Ленты понемногу стали тускнеть, возвращая свой природный, черный цвет. С губ Гарри сорвался неслышный стон наслаждения, на щеках образовался легким румянец, зеленые глаза сияли, а волосы на мгновении ставшие коричневыми, вернулись к черному, более насыщенному, чем всегда. Ленты, выполнив свое задание, исчезли.

Пару минут он сидел, наслаждаясь ощущениями, но потом резко пришел в себя. Больничное крыло, это не то место где можно расслабляться, любой может зайти и увидеть его, там, где ему не положено быть.

Хорошо, сознание Грэйнджер полностью отсутствовало, иначе ему намного дольше пришлось бы повозиться. И душа у нее молодая, часа три и все усвоится. С взрослыми все сложнее, чем старше существо, тем насыщенней и ярче она. Для полного поглощения души, например, Дамблдора понадобилось бы не меньше недели, а если с сознанием, где-то месяц. А новорожденного малыша - десять минут, не больше.

Приятное тепло и сытость ментального характера, напомнило Гарри, почему некоторые маги становились зависимыми от душ. В его мире, бывало, носители дара превращались в животных, которым было все равно, кого поглощать, лишь бы повторить эти ощущения. Таких 'обжор' быстро ловили и убивали, так как те теряли разум и переставали осознавать реальность.

Последний раз, взглянув на тело Гермионы - следов своего пребывания он не оставил - Поттер пошел на выход. Под действием дезиллюминационного заклинания, Гарри спокойно дошел до гостиной Слизерина, никто не встретился ему на пути, все ученики, следую приказу директора, разошлись по своим факультетам.

Зайдя, неслышно, в свою комнату, он застал ту же картину, какая была и до его вылазки: Драко и Теодор сладко спали, усыпленные предусмотрительным магом. Есть вещи, которые никому не следует знать, даже если теоретически, информация о ночных забегах в запретную секцию, ему не сильно повредит. И Малфой с Ноттом никому в школе, если он попросит, не расскажут про это... но родителям, родственникам обязательно. Поттер не обольщался на этот счет, понадобиться не один год для того, чтобы их преданность всецело принадлежала ему, и авторитет Гарри для них стал незыблем. И чем меньше людей знают про него подобные сведенья, тем лучше. У его гипотетических противников и потенциальных союзников окажется меньше возможностей просчитывать его характер и возможные действия.

Доверять можно только себе, а другие, даже самые верные могут предать. По ошибки или считая, что так будет лучше для него ... нет, пусть они сами себя обманывают, считая достойными доверия Гарри, а ему несложно подыграть им.

Гарри снял мантию и повесил ее на стуле. Залезая под пушистое одеяло, он только вспомнил, что забыл скопировать книгу по зельям.

'Но зато, - подумал маг, сладко зевая, - я получил намного лучший бонус, от сегодняшней вылазки. А книга... не первый и не последний раз мне гулять по замку ночью'.

***

За завтраком, Дамблдор поднялся с кресла и попросил тишины:

- Я бы хотел сообщить неприятное известие. Все вы слышали о тролле, но одна из учениц первого курса, не оказалась вчера на пиру. Гермиона Грэйнджер получила серьезную травму, во время встречи с ним, и не сможет продолжить обучение. Родители Гермионы сегодня утром забрали ее домой. Спасибо, за внимание.

В зале поднялся шум. Парвати и Лаванда стали звездами, владея информацией о произошедшем. Им задавали вопросы, интересовались, почему Гермиона оказалась не на пиру. А те с радостью делились сведеньями.

Ближе к обеду, просмаковав детали случившегося, ученики успокоились. Мало кто сочувствовал девочке, казавшейся окружающим высокомерной и наглой. А она просто не умела общаться со сверстниками и так и не успела обзавестись друзьями.

Рон Уизли и Симус Финиган пропустили день занятий, но на следующий - появились, мрачные, подавленные. Они не разговаривали между собой, обвиняя друг друга в происшествии. Их недолгой дружбе наступил конец.

