— Но у вас есть план, — напомнила Ланьфан.
— Да, да. У меня есть план, у меня есть Мэй, и колесо судьбы послушно моей руке — все так! Но, во имя Яньвана, если бы этот Союз Цилиня попросту…
За тонкой тростниковой дверью послышался дрожащий голос доверенного слуги:
— Мой господин небесный владыка… Господин гость-с-запада просит вашей аудиенции! — редкие дворцовые слуги могли правильно выговорить имя «Альфонс Элрик».
— Так проси его! — раздраженно крикнул Лин. — Сколько раз сказано: этого пускать всегда!
— Осмелюсь с вашего разрешения, он, в некотором роде, уже…
Дверь распахнулась. На пороге стоял Альфонс Элрик собственной персоной, но в диком виде: в потрепанной накидке горца нахарра, с царапиной на щеке и грязный, как будто пробирался по подземным катакомбам.
— Что с тобой? — удивился Лин.
— Чего? — Ал провел рукой по щеке и удивленно уставился на перепачканные в крови пальцы. — Это твоя стража ретивая очень… Слушай, Лин! Я придумал, как быть с Союзом Цилиня! Как победить их, не побеждая… или как их обмануть!
— Как? — Лин нахмурился.
— Мы возьмем их на живца!
— На живца? — Лин глядел удивленно. — В каком смысле?
— Смотри, — Альфонс уселся к столу. — Ты мне что говорил? Что тебе надоело терпеть произвол кланов, которые управляют своими территориями, не считаясь с тобой, так?
— Ну да, — господин нахмурился.
— И для этого ты собираешься возродить старую систему чиновничества с новыми модификациями?
— Да, — кивнул Лин, — но чиновничество — неверное слово. Я хочу систему служащих, которая бы включали и армию. Мне понравились кое-какие особенности аместрийской организации.
— Так почему бы тебе и не создать для Союза Цилиня еще одну, параллельную систему? Тоже что-то вроде союза, как государственные алхимики, только под твоим контролем?
На лице Лина, до этого выжидательным, отразилось легкое разочарование.
— Да, я думал об этом. Не получится: зачем им эта структура, когда у них уже есть своя? В Аместрис алхимики разобщены, их легко привлечь деньгами, знаниями, привилегиями… В Сине же они уже едины, деньги и привилегии у них есть и так.
— У старших, — Альфонс мотнул головой. — У старших есть. А у низов? Ну, допустим, самые низы тебе тоже не нужны, а как насчет тех, кто в середине? Кто видит, как всем заправляют могущественные косные старики — пусть даже их собственные деды, прадеды, отцы…
А у них самих никакого влияния нет?
— Понимаю, о чем ты говоришь, — господин Ланьфан кивнул. — Ланьфан и Вернье уже с этим работают. Перетянуть Цилиня на нашу сторону не за рог, так сказать, а за его длинную шею… Но пока результаты мизерные.
— Мизерные результаты — потому что нет приманки, — кивнул Альфонс. — В конце концов, эти люди — алхимики. Больше всего они уважают знания. Они могут опасаться, что, перейдя на твою сторону, не получат часть секретов своего Союза… Уверен, многое им старики передают на смертном одре! И если у нас не будет каких-то равновесных секретов…
— Ты хочешь поставить на кон философский камень? — удивленно спросил Лин. — Снова?
Разве не вы с братом меня убеждали, что чем меньше людей знает про него, тем лучше?
— Не припомню такого разговора, — удивленно сказал Альфонс. — Может быть, это Эдвард один тебе такое говорил? Но я согласен, философский камень лучше лишний раз не светить.
— Тогда что еще мы можем использовать как приманку?
— Меня.
Император приподнял брови. А Ланьфан подумала, что Альфонс и Эдвард и в самом деле похожи больше, чем кажется на первый взгляд: она-то считала, что самонадеянный из них как раз старший…
— А что? Представь: золотоглазый алхимик-с-запада, последний потомок прямой ксеркской линии, вернувшийся из мертвых… Они могут подозревать, что я владею совершенно сногсшибательными сведениями, тайнами жизни и смерти, что я знаю ответ на все загадки природы!
— Или будут подозревать, если мы им подскажем… — сказала Ланьфан: эта мысль так увлекла ее, что она нечаянно высказала вслух то, что думала. Тут же спохватившись, девушка поклонилась: — Прошу прощения, что вклинилась в разговор.
Лин и Альфонс удивленно обернулись. Но Альфонс тут же просиял:
— Точно! Вот, Лин, Ланьфан уже поняла!
Лицо господина в первый момент вытянулось, а потом… он хлопнул себя по колену и расхохотался.
— Вот умора! Во имя Яньвана… Альфонс Элрик, когда ты успел стать таким хитрецом?.. Вот это… однако… а ведь они купятся, еще как купятся, если мы затолкаем эту байку им в глотки! Но как ты додумался?
Альфонс слабо улыбнулся. Судя по его виду, до него только теперь дошла вся смелость идеи. Однако он вкратце обрисовал встречу с нахарра, а еще рассказал о случае в землях триады, когда построил мост через ущелья.
— То был чистой воды экспромт, — пояснил Альфонс, — но оно произвело очень большое впечатление… И там был этот человек из союза Цилиня, дядя Лунань, некто Нивэй, не знаю фамилии…
— В союзе Цилиня нет фамилий, — уточнила Ланьфан.
— А, ну вот тем более…
Похоже, он впечатлился. Можно попытаться на него выйти.
— Триады — позор моего царства, — нахмурился император. — Преступные группы, которые властвуют собственными землями! Одно утешает: не я их развел… Хотя кто знает: если мне удастся наладить контакт с кем-то из «голов дракона», может быть, они смогут послужить мне лучше этих кланов?..
Он бросил короткий, острый взгляд на Альфонса. Алхимик даже поежился, а Ланьфан с одобрением подумала, что царственностью ее господин не уступит владыкам прошлого.
— Вот это даже не проси!
Нет у меня к ним подходов, и все! Больше я не собираюсь к ним возвращаться! — возмутился аместриец.
— Осмелюсь заметить, мой господин, — произнесла Ланьфан, — есть еще та женщина, про которую я вам рассказывала… специалистка по взрывам…
— Ладно, — Лин хлопнул себя по бедрам. — Альфонс, расскажи, что из себя представляет этот Нивэй? Как он тебе показался?.. Ланьфан, а ты потом попроси Вернье мне разыскать на него отчет.
Ланьфан кивнула.
Альфонс коротко описал Нивэя: рассказал, что человек этот показался ему очень проницательным, нестандартно мыслящим (один он пошел на контакт с триадами!), достаточно беспринципным, чтобы интриговать с помощью своей собственной смертельно больной племянницы и достаточно при этом осторожным, чтобы не совать голову в петлю…
— При этом он не так молод, — закончил Альфонс, — и, вполне возможно, если он еще не во главе Союза, значит, ему не дают стать во главе… Что если удастся собрать компанию таких, как он? Почти самых влиятельных лиц?
— Неплохо задумано, — кивнул господин. — Ну что ж, Ланьфан, тогда вы с Вернье займитесь именно этим: соберите воедино весь материал, который у вас есть на этих «почти» главных в Союзе… Да, попроси ко мне Мэй и доверенных писарей: нужно набросать, как я вижу этот новый императорский союз… Альфонс, я бы хотел, чтобы ты тоже в этом поучаствовал. Если это не противоречит твоим планам.
— Каким планам, — вздохнул Альфонс, — я пока даже до твоей библиотеки не добрался, и алкестрию изучать не начал!
— Ну, моя библиотека к твоим услугам в любое время, — пожал плечами Лин, — так же, как моя личная учительница алкестрии. Только вот закончится эта чехарда… Мне же еще надо ублажать этих дряхлых старцев из враждующих кланов, чтоб ты знал.
— Да я ничего, — Альфонс вымученно улыбнулся. — Я думаю, пока мы будем изучать Союз Цилиня, я узнаю о синской алкестрии достаточно, чтобы наметить план исследований.
— Да, кстати! — Лин поднял руку. — Я, конечно, в алхимии мало что понимаю, да и в алкестрии тоже… Чтобы доказать старейшинам Сина, что философский камень действует, Мэй увеличивала свою панду. Но, боюсь, с людьми Цилиня этот фокус не пройдет: им нужно что-нибудь… более интересное. У тебя есть наготове какой-нибудь подходящий фокус?..
Например, если бы ты мог оживить какие-нибудь доспехи…
— Эй, я не собираюсь прикреплять ничью душу к неодушевленным предметам! — в негодовании воскликнул Альфонс.
