– Простите, но вы были поблизости от вашей виллы?

– Я знала, что там нет никого, кроме моей сестры.

– Вы находились слева от фермы? – спросил комиссар полиции.

– Сразу за заброшенным карьером.

Комиссар обратился к прокурору:

– Я отправлю людей прочесать лес… Возможно, мы еще можем успеть.

Доктор Риво выглядел раздосадованным. Нахмурившись, он смотрел на девушку, опиравшуюся на стол, чтобы удержаться на ногах. Ее дыхание стало более ровным.

Ледюк постарался поймать взгляд Мегрэ, и когда ему это удалось, он не стал скрывать иронии:

– Похоже, случившееся доказывает, что этим утром маньяка среди нас не было.

Комиссар полиции поспешно спустился вниз и повернул направо, к мэрии, где находился его кабинет. Прокурор медленно протирал свой котелок обратной стороной рукава.

– Мадемуазель, как только следователь вернется из Сента, я прошу вас зайти к нему, чтобы оставить ваше заявление и подписать протокол.

Он протянул Мегрэ сухую ладонь.

– Надеюсь, мы вам больше не нужны!

– Разумеется! Вообще-то я и не надеялся, что вы снизойдете до этого визита…

Мегрэ кивнул Ледюку, который понял, что пора избавляться от посетителей. Розали и ее жених все еще продолжали негромко препираться в углу комнаты.

Когда Ледюк с улыбкой подошел к постели Мегрэ, то с удивлением увидел, что комиссар чем-то встревожен.

– Что случилось?

– Ничего!

– Мы так и не узнали то, что хотели.

– Мы узнали слишком много! Набей-ка мне еще одну трубочку, пока жены нет рядом…

– Мне казалось, что маньяк должен появиться здесь этим утром.

– Черт возьми!

– Тем не менее…

– Не будем спорить, старина. Самое страшное – еще одно убийство – не случилось. Потому что на этот раз…

– Что ты говоришь?!

– Не старайся понять… Ну, хорошо! Кстати, вот и жена – она как раз идет через площадь. Сейчас начнет ругать меня за то, что я слишком много курю, и отберет табак. Спрячь его скорее под подушку…

Ему было жарко. Кажется, у него даже кровь прилила к лицу.

– Ладно, тебе пора идти. Телефон оставь возле меня.

– Я собираюсь пообедать в гостинице. Сегодня здесь готовят гусиную печенку. Я зайду попрощаться с тобой после обеда.

– Как тебе угодно. Кстати, эта малышка… Помнишь, та, о которой ты рассказывал… Вы давно… Ты давно ее не видел?

Ледюк вздрогнул, посмотрел в глаза приятелю и проворчал:

– Ну, знаешь, это уже слишком!

И вышел, забыв на столе свою соломенную шляпу.

– Да, мадам. В гостинице «Англетер». Разумеется, вы не обязаны приходить…

Ледюк только что ушел. Мадам Мегрэ поднималась по лестнице. Доктор, его родственница и прокурор остановились возле стоявшей на площади машины Риво.

Именно с мадам Риво, находившейся в одиночестве у себя дома, разговаривал сейчас по телефону Мегрэ. Когда он попросил ее прийти в гостиницу, то ничуть не удивился, услышав встревоженный голос на другом конце провода.

Мадам Мегрэ, снимавшая шляпку, услышала только конец разговора.

– Это правда, что было еще одно нападение? Я встретила людей, которые торопились к Мулэн-Неф…

Мегрэ, погруженный в свои мысли, не ответил жене. Он чувствовал, что обстановка в городе постепенно меняется. Новости здесь распространялись быстро, и все больше горожан устремлялись к левой стороне площади, откуда начиналась улица, ведущая к месту происшествия.

– Там должен быть пешеходный переход, – пробормотал Мегрэ, уже неплохо разбиравшийся в топографии города.

– Правильно. Это длинная улица, которая сначала выглядит так же, как все другие, а потом превращается в грунтовую дорогу. Мулэн-Неф находится за вторым поворотом. Впрочем, там нет никакой мельницы[1], а стоит большой белый дом, чья-то ферма. Когда я проходила мимо, там как раз запрягали волов. Во дворе было полно всякой птицы, в том числе несколько великолепных индюшек…

Мегрэ слушал с видом слепого, которому описывают окружающий пейзаж.

