до конца своей жизни.

Однако «всегда» — слишком серьезная ставка, и в этой игре условия Роуэна были для Карен неприемлемы. Любые увлечения переживают этапы начала, расцвета и неизбежного окончания. Этого она допустить не могла. Интрижки ей было недостаточно.

К вечеру голова и плечи у нее разламывались от боли. Карен навела порядок на столе и устало поплелась в столовую. Сославшись на утомление, она отказалась от ужина, извинившись перед Торни, и направилась к своему вагончику. Закрыв на задвижку дверь, ведущую на половину Роуэна, Карен в изнеможении вытянулась на постели.

Через несколько часов ее разбудил нетерпеливый стук в дверь. Это вернулся Роуэн. Убедившись, что дверь не поддается, он снова забарабанил по ней.

— Карен, открой эту чертову дверь!

Она затаилась под одеялом.

Негромко выругавшись, он постучал снова.

— Мне нужно с тобой поговорить, Карен!

— Нам не о чем разговаривать.

— Ты собираешься открывать эту проклятую дверь, или мне придется выломать ее? — прогремел его голос.

Карен прислушалась к глухим ударам по двери и треску ломающегося дерева. В очередной раз его кулак пробил тонкую панель насквозь. Она поднялась с постели и отодвинула щеколду.

Ей показалось, что Роуэн, войдя, заполнил собой все свободное пространство ее спальни. По комнате клубился пар, вырвавшийся из ванной. Темные волосы Роуэна были взъерошены, а глаза горели, как угли. От Карен не укрылись красные пятна, проступившие у него на лице, и жесткая складка возле упрямо сжатых губ. Черная рубашка была расстегнута, на темных волосах, покрывавших его грудь, поблескивали капельки воды, на шее пульсировала жилка.

Карен невозмутимо стояла возле своей кровати. Проведя языком по внезапно пересохшим губам, она окинула взглядом жесткую поросль на его груди, спускавшуюся к застежке выцветших джинсов. Наконец она решилась посмотреть ему в лицо, и их взгляды встретились. Карен тотчас же почувствовала, как сгустилась атмосфера в комнате.

— Я не собираюсь извиняться за то, что произошло утром, — решительно заявил он.

Как видно, Роуэн твердо встал на позицию откровенного упрямства. Карен захлестнула ярость.

— Никто и не ждал твоих извинений.

Будь он проклят! Зачем он явился в ее комнату? Почему не оставит ее в покое? Неужели, Карен мысленно простонала, он собирается уложить ее в постель и заняться любовью? У нее перехватило горло, и ноги стали ватными.

— Иди в постель, — отрезал он, — слишком холодно, чтобы стоять посреди комнаты раздетой. — Роуэн окинул взглядом ее фланелевую рубашку, не скрывавшую затвердевших сосков. В его глазах вспыхнуло темное пламя, но окаменевшее лицо не выражало ничего, кроме усталости.

Карен без возражений сделала то, что он приказал. Пусть думает, что она замерзла. Это облегчит ей задачу. Карен плотно стиснула губы.

Роуэн сосредоточенно смотрел поверх ее постели.

— Ты как-то говорила, что хочешь переехать в деревню. Не исключено, что это неплохая идея, учитывая наши обстоятельства.

— Я говорила об этом до того, как начались испытания. Теперь я не могу уехать. Чем больше времени я смогу проводить за работой, тем скорее вернусь домой, в Штаты.

Но уезжать ей не хотелось. Неужели он этого не понимает?

— Как хочешь! Только на ночь запирай дверь на задвижку, — он махнул рукой на дверь ее спальни, — чтобы быть в полной безопасности.

В безопасности? Да ведь только что эта самая задвижка его не остановила.

— В безопасности от чего? — спросила Карен, чтобы он сам услышал свой ответ.

— Боже мой, Карен. Ты просто сводишь меня с ума, — Роуэн неожиданно склонился над ее кроватью, — конечно, я говорю о себе. В конце концов, я мужчина, и у меня есть… свои потребности.

Сердце у нее упало, и Карен пришлось собрать все силы, чтобы ее голос не дрогнул.

— Потребности приходят и уходят, в зависимости от того, кто имеется под рукой. К тому же брак не входит в их перечень. — Она с радостью заметила, что лицо его исказилось от боли.

— Я уже был женат.

— И уверен, что со мной повторится то же самое? Что я тоже сделаю тебя несчастным и причиню такую же боль, какую ты испытал по ее вине? — Карен сморгнула, чтобы отогнать внезапно подступившие слезы. — Ты говорил, — у нее перехватило горло, — ты говорил, что я совсем на нее не похожа. — Карен подняла глаза. — Когда ты был со мной, то все еще думал о ней?

Его лицо дрогнуло, но он промолчал.

Карен продолжала, неуклонно подбираясь к самому болезненному вопросу.

— Когда я занимаюсь любовью с мужчиной, мне хочется чувствовать, что я что-то значу для него сама по себе, а не являюсь смутным напоминанием о давно минувшей трагедии. Слава Богу, я сумела прийти в себя до того, как окончательно в тебя влюбилась.

Она заметила, как Роуэн вздрогнул. Карен солгала. Она влюбилась в него в тот момент, когда он впервые прикоснулся к ней.

Следующие две недели промелькнули как один день. Рабочие устанавливали на места последние горизонтальные крепления. Падди с Джеком приступили к демонтажу старого деревянного настила и прикрепляли к платформе новую переносную лестницу. С помощью гидравлического домкрата они поднимали стальные тарелки на опоры и надежно закрепляли их с помощью якорей. Затем они приступили к подъему тяжелых деталей на вершину монтажных опор. Все детали конструкции точно подходили одна к другой.

Каждый день Карен приходилось выдавать очередной лист с решением какой-нибудь сложной задачи и наблюдать за тем, как Джефф справляется со своей частью задания. Тревоги Карен не оправдались: несмотря на частые отлучки, Джефф закончил работу вовремя. Еще несколько дней уйдет на проверку и подписание, и она может отправляться домой.

Карен вскинула глаза на пятидесятифутовую металлическую тарелку, отражавшую солнечные лучи, лившиеся с ясного октябрьского неба, и улыбнулась. Каждая секция точно легла на свое место. Она была довольна своим творением размером с пару жилых вагончиков. Даже Роуэн признал это, осматривая платформу.

И все же работа Джеффа внушала Карен некоторые опасения. Если бы только он не был таким самонадеянным. При взгляде на большую тарелку антенны, вращающуюся на своем пьедестале, Карен охватила странная тревога. Нахмурившись, она подумала, что ее подозрительность перерастает в манию.

На первый взгляд ошибок в расчетах Джеффа не было, но все-таки что-то внушало ей беспокойство. Может быть, стоит поговорить с Роуэном?

«Нет», — вздохнув, подумала она. Вот уже две недели Роуэн отвечал на любое ее слово стоическим молчанием и явно избегал ее, передавая все распоряжения через Джеффа. Даже Торни был озадачен его поведением.

Сегодня рабочие заканчивали снимать леса, и Сирил предложил устроить вечеринку. Ожидалось прибытие самого Невилла Пикеринга, который должен был принять их работу. Почему бы и не отметить такое событие?