– Тут даже красивее, чем в песнях, – прошептала она, когда они отыскали места, обещанные ей отцом, – среди знатных лордов и леди. В тот день Санса была одета великолепно, зеленое платье подчеркивало темно-рыжий цвет ее волос; она знала, что на нее глядят и улыбаются.
Они смотрели, как выезжают на поле герои сотни песен, каждый следующий легендарней предыдущего. Вот показались семеро рыцарей Королевской гвардии. Все они, не считая Джейме Ланнистера, были в чешуйчатой броне молочного цвета, прикрытой плащами, белыми, как свежевыпавший снег. Плечи сира Джейме покрывал такой же белый плащ, но под ним он был с головы до ног закован в золотые доспехи, дополненные шлемом в виде головы льва и золотым мечом. Прогромыхал лавиной сир Грегор Клигейн, иначе Скачущая Гора. Санса вспомнила лорда Йона Ройса, гостившего в Винтерфелле два года назад.
– Его бронзовой броне тысячи и тысячи лет, на ней выгравированы магические руны, ограждающие его от всякого зла, – шепнула она Джейн.
Септа Мордейн показала на лорда Джейсона Маллистера, облаченного в индиго, украшенного чеканным серебром, с орлиными крыльями на шлеме. У Трезубца он зарубил троих знаменосцев Рэйгара. Потом девушки посмеялись над воинствующим жрецом Торосом из Мира, бритоголовым, в широком красном облачении, но септа рассказала им, что некогда он поднялся на стены Пайка с пылающим мечом в руке.
Других всадников Санса не знала. Межевые рыцари из Перстов, Хайгардена, Дорнийских гор, невоспетые вольные всадники, новоиспеченные оруженосцы, младшие сыновья знатных лордов, наследники малых домов. Эти молодые люди еще не совершили великих деяний, но Санса и Джейн сошлись на том, что наступит время и Семь Королевств отзовутся на звук их имен. Сир Бейлон Сванн, лорд Брайс Карон из Марок. Наследник Бронзового Джона сир Эндар Ройс вместе с младшим братом сиром Робаром; на их посеребренной стальной броне искрилась бронзовая филигрань с теми же древними рунами, которые охраняли отца. Близнецы сир Хорас и сир Хоббер, щиты которых украшала виноградная гроздь Редвинов – бордовая на синем. Патрек Маллистер, сын лорда Джейсона. Шестеро Фреев с Переправы: сир Джаред, сир Хостин, сир Денвелл, сир Эммон и сир Тео, сир Первин, сыновья и внуки старого лорда Уолдера Фрея, а с ними его незаконнорожденный сын Мартин Риверс.
Джейн Пул открыто призналась, что вид Джалабхара Ксо, принца, изгнанного с Летних островов, пугает ее: алые и зеленые перья плаща рассыпались по темной, как ночь, коже. Но потом она увидела молодого Берика Дондарриона, волосы которого были подобны красному золоту, а черный щит пересекала молния, и объявила, что готова выйти за него замуж прямо сейчас.
Пес тоже значился в списках, как и брат короля, красавец лорд Ренли, лорд Штормового Предела. Джори, Алин и Харвин выехали на поле от Винтерфелла и севера.
– Джори выглядит здесь оборванцем, – фыркнула септа Мордейн, когда он появился. Сансе оставалось только согласиться. Сине-серые латы Джори не были украшены ни эмблемой, ни узором; тонкий серый плащ, свисавший с его плеч, напоминал грязную тряпку. Тем не менее он хорошо показал себя, выбив из седла Хораса Редвина в первом поединке, а во втором – одного из Фреев. В третьем он трижды съезжался с вольным всадником по имени Лотор Брюн, облаченным в столь же простую броню, как и его собственная. Никто из них не упал, но Брюн крепче держал пику и точнее наносил удары, поэтому король присудил победу ему. Алин и Харвин добились меньшего: Харвина выбил из седла в первом же поединке сир Меррин из Королевской гвардии, Алин уступил сиру Бейлону Сванну.
Поединки продолжались весь день до сумерек, копыта огромных боевых коней терзали траву, и поле скоро сделалось похожим на выбитую пустошь. Дюжину раз Джейн и Санса дружно вскрикивали, когда всадники съезжались, в щепу разбивая пики, а простонародье криками подбадривало своего фаворита. Каждый раз, как кто-нибудь падал, Джейн закрывала глаза, словно испуганная девочка, но Санса была сработана из более крепкого материала. Знатной даме подобает уметь вести себя на турнирах. Даже септа Мордейн, одобрительно кивая, отметила ее сдержанность.
