— Мне очень жаль! — всхлипывает Холли.

— Хватит повторять, что тебе жаль! — ору я на нее так, что она отстраняется. — Мне нужна его гребаная футболка!

— Дейзи, прошу тебя! Ее нет! Его чемодан унесли!

— Она мне очень нужна!

— Что здесь происходит? — внезапно врывается Фредерик. — Прекратите! Мы все расстроены! Иди домой, Дейзи. — Он поворачивается к Холли. — Отвези ее домой.

— Но...

— Убери ее отсюда! — кричит он.

Не помню, что происходит потом. В голове полная каша. Смутно помню, как Холли разговаривает с врачом. Смутно помню, что пью таблетки, которые она велит мне выпить. Как сижу в машине, пока мы бампер в бампер выползаем со стоянки, а потом смотрю на проносящуюся за окном зелень. Как лежу в собственной кровати в своей квартире на Кэмден-роуд в окружении чемоданов, готовых к предстоящему переезду. Как Холли приходит проведать меня среди ночи и дает выпить еще одну таблетку с утра.

Когда я наконец выхожу из вызванного лекарствами забытья, уже вторник, и Холли спит на моем диване.

В квартире тепло, и яркий солнечный свет струится из выходящих на юг окон. Холли вчера не закрыла шторы, и с минуту я нежусь на солнышке, совершенно забыв о том, что случилось всего два дня назад. Однако затем на меня наваливается реальность, и я чувствую, как горло сжимается от боли.

— Холли! — сквозь слезы пытаюсь разбудить ее я. — Холли!

— Чего? — бормочет она, пока и сама не включается, после чего резко садится на своем ложе.

— Когда похороны? — требую ответа я. — Когда его хоронят?

— Сегодня после обеда, — отвечает она, протирая глаза.

— Где? В Кембридже? — Это его родной город.

Холли спросонья кивает. Выбираюсь из кровати.

— Что ты делаешь? — встревоженно спрашивает она.

— Собираюсь к нему на похороны! Блин, как, черт возьми, нам туда добраться? Можешь позвонить на вокзал и узнать насчет билетов? Или лучше на автобусе?

— Нет, Дейзи, подожди.

— Ну же! — кричу я. — Нам надо спешить!

— Дейзи, подожди! — Она слезает с дивана.

— Ну что? — Теперь я раздражена.

На лице у нее написано огорчение.

— Ты не можешь пойти на похороны.

Я оторопело смотрю на нее.

— Они только для родственников и близких друзей.

— Что ты такое говоришь? — плачу я. — Я – его близкий друг! Я почти что его девушка!

— Я знаю, но... — Она кладет ладони мне на руки. — О тебе никто не в курсе. Для всех его девушкой осталась Лора.

Его девушкой осталась Лора…

Слишком потрясенная, чтобы заплакать, падаю на диван. Я не могу пойти на похороны Уилла? Не могу с ним попрощаться?

— Кто еще идет? — спрашиваю я. — Саймон идет?

Холли выглядит подозрительно.

— Да, думаю, что да.

Перевожу: она точно это знает.

— А Луиш? — Мой тон резок.

— По-моему, он идет вместе с Саймоном.

Я сердито смотрю на нее. Не знаю почему. Она не виновата. Но сейчас мне ужасно хочется убить гонца, принесшего плохую весть. Холли не встречается со мной глазами, с грустью глядя на чемоданы на полу.

О господи! Я собиралась переехать поближе к Уиллу.

Падаю с дивана на колени, чтобы разреветься. Рыдания сотрясают мое тело, когда я кладу ладони на одну из сумок.

— Дейзи, ничего страшного, — говорит Холли. — Ты можешь перебраться ко мне.

А потом мое затуманенное слезами зрение различает торчащий из сумки подруги уголок газеты.

Спешу вытащить ее, несмотря на протесты Холли.

«УТРАЧЕННАЯ ЛЮБОВЬ», — кричит заголовок на первой странице, а под ним фотография исполненной страдания Лоры в слезах.

Пробегаю глазами статью. Она целиком посвящена Уиллу с Лорой, тому, как они вместе росли, как полюбили друг друга, как самой судьбой им было уготовано пожениться. Журналист вспоминает реакцию Уилла на вопрос о свадьбе перед стартом и то, как Уилл озорно улыбнулся, намекая, что церемония не заставит себя долго ждать. Только я знала, что он пытался увильнуть от ответа из-за меня.