– У них большой земельный участок?

– Здесь измеряют землю в моргах[2]. Мне сказали, там двести моргов, но я не представляю, сколько это будет по-нашему. Сразу за полем начинается лес. Немного дальше – перекресток с шоссе, которое ведет к Периге…

Наверное, жандармы уже на месте, а вместе с ними несколько полицейских из Бержерака. Мегрэ хорошо представлял, как они бродят среди кустов, словно выслеживая зайца. На дороге уже собралась толпа любопытных, на деревья вскарабкались ребятишки…

– А теперь можешь идти. Если ты не против, вернись туда.

Мадам Мегрэ не стала спорить с мужем. Выходя из гостиницы, она встретила молодую женщину, посмотревшую ей вслед с удивлением и, кажется, неудовольствием.

Это была мадам Риво.

– Присаживайтесь, прошу вас. Приношу свои извинения за то, что побеспокоил вас, тем более по такому пустячному поводу. У меня почти нет вопросов, которые я мог бы задать вам! Это настолько запутанное дело…

Он не сводил глаз с посетительницы, и та застыла, словно загипнотизированная его взглядом.

Мегрэ это показалось странным, но он не испытывал замешательства. Комиссар и раньше догадывался, чем мадам Риво может заинтересовать его, но теперь видел, что эта особа представляет гораздо больший интерес, чем он предполагал.

Ее сестра Франсуаза была утонченной, элегантной женщиной, и ничто в ней не выдавало жительницу деревни или небольшого городка.

Мадам Риво была гораздо менее привлекательна; ее вряд ли можно было назвать красивой. Возрастом лет двадцати пяти – тридцати, среднего роста, довольно полная. Ее наряд наверняка был сшит местной портнихой, а если это было платье известной фирмы, то она просто не умела его носить.

Самым необычным в ее облике были глаза, беспокойные и тревожные. Тревожные и одновременно покорные.

Когда она смотрела на Мегрэ, он чувствовал, что она чего-то боится, но не решается действовать. Несколько преувеличивая, можно сказать, будто она постоянно ждала, что ее вот-вот ударят.

Представительница мелкой буржуазии. Таких женщин называют приличными дамами. Она машинально теребила носовой платок, которым, при необходимости, вытирала глаза.

– Скажите, мадам, вы давно замужем?

Она была не в состоянии сразу ответить на вопрос. Вопросы пугали ее. Ее все пугало.

– Пять лет, – прошептала она невыразительным голосом.

– До замужества вы жили в Бержераке?

И опять она некоторое время смотрела на Мегрэ, прежде чем ответить.

– Я жила в Алжире с матерью и сестрой.

Мегрэ колебался, стоит ли продолжать разговор, потому что чувствовал: любое слово способно довести ее до паники.

– Доктор Риво тоже жил в Алжире?

– Он там два года проработал в больнице.

Мегрэ обратил внимание на руки гостьи. Ему показалось, что они плохо соответствовали ее мелкобуржуазному облику. Эти руки много работали. Но не так-то легко было свести разговор к этой детали.

– Ваша мать…

Он замолчал. Мадам Риво, сидевшая перед окном, неожиданно встала, и на ее лице появилось выражение ужаса. Одновременно с этим послышался стук закрывшейся дверцы автомобиля.

Из машины выскочил доктор Риво. Он вбежал в гостиницу и резко постучал в дверь.

– Вы здесь?

Он обратился прямо к жене, не глядя на Мегрэ, и слова его прозвучали сухо и отрывисто. Потом он повернулся к комиссару.

– Не понимаю… Вам понадобилась моя жена? В таком случае вы могли…

Женщина сидела, опустив голову. Мегрэ смотрел на доктора с легким удивлением.

– Но почему вы сердитесь, доктор? Мне просто захотелось познакомиться с мадам Риво. К сожалению, я сам не в состоянии передвигаться, вот я и…

– Допрос окончен?

– О допросе не может быть и речи, это всего лишь мирная беседа. Когда вы вошли, мы как раз разговаривали об Алжире. Вам нравится эта страна?