Перчатками вышибал искру, а потом поджигал печатью воздух, который хитро изменял. Но стоило облить его перчатки водой, как они переставали искрить — и все, бери голыми руками.

Драться-то он плохо умел. Распознать, что именно и как делает алхимик непросто. Этому вас другие люди будут учить. А мы вам расскажем и покажем, что нужно делать, если вы с алхимиком столкнулись врасплох и ничего о нем не знаете.

Зампано перевел дух. Джерсо, который наблюдал, как он расхаживает вдоль строя, что твой сержант, видел, что напарнику не по себе: как-то это больше походило на лекцию и меньше на привычную тренировку. Но что поделаешь, пообещали передать опыт — нужно передавать. Никто их, в конце концов, не заставлял.

С другой стороны, курсанты, кажется, ничего не заметили.

— Запомните главное: по воздуху алхимия не передается, только по земле. Ключевое правило: не касайтесь земли! Лучше на алхимика нападать сверху, в прыжке и со спины. Если он вас уже засек, то прыгайте как можно больше. Меняйте траекторию. Держитесь на средней дистанции, на ней труднее реагировать, — Зампано перевел дух.

— Дальше. Огнестрел.

Алхимик, как и всякий другой, от автоматной очереди разлетается в клочки. Я, правда, слышал от верного человека, что один паренек-алхимик очередь в одиночку блокировать успевал. Но таких уникумов мало. А так вообще автомат — хорошее средство.

Все ясно?

Шеренга безмолвствовала.

— Ладно. А теперь мы вам покажем примерную схему битвы с одним алхимиком, у которого на ладонях — татуировка. Алхимическая печать одного вида. Я вам сейчас не скажу, какого вида, а то будет не интересно.

Попробуйте сами догадаться.

Тут Альфонс поднялся, потянулся, хрустнув суставами. Джерсо встал вслед за ним.

— Ну вот и увидим сейчас, насколько я натренировался, — заметил алхимик, выходя на центр двора.

— Да сделаем мы тебя, не боись, — фыркнул Зампано, скидывая синский короткий халат и оставаясь в одной аместрийской майке. — Где тебе.

— Спорим? — поинтересовался Альфонс.

— На что? — Джерсо тоже разоблачился и занял позицию напротив Альфонса, в другом углу треугольника.

— На что спорят взрослые непьющие мужчины? На шоколадку.

— У тебя что, остались аместрийские? — у Зампано аж очки заблестели.

Альфонс хмыкнул.

В Сине шоколад варили хреново, а путешественники обнаружили это слишком поздно, чтобы сделать запас.

— Ну все, — предупредил Джерсо. — Держись, молодняк!

Разминка прошла неплохо.

Альфонс, как договаривались, изображал шрамову алхимию. Поймать они его не поймали, но двор разнесли основательно — Альфонс потом на месте этого плаца же и стелил плитку. Плитку шоколада «Вкус Централа» (которая, как выяснилось, чудом уцелела, завалившись за подкладку алова вещмешка), честно поделили на четверых: сами съели и еще угостили Чжэ.

А Джерсо порадовался про себя, что у крестника почти исчезла скованность движений, которую они наблюдали раньше. До прежней, доспешной скорости ему еще было далеко — но тогда Альфонс вообще двигался исключительно быстро. Зато телом своим он уже владел вполне и глупых ляпов, вроде как не рассчитать длину ног или рук, не допускал.

Ребятишечки-курсанты впечатлились, и отработка кое-каких аместрийских приемов, припасенных Джерсо и Зампано для первого раза, прошла на ура. Так еще немного: и можно будет с ними заниматься дистанционными кругами-минами, вроде того, с которыми Джерсо с Зампано, принцессочкой и доктором Марко на гомункула «Зависть» охотились. Потом — обманные приемы всякие (ну, тут мало чему местных можно научить), силовые немножко: с ними в Сине плохо… Новая техника, которую Лин обещал достать. В общем, программа намечалась обширная.

Остаток дня с курсантами занимался уже Альфонс, рассказывая про то, как функционирует алхимия и каких действий от противника ожидать можно, а каких нет. На следующий день крестник укатил во дворец — были у него планы наведаться к нахарра, как раньше было договорено. Зампано и Джерсо собирались отправиться за ним тем же вечером, но тут планы изменились.

