С криком, восторженно – на взлет!
Наши тренировки собирали народ. Я и Хиддинк – оба, раскинув руки-крылья. Икар и Дедал. За представление нам предлагали деньги. Мы не брали. В Михайловском на аллеях меня узнавали по гусю.
«Это вы с гусем?» – и почтительно глядели вслед.
Так и вижу – стая гусей срывается с места, как эскадрилья, расправив крылья – от белого, серого, переливчатого рябит и пестрит в глазах! Среди них красавец Хиддинк. Моя любовь. Моя надежда и опора…
Пишу, пишу, Марина, это будет повесть, нет, роман!
1 мая
Москва
Марина – Юле
…Взлетим, Юлька! Обязательно взлетим!!! И пускай мы не легкокрылые горные гуси, а толстопопые холмогоры, «колеса в воздухе», – все равно мы взмоем, вознесемся, мы воспарим над Килиманджаро!!!
20 мая
Пушкинские Горы
Юля – Марине
Марин, я так горжусь Хидькой и так рада за него! Я вам говорила, что у него личная жизнь не складывалась, то есть он считал себя человеком и счастья искал среди прекрасной половины рода человеческого. Причем не терпел соперников!
Тем временем холмогорка Люся (Марина, это я не придумала, так зовут гусыню) высидела птенцов, и Хиддинк впервые неожиданно почувствовал себя ГУСЕМ!
Он взял под свое покровительство Люсю с птенцами, что вообще-то большая редкость! И обнаружил себя заботливым папашей. Он охраняет их, кормит, от Люси ни на шаг.
Приосанился, повзрослел, ходит по двору – грудь колесом, серьезный, важный. Сменил птенцовый наряд, прибавил в весе (и это добавило шуток, рвущих мне сердце: «Гусь в яблоках…», еще не пора? И где наша «Кулинарная книга?»)
Он стал настоящим холмогором. Высоким, сильным, красивым. Клюв с шишкой (это породный признак), на шее под клювом – «кошелек». Нога тридцать шестого размера (ваши сандалии будут ему как раз!). А ширина плеч! А голос!
Всем видно за версту, что этот парень далеко пойдет.
И я могу отойти в сторонку.
2010 год. Лето
Идет художник по улице и видит – хорошее и плохое, люди целуются, дерутся, ребенок плачет, – самое разное, но обязательно художника задевающее. Он приходит домой и рисует… цветок. И всегда – цветок, и на все – цветок его ответ. Оттого цветы Володины – живые.
Михаил Рогинский о Владимире Яковлеве
3 июня
Москва
Юля – Марине
Приготовила вам фотки на диске и еще музыки.
Сейчас у меня товарищ – какаду. Я думала, ненадолго приеду, и в первый же день купила попугая на специально выделенные для этого субсидии. Мальчик из хорошей семьи. Зовут Рикардо. Он пока стеснительный, молчаливый (что хорошо).
У нас там все начинают голосить с пяти утра. Особенно мои любимчики амазон Марсель и Жакобушка, наш серый жако, алохвостый, – погуляет вдоль окна. Полистает книгу. Поспит. Поест, держа в лапе оранжевую дольку апельсина.
Жакоб ходит и коготками скребет по подоконнику.
«Жакоб! – скажет требовательно и наклонит голову. – Жакобушка!»
Погладишь, и он начнет перебирать клювом одежду на тебе. В одну из зим, когда мы вместе стояли у окна и любовались падающим снегом (а снег шел недели, месяцы), Жакоб изжевал у меня на плече три свитера!
Зима, тишина.
Молчаливый и сосредоточенный профиль Жакоба на фоне зимнего окна.
16 июня
Москва
Юля – Марине
Марин, вот уезжаю сегодня. Лето! Волк мой оберегает вас. И все наши просторы и природа.
Забыла сказать. Вчера в книжном купила вашу книжку «Не наступите на жука». Последнюю! Мама дочитывает и смеется, сегодня увезу ее с собой.