Вдруг довольно отчетливо вижу, как он с сожалением смотрел на меня, когда я перебиралась через ограждение перед гонкой. Я даже не пожелала ему удачи! А затем его лицо расплывается.

Нет! Только не это! Только не сейчас! Где он? Торопливо перелистываю газетные страницы, пока не дохожу до продолжения истории. Там фотографии аварии – останки разбитой машины Уилла – и вот! На снимке они с Лорой, разодетые в пух и прах, по дороге на очередной прием. Подношу разворот ближе к глазам и изучаю его, изо всех сил стараясь не обращать внимание на Лору рядом с Уиллом. Он как будто выглядит знакомым, но нет! Фотография не передает, какой он на самом деле.

— Дейзи? — прерывает поток моих мыслей Холли. Поднимаю на нее глаза. По моему лицу текут слезы. А потом вспоминаю еще кое-что. Луиш. Луиш, сердито подходящий к Уиллу перед началом гонки.

Что он ему сказал? Мне нужно это знать. А затем в голову приходит другая мысль.

— Луиш меня отвезет. — Вскакиваю и вытаскиваю из сумки мобильный.

— Дейзи, что значит — Луиш тебя отвезет?

— Луиш меня отвезет. Может притвориться, что я его подружка, мне плевать! Но я поеду на эти похороны!

Телефон звонит и звонит, пока Луиш наконец не отвечает.

— Луиш, это Дейзи.

— Привет! — Судя по голосу, он не ожидал меня услышать.

— Когда ты выезжаешь на похороны Уилла?

— Э-э-э… Начало в два, так что, думаю, мы выедем через час. А что?

— Мне нужно, чтобы ты взял меня с собой.

— Но я… Мы… В машине Саймона не хватит места.

— У тебя же есть машина, так?

— Да…

— Так поезжай на ней.

— Дейзи, — рассудительно начинает он, — ты хорошо подумала? — Холли рядом со мной предельно напряжена. — Лора… Родители Уилла… По-твоему, это уместно?..

— Луиш, — перебиваю я его с металлом в голосе, — если ты не отвезешь меня к нему на похороны, я больше никогда в жизни не захочу тебя видеть.

С минуту помолчав, он просит:

— Диктуй адрес.

Холли пытается отговорить меня до самого звонка Луиша в дверь. Не обращая на нее внимания, надеваю черное платье и расчесываю волосы, оставляя их распущенными – так, как любил Уилл. Косметикой не утруждаюсь.

Выдавливаю из себя короткое «спасибо», когда открываю Луишу дверь, но не могу заставить себя встретиться с ним глазами, надеясь, что такого проявления благодарности пока будет достаточно. Мы едва разговариваем в машине по пути в Кембридж. Знаю, нам многое нужно обсудить – у меня есть незаданные вопросы – но это может подождать. Сейчас мне просто нужно сосредоточиться на похоронах.

Они проходят в одной из больших университетских церквей, и судя то тому, что я вижу, у Уилла было множество так называемых близких друзей и родственников.

Замечаю Саймона, Каталину, технического и финансового директоров команды вместе с женами, а также пару крупных спонсоров. Они стоят все вместе на дорожке рядом со входом, но Луиш держится на расстоянии и ждет, пока церковь не заполнится, прежде чем провести меня к скамье на задних рядах. Я не возражаю. Не собираюсь устраивать сцен.

Ощущения совершенно нереальные. Я словно нахожусь в теле другого человека, испытываю чужие эмоции. Совершенно не обращаю внимания не происходящее вокруг. Возле алтаря стоит гроб, усыпанный белыми цветами. Там внутри тело Уилла.

Там внутри тело Уилла! О господи, Уилл мертв! Горло сжимается, и я кладу руку на грудь, чтобы успокоиться. Луиш встревоженно смотрит на меня, а священник начинает службу. Я пытаюсь слушать, что он говорит, но слышу только то, что в церкви раздаются сдавленные всхлипы. Странно, но от звуков чужого горя я успокаиваюсь и, пожалуй, если не задумываться о том, почему все вокруг плачут, сумею все это выдержать.

Блондин слегка за тридцать встает, чтобы сказать последние слова. Он выглядит смутно знакомым.

— Это брат Уилла? — спрашиваю я Луиша. Он кивает. Понимаю, что священник, должно быть, представил его, но не могу сосредоточиться. Слова брата Уилла до меня не доходят. Вместо этого, вытянув шею, я изучаю первые ряды. Во втором ряду сидит девочка. Это и есть племянница Уилла? Ты самая, что любит смотреть «Волшебный сад»?