Цареубийца выступал блестяще. Он непринужденно, как на учениях, выбил из седла сира Эндара Ройса и лорда Брайса Карона из Марок. А потом с трудом вырвал победу у седовласого Барристана Селми, выигравшего первые две схватки у рыцарей, которые были на тридцать и сорок лет моложе его.
Сандор Клигейн и его огромный брат сир Грегор Гора тоже казались неудержимыми, они побеждали одного врага за другим самым жестоким образом. Самое ужасное случилось во время второго поединка сира Грегора, когда его пика дрогнула и ударила молодого рыцаря Долины под горжет с такой силой, что наконечник пробил горло насквозь. Убитый на месте юноша упал в каких-то десяти футах от Сансы. Острие пики сира Грегора обломилось и осталось в его шее, и кровь медленными толчками оставляла тело – все слабее с каждым ударом. На новых и блестящих доспехах играл свет, солнце сверкнуло зайчиком на его руке и ушло в облака. Плащ его, нежно-голубой, как небо в ясный летний день, и расшитый по краю полумесяцами, побурел, впитывая кровь, и луны одна за другой стали алыми.
Джейн Пул отчаянно разрыдалась, и септа Мордейн увела ее, чтобы та пришла в себя, но Санса сидела, сложив на коленях руки, и наблюдала за происходящим со странным интересом. Она еще не видела смерти. Санса подумала, что ей следовало бы заплакать, но слезы не шли. Наверное, она израсходовала весь свой запас на Леди и Брана. «Конечно, будь это Джори, сир Родрик или отец, я отреагировала бы иначе», – сказала она себе. Молодой рыцарь в голубом плаще ничего не значил для нее, так, какой-то незнакомец из Долины Аррен, чье имя она забыла сразу, как только услыхала его. Мир тоже забудет его, поняла Санса. Песен о нем не споют. Как жаль…
Когда тело унесли, на поле выбежал мальчишка с лопатой и набросал на место падения рыцаря грязи, чтобы скрыть кровь. И поединки возобновились.
Сир Бейлон Сванн тоже уступил Грегору, а лорд Ренли проиграл Псу. Ренли вылетел в воздух из седла буквально вверх ногами. Голова брата короля ударилась о землю с громким треском, и толпа охнула, однако это всего лишь отломился золотой рог с его шлема. Поднявшегося на ноги Ренли простонародье встретило радостными криками: народ любил симпатичного брата короля Роберта. С изящным поклоном он вручил отломанный отросток победителю. Пес фыркнул и забросил сломанный рог в толпу, где люди принялись толкаться и драться за кусок золота, пока не вмешался лорд Ренли и не восстановил порядок. К тому времени септа Мордейн возвратилась одна.
– Джейн почувствовала себя нехорошо, и ей пришлось помочь вернуться в замок, – объявила она. Санса почти забыла о Джейн.
Потом межевой рыцарь в клетчатом плаще опозорил себя, убив лошадь под Бериком Дондаррионом, и был объявлен выбывшим из борьбы. Лорд Берик перенес седло на другого скакуна, но только для того, чтобы быть выбитым из него Торосом из Мира. Сир Арон Сантагар и Лотор Брюн съезжались трижды, но безрезультатно. Потом сир Арон уступил лорду Джейсону Маллистеру, а Брюн – Робару, младшему сыну Джона Ройса. В конце концов на поле остались четверо: Пес и его чудовищный брат Грегор, Джейме Ланнистер Цареубийца и юный сир Лорас Тирелл, которого звали Рыцарем Цветов.
Сир Лорас был младшим сыном Мейса Тирелла, лорда Хайгардена, Хранителя Юга. В свои шестнадцать лет он оказался на поле самым молодым среди рыцарей, но в то утро в первых же поединках выбил из седла поочередно троих королевских гвардейцев. Санса еще не видела такого красавца. Латы его были украшены причудливым узором, изображавшим букет из тысячи различных цветов, а снежно-белого жеребца покрывала попона, сплетенная из красных и белых роз. После каждой победы сир Лорас снимал шлем и медленно объезжал поле; увидев в толпе прекрасную деву, он вынимал из покрывала белую розу и бросал ей. В своем последнем поединке в тот день он съехался с молодым Ройсом. Древние руны сира Робара не смогли защитить его: сир Лорас с жутким грохотом расколол щит своего противника и выбил его из седла в грязь. Робар остался стонать на земле, а победитель отправился объезжать поле. Наконец кликнули носилки, и недвижимого Робара унесли в шатер. Но Санса этого не видела: она смотрела лишь на сира Лораса, и когда белый конь остановился перед ней, подумала, что сердце ее разорвется.