Между дворцом и лагерем имелась телефонная связь. Химерам позвонила Ланьфан и предупредила, что Альфонс у нахарра задерживается, прислал записку — мол, все хорошо, но отказаться никак невозможно, долг гостеприимства.

Поэтому будет только завтра.

Раз крестник где-то шляется, Джерсо и Зампано, подумав, тоже решили никуда не дергаться, переночевать в лагере. Хорошо кругом, леса, поля… Звезды, опять же.

Воздух чистый. Когда еще будет возможность отдохнуть душой.

Как раз в этот вечер Джерсо овладело философское настроение. То ли звезды так сложились, то ли два дня занятий с молодняком подействовали.

Они поселились в паре комнат в угловом здании, что возле кухни; ребятишки тут не ночевали. Уже почти ночью Джерсо вышел на крыльцо — в синских домах крыльцо чуть ли не весь дом опоясывало и больше было похоже на террасу. Уже стемнело; жаркий до печного зноя день сменился прохладой, от близкой реки запахло тиной. Джерсо глазел на звезды, которые тут, за городом, казались близкими, почти как в горах или в пустыне. Думал. Мысли были знакомые, частью веселые, частью нет. Что ему уже почти сорок; что только последние пару лет из этих сорока он живет, так, как ему нравится, и что впереди еще лет двадцать ничего себе так, если повезет, а потом все, хана… Правда, с этой химерской физиологией можно загнуться и раньше: никто точно не знает, сколько живут химеры, создателей это не волновало… Что с семьей у него так и не получилось, и вряд ли уже получится; что дочка у него прелесть и замечательная, и хотелось бы все-таки с ней поговорить по душам; и как она там, в Аместрис, волнуется ли за него?.. Ей уже четырнадцать, столько же, сколько здешней маленькой принцессе. С мальчиками, наверное, гулять начинает. Хорошо бы быть рядом с ней, оградить, предостеречь — но разве бывшая, эта мегера, подпустит?

Вот, тоже, интересно. Когда ухаживал и в самоволку к ней бегал — казалась лучше всех в мире. Куда все делось, когда пропало? Он бы, наверное, решил, что так со всеми отношениями — уходят, как вода в песок. Если бы не видел другое.

Обычные, короче говоря, ночные мысли. Переливание из пустого в порожнее.

Зампано вышел на крыльцо, встал за спиной.

— Вот так подумаешь… — произнес Джерсо, не оборачиваясь. — Зачем все?.. Нахрена мы тут, на краю земли, местную ребятню натаскиваем против алхимиков, а?

Ты мне можешь ответить?

— Могу, — Зампано сел рядом, с подветренной стороны, и тотчас от него потянуло знакомым хмельным духом. — Так получилось.

— Неужели — оно? — Джерсо немедленно забыл о «главном жизненном вопросе»; мысли его приняли совершенно определенное направление.

— Ага, — Зампано ухмыльнулся и протянул ему полную до краев кружку. — По запаху ничего так, верно? Хотя я уж начал думать, что синцы и пиво — это как селедка с молоком.

— Ну спасибо, дружище! — Джерсо ухватил кружку обеими руками. — Черт, слов нет!

— Ладно, блин, пей быстрее, не трави душу!

У Зампано после превращения в химеру дела с алкоголем обстояли еще хуже, чем у Джерсо. А ведь всего за пару месяцев до эксперимента его приходилось с матюгами из запоев вытаскивал и прикрывать, чтобы лейтенант не запалил.

— Его только в Шэнъяне варят, — пояснил Зампано, пока Джерсо в два жадных глотка опустошал кружку. — Новая мода. Увидел сегодня, как наши повара угощались, ну и расспросил. Вкусно?

— Я столько месяцев без пива, что мне оно кажется… ыых, — Джерсо смачно матернулся, не в силах по другому выразить мысль. — Ты мне жизнь спас! — и допил остаток.

Зампано лающе рассмеялся.

— Ну так не в первый раз.

— Угу, не в первый.

Зампано вытащил из-под куртки здоровую бутыль темного стекла. Минут пятнадцать они сидели на крыльце в дружелюбном молчании.

А потом Зампано спросил:

— Джерсо… я тут подумал… может, странный вопрос, но мне важно знать. Зачем ты хочешь вернуть себе тело?