Мы с Ирмой на глубине оврага и удаляющиеся косули с белыми пятнами на заднице над нами.
28 февраля
Пушкинские Горы
Юля – Марине
Sms: полчаса
до весны
2011 год. Весна
Как-то раз было получено сообщение
из одного курортного городка,
что медведи, обвиняемые в коварстве и злодеяниях,
медведи, не понятые взрослыми,
были найдены в зарослях,
тайком играющими с детьми.
Серая Сова
«Рассказы опустевшей хижины»
5 марта
Москва
Марина – Юле
Здравствуй, гений эпистолярного жанра!
Сочувствую Ирме, что не даешь поваляться в дерьме. Это такое же блаженство, как нажраться помета.
Ой, сеттер Лакки любил это дело. Но больше всего он любил вываляться в дохлой кошке, после чего – к кому бы ни прикоснулся – все начинали так же благоухать, как и он. Это особый и радостный путь общения. Он искренне недоумевал, чему мы так возмущаемся?
11 марта
Пушкинские Горы
Юля – Марине
А это, Марин, настоящие дикие гуси Канады – казарки. Канадские белощекие казарки – Канада, Великие озера, Аляска. Пролетные гуси (правда, у нас выведенные в домашних условиях). Но их родители и прародители делают огромные перелеты над белым безмолвием канадских равнин, над океаном и, может быть даже – весной, – над вашим полярным кораблем.
Эти гуси были давнишней моей мечтой.
Как наш серый журавль роднит меня с Японией, так казарки, морские гуси, гордые, мужественные и сильные, с Канадой.
Хотелось бы быть их достойной. Их силы, мощи крыла и благородства.
13 марта
Пушкинские Горы
Юля – Марине
Марин, СИНЕЕ НЕБО и СОЛНЦЕ, СОЛНЦЕ! Гуляем с Ирмушкой. Вначале идем по тропе, снег ветром надраен ровно и гладко, все блестит, под ногами корочка снега лопается, в полях уже настоящий наст. И следов, следов! Мышей-полевок и зайцев, лис. Все истоптано. На ровном гладком золотом от солнца снегу только тропинки следов зверей и наша тропинка с Ирмой. Ирма засунет и спрячет голову в снег, и дышит, вынюхивает, наверно, полевок из-под снега. Она обожает нюхать снег. И шерсть на солнце вся золотится тоже.
Любимая сейчас игра – «колобок». Это значит надо схватить себя зубами за хвост и в таком положении, то есть колесом, катиться с горки. Скатимся, потом поднимаемся опять. Там снова хватает себя за хвост и снова с горки. Поскольку, в отличие от Ирмы, я не качусь, вы можете представить, сколько раз я так нахаживаю и вверх, и вниз. Но и награда мне очень нежная за это.
Когда волк наиграется, то сделает лежку. Утрамбует и разровняет снег, свернется на нем калачиком, на меня призывно посмотрит, ложись, мол, рядом. И столько теплоты в этом взгляде. Пригретый на солнцепеке волк. Жмурится нежно, томно.
Я немножечко ее тормошу – ведь мы не можем лежать весь день! Тем более что я не лежу, а терпеливо сижу, прислонившись к какой-нибудь березе. И говорю: «Ирма, на нас скоро будет капать сок!» Сегодня она у меня уснула на прогулке, и только рухнувший с ветки дерева снег ее спугнул.
Небо синее, синее, Марина! И волк у ног. И теплота его шерсти. И запах, запах! Мокрая от снега шерсть, ветками пахнет, ожиданием первых проталин – всей весной.
Вы тоже сидите рядом с нами.
Хидька вовсю тут женится, у гусей свадьбы. Крики восторга, наслаждения, плач проигравших соперников-гусаков.
С крыш капель. И улыбка волка.
Ваши звери.
11 марта
Пушкинские Горы
Юля – Марине
Хочу посоветоваться, Марин. Немного осложнились отношения с Вероникой. Мы ведь тут – как на космической станции, и это естественно. Не знаю, как быть. Обиды на сердце у меня нет. Но – как бы мы ни были все хороши, наверно, придется разойтись. Тем более что сейчас как раз каждый сделал шаг навстречу к миру.
Только боюсь, чтобы мой уход не выглядел мрачной выходкой…
12 марта
Москва
Марина – Юле
Японские самураи решали проблему на протяжении семи вдохов. Если не получалось, значит еще не созрели условия.
А впрочем – полегче забирай. Не так тут все четко нарисованы, попробуй сама стать прозрачней, и сразу увидишь, как дело пойдет на лад.
Мы ничего не можем утратить – и никого, если эти люди по-настоящему наши ребята. Все остается, и только улучшается – при небольшом расставании.
Благостно, с открытым сердцем, легко, ты, никому ничего не объявляя, идешь и снимаешь себе комнату поблизости, или прибейся к какой-нибудь старице, с улыбкой перетаскиваешь пожитки и говоришь – я вас люблю, благодарю, я тут, рядом, только руку протянуть.
Поменьше верь в реальность происходящего.
Но отваливай, как корабль от пристани – с самыми лучшими чувствами, которые обязательно передадутся твоим друзьям. Обнимаю!
14 марта
Пушкинские Горы
Юля – Марине
Дорогая моя Марина, я бы не стала вам писать, если бы не ждала от вас совета.
Я перейду в Бугрово, в свой забытый скворцовый дом, в мастерскую в яблоневом саду. И поживу одна – будем считать ретритом. А Ирму я буду навещать и ребят тоже.
Возьмем тишину и паузу.
15 марта
Бугрово
Юля – Марине
Вернулась в скворцовый дом, Марина, как вы сказали. Мягко, без лишних слов. Завтра приду к ним – гулять с Ирмой. Видеться будем каждый день и с Вероникой, и с Андреем. Да и мне полезно побыть сейчас одной, я привыкла, что в доме кто-то есть, а тут я абсолютно одна. Сразу начала говорить сама с собой.
Сегодня первая ночь.
По ночам мороз.
16 марта
Москва
Марина – Юле
Благословила, улыбнулась, полетела и приземлилась неподалеку. От небольшого хотя бы пространства любовь становится чуть более высокой и вечной.
Тем более, как мы себя не нахваливай, характер у нас, прямо скажем – не сахар. Можем осточертеть кому угодно.
Уж про себя-то я точно знаю!
17 марта
Бугрово
Юля – Марине
Да, я не грущу, Марин. У нас солнце и солнце, небо синее. С веток падают капли – тает снег. Сегодня нам привезли двух полудиких, весьма вероятно, что брата и сестру, филинов. Гуси мои холмогоры несут яйца. Надеемся, что занесутся казарки. А воздух, какой тут, Марина, у нас, воздух!
С лыжами – вам не хватает волка! Ездового! Я тут на днях упала, так Ирма меня добродушно волокла, и я катилась на животе по снегу и, как Андрей Болконский на поле Аустерлица, наслаждалась небом и верхушками сосен, они мелькали, мелькали на бегу, я еле-еле потом встала на ноги.
Кстати. А вы знаете, Марин, что воет моя девушка Ирма басовито? Мощно и без повизгиваний. Густой сильный вой на низких регистрах.
Смолкает, когда я открываю дверь на крыльце и кричу: «Ирма, елки-палки, два часа ночи! Спать!!!»
21 марта
Бугрово
Юля – Марине
Так, Марина, вдруг захотелось весны, что в этот морозный день посылаю вам привет из апреля, которого, не торопя событий, но все же ждем.
Это, Марин, в лесу, в середине апреля, лес сосновый, все усыпано старой хвоей, листьями после зимы (на солнце они уже подсохли), под елями еще лежит снег, а на склонах, куда попадает солнце, подснежники.