***

Ноябрь ознаменовался приходом холодов. Озеро и земля вокруг Хогвартса, ночью покрывались изморозью, небо все чаще затягивали тучи, не давая солнцу возможности согревать землю.

В предвкушении первого матча по Квиддичу, главной темой разговора у студентов являлся субботняя игра Гриффиндора против Слизерина. Факультеты, которые не открывали сезон, разделились во мнениях, какую команду поддерживать. Если раньше Хаффлпафф всецело болел на львов, то сейчас, еще не так явно, но намечался раскол. Первый курс в полном составе желал победы змеям, и несколько старшекурсников, которые по примеру малышей начали общаться с представителями Слизернина, так же надели зелено-серебряные шарфы на трибуны во время матча. Большая часть Рейвенкло, по традиции, стояли на стороне факультета хитрецов.

Разгромное поражение Гриффиндора никого не удивило, только чудо могло их спасти, но увы, оно так и не произошло. Ловец сборной красно-золотых, позорно проглядел снитч. Счет двести десять против двадцати надолго испортило настроение капитану львов, Оливеру Вуда.

В гостиной Слизерина отметили победу команды. Капитан Маркус Флинт, шестикурсник, толкнул речь, пообещав усилить тренировки. Для игроков это прозвучало больше как угроза, учитывая количество часов проведенных до этого в небе, не взирая на погоду... Но все же, вечер прошел весело, для старшекурсников. Курсы младше четвертого отправили спать после десяти вечера.

***

Став причиной потери большого количества баллов, повторно, сокурсники выполнили данное ранее обещание, сделать Рона изгоем на своем факультете. На почве всеобщего отторжения, к удивлению окружающих, самый младший Уизли в школе, начал общаться с тем, о ком никто бы и не подумал. А все началось с одного разговора.

В середине ноября, Рон пришел в единственное тихое место, где можно не опасаться насмешек или подколок - библиотеку. На входе он столкнулся с Поттером, в компании Нотта. Тот, как всегда, равнодушно прошел мимо, даже не взглянув на рыжего мальчика. Теодор копировал поведение лидера первокурсников Слизерина, демонстративно не обращал внимания на Уизли.

Раньше Гарри его раздражал своим богатством, манерами, всегда чистым и ухоженным видом, популярностью среди учеников и преподавателей (даже Макгонагалл не оказалась равнодушной к чарам змееныша), идеальными оценками и еще больше, тем, что зеленоглазый мальчик совершенно не замечал Рона. Даже когда он оскорблял Поттера, тот смотрел на него как на пустое место и ничего не говорил, а на защиту чести Гарри всегда вставали Нотт и Малфой, а с недавних пор Эрни Макмиллан. Уизли даже себе не мог признаться, в желании оказаться на месте этих ребят, и почувствовать, как это быть другом национального героя. Но сейчас, находясь в изоляции от своего факультета, эти эмоции немного притупились, и едва завидев Поттера, больше не появлялась странная потребность сказать ему какую-то гадость, привлекая так к себе внимание.

Размышляя о том, как изменилась его жизнь, буквально за пару недель, Рон сел за столик, который за короткий промежутков времени, стал как родной. Положив, на рядом стоящий свободный стул, рюкзак с пергаментом и учебниками он поднялся и подошел к стеллажу, всецело просвещенному магическому спорту. Беря книгу 'Квиддич сквозь века', тот подпрыгнул от неожиданности, услышав сзади себя голос.

- Привет, - поздоровался Невилл. Уизли оглянулся, не ли еще кого-то тут, кроме его самого: но нет, в библиотеке поблизости никого не было.

- Привет, - недоверчиво произнес рыжий, с полненьким мальчиком он не общался, сначала по своей инициативе, считая того предателем, из-за дружбы с слизеринцами, и чего греха таить, потому что так делали все. А потом, Лонгботтом начал давать отпор своим обидчикам, стал немного уверенней, то и сам не проявлял интереса разговаривать с кем-то из гриффиндорцев - первокурсников.