19 июня
Пушкинские Горы
Юля – Марине
Знакомьтесь! Мой новый воспитанник – Самсон. Он аистенок. Выпал случайно из гнезда, а может, братья вытолкнули, такое бывает иногда, борьба за жизнь. Родители не подбирают обратно, все сурово. Но теперь он со мной и уже щелкает клювом (нам как раз нужно щелкать: так просим есть, да и просто радуемся жизни). Самсон запрокидывает голову и щелкает, мой перкуссионист.
Почему Самсон? Его привезли в коробке из-под коньяка «Самсон», так и назвали.
Самсон – пять звезд, на счастье!
Ирма, как я ни зайду, держит меня за рукав, не отпускает. Летом волки худенькие, подтянутые, шерсти совсем немного, только мускулы выдают волка, ну и зубы.
Хидька растит детей. Погуторили с ним по-взрослому, а так ему некогда болтать – отцовские заботы.
21 июня
Пушкинские Горы
Юля – Марине
У нас, как и у вас, жара. Хожу на речку. Река глубокая, я прихожу одна, только аисты рядом по мелководью ходят. Появились художники в траве, приехали на летнюю практику. С мольбертами сидят в зарослях огромнейшего морковника в полях. Липы зацвели, гудят пчелы. Плыву – над головой облака.
И босиком, босиком. Пахнет хвоей.
Ирму в жару я купаю водой из шланга, и она подставляет мне бока. Еще купаемся потихоньку в заросшем озере, но без меня Ирма боится глубоко заходить: чувствует, что теряет дно, и на меня косит карим глазом. Я говорю ей: Ирма, ну, я-то с тобой не поплыву (озерцо застоявшееся для человека).
Лицо (у нее) в ряске, ряска на носу и усах. Глотает ряску, пускает из носа пузыри.
У Марика перед домом липы. И когда он вешает косу на дерево, то как будто делит лезвием на ломти медовую гудящую густоту цветущих лип.
25 июня
Москва
Марина – Юле
Странный был у меня день рождения – откуда-то из детства звучали таинственные позывные: «а ты догадайся, Морковка, кто это?..» Жаркий поток давнишней, даже непонятно как сохранившейся любви.
И я – наугад, неведомо кому отвечала: «взаимно!», «душу в объятиях!», «еще бы не узнать!», «как я могу тебя забыть?»…
14 июля
Пушкинские Горы
Юля – Марине
О щедрости (история, услышанная на реке)
Купаюсь вчера, Марин, закат и небо! Вечером никого, вода теплая, но бьют родники, прохлада, и слышу разговор (по реке ведь разносится все быстро):
– Возвращаюсь вчера из Пскова вечером, вспоминаю – продуктов-то в доме нет, вроде бы был кефир, дай, думаю, сделаю окрошку. Огурцы нужны, их нет. Иду себе по дороге по Рысцовской. Огурец на дороге, я взяла, потом еще один огурец, «спасибо, Господи!», еще огурец, потом еще, и каждый раз говорю: «спасибо, Боже!». Один огурец нашла раздавленный, кто-то проехал на велосипеде. На пятом хорошем огурце уже сказала: «Достаточно!» Такая вот вечером была окрошка.
Желаю, Марин, вам такой же щедрости и именно в нужную минуту.
Любим вас с Ирмой, Хиддинком, журавликами, Самсоном (и еще появились за это время раненый одноногий аист Федька и птенец осоеда Винни Пух).
17 июля
Пушкинские Горы
Юля – Марине
Sms: В лугах
выкосили траву
она светится
на закате
золотится
на ней скворцы.
Как вы
живете в
московском
угаре?!!
21 июля
Москва
Марина – Юле
В жару мы, знойные Карменситы, генерируем прохладу!..
Стоило мне вернуться из Уваровки, мое дерево сплошь покрылось бутонами. Я сижу за столом, а оно надо мной шевелит ветвями. У меня в углу – всего двадцать пять градусов, в то время как по всей квартире – тридцать шесть и шесть! Даже в другом конце комнаты